Мечта должна летать

– Угу, – кивнула Марта и быстро затараторила в трубку, улыбаясь и кокетничая.

Я накинул на плечи пальто, вышла на улицу и стала, облокотившись о перила. Как не похож праздничный Париж с его неугомонностью, вечно спешащими жителями, суетностью, модными вывесками, разноцветными огнями иллюминации и лампочками на ветках деревьев на грациозно-строгий, чопорный в своей немного холодной и спокойной ленности Эдинбург! Я смотрела на этот «вечный город», на снующих в разных направлениях парижан, делающих покупки, перебегая от одного магазинчика в другой; туристов, толпами перемещающихся по улицам и щёлкающими затворами своих фотоаппаратов; машины, останавливающиеся на перекрестках, непрерывно сигналя зазевавшимся водителям; и мотоциклистов, петляющих между автомобилями на своих железных конях и иногда показывающих автолюбителям неприличные жесты. Я всё больше чувствовала, что каким бы романтично разрекламированным не был Париж, мрачные призраки тёмных улочек Эдинбурга мне нравятся больше. Шотландский город – этот таинственный незнакомец в тёмно-коричневом плаще и надвинутой на глаза шляпе с выразительным взором, шёл в противовес французской столице – постаревшей красотке кабаре с осыпавшимся за ночь макияже и вылинявшем платье, которая вечером ещё может блистать на подмостках Мулен Ружа, а утром уже не пытается скрывать свою увядшую молодость. И всё равно, Париж – это Париж!

Стук о стекло ноготков Марты прервал мои размышления. Я вернулась в зал.

– Что, услышала хорошие новости? – я ковырнула ложечкой слоистый штрудель.

– Нас приглашают на вечеринку, – девушка сделала глоток кофе. – Друг Сильвио устраивает большой праздник в своем клубе. Пошли?

– Но ты хотела отметить Рождество с твоими родителями?