Шумерская погремушка

– Не-а! – парень поглядел на Ксению абсолютно прозрачными глазами. – Знаешь ведь – кто деньги платит – тот и музыку заказывает. Она заплатила, работа нетрудная, ну, и все… Отпусти руку!

– Рано еще, – Ксения почувствовала непреодолимое желание сжать руку как можно сильнее и сломать пальцы, может, хоть так у него появится время подумать о своем поведении.

Она с трудом взяла себя в руки.

– А потом что было?

– Да ничего не было, мы, как договаривались с теткой, ломанулись оттуда в сторону, подождали ее за углом, через три минуты и она подошла, расплатилась, а потом и говорит, если не хотите неприятностей, то валите отсюда срочно и про этот случай помалкивайте. Ну, мы и пошли.

– Больше никого там не видели?

– Я тебе все рассказал, – прохныкал Шустрик. – Честное слово, все… отпусти…

– Так и быть, отпущу. Только последний вопрос – где находится твоя школа и где та дырка в заборе, возле которой вы встречаетесь с Пауком?

– Да вот же школа наша, как к метро идти! – И Шустрик подробно описал, как найти пресловутое место встречи с наркодилером.

– Ладно, живи! – Ксения на прощание сильно сжала руку мальчишки и быстро ушла, а он еще долго стоял, всхлипывая и тряся рукой.

Ксения же отправилась к школе, нашла узкий переулок, из которого была видна школьная ограда.

Возле этой ограды прохаживался приземистый толстяк с одутловатым лицом в трехдневной щетине и с длинными, как у гориллы, руками.

Ксения подобралась к нему как можно ближе, спряталась за закрытым киоском и приготовилась к ожиданию.

Очень долго ждать ей не пришлось. Прошло всего несколько минут, и к забору с другой стороны подбежала девочка лет тринадцати, с аккуратно заплетенной косой и видом первой ученицы.

– Паучок! – крикнула она, вцепившись в забор. – Ты принес, что обещал?

– Принес, принес, зайка! – промурлыкал толстяк. – Можешь не сомневаться, травка – первый сорт!

Девчушка протянула через забор деньги, получила в обмен небольшой пакетик и убежала, крикнув напоследок, что опаздывает на физику.

Едва она исчезла, Ксения выскользнула из своего укрытия и подбежала сзади к дилеру.

Тот вздрогнул, услышав за спиной шаги, и резко развернулся. Однако увидев, что это всего лишь незнакомая девушка, успокоился, осклабился и проговорил с ленивой растяжкой:

– А ты еще кто така-ая? Чего на-адо? Если тебе надо ду-ури прикупить – так ты не туда пришла. Подходи с другой стороны забора, тогда поговорим…

– С другой стороны, говоришь? – переспросила Ксения. – А мне удобнее с этой…

И с этими словами она изо всех сил пнула Паука в колено носком ботинка.

Он зашипел от боли, запрыгал на одной ноге.

– Ты че – совсем на голову больная? – прохрипел злобно. – Ну, я с тобой сейчас разберусь…

– Попробуй! – и Ксения затанцевала вокруг дилера, сохраняя безопасную дистанцию.

Паук хрипло выругался, и в руке его появился нож. Он двинулся вперед, заметно прихрамывая и размахивая этим ножом.

Ксения замерла, подпустила Паука почти на расстояние удара, но, когда он сделал выпад, скользнула в сторону, пропустила его мимо себя и внезапно схватила за запястье и сильно сжала его.

Паук выронил нож.

Ксения завернула его руку за спину и нажала на нее так, что раздался негромкий хруст.

Дилер взвизгнул, выматерился и прохрипел:

– Ты, с-сука драная, ты мне руку сломала! Ты не знаешь, что я с тобой сделаю!

– Не знаю и не интересуюсь. Потому что ничего ты мне не сделаешь. А вот я тебе действительно могу руку сломать. Или даже обе. И стоило бы, между нами. Ты малолеткам дурь продаешь – за это тебе не только руки, тебе шею сломать стоит!

– Ты не знаешь, с кем связалась! За мной стоят такие люди… такие люди…

– Почему же не знаю? Очень даже знаю! Связалась я с мелким и жалким дилером, который продает отраву школьникам, потому что со взрослыми ему иметь дело страшно. Кишка тонка! Связалась я с жирным слизняком, который ничего не умеет делать. Даже ножом махать толком не умеет. Да и те люди, которые за тобой стоят, тоже мелюзга. Но ты им про меня ничего не расскажешь, потому что постесняешься рассказать, что тебя отделала какая-то девчонка.

С этими словами Ксения припечатала физиономию Паука к кирпичной стене.

– Чего ты от меня хочешь? – захныкал Паук, вид у него был ужасен.

Кирпичи аккуратно отпечатались на жирной одутловатой морде, из ссадин капала кровь.

– Во-первых, я хочу, чтобы ты больше не приходил к этой школе. И ни к какой другой тоже.

– А как же я… мне же надо товар продать… с меня же за него спросят…

– А вот это твои проблемы. Но только если я тебя здесь еще раз увижу – обещаю, отсюда тебя увезут в реанимацию! Это мы еще с тобой близко не познакомились, – добавила Ксения.

Паук злобно подвывал, баюкая сломанную руку.

Ксения же продолжила:

– И это еще не все! Сейчас ты мне подробно расскажешь про ту женщину…

– Это про какую же? – подозрительно спросил дилер.

– Знаешь, про какую! Про ту, которая была здесь позавчера. Про ту, которая разговаривала с мальчишками после того, как ты им повысил цену на траву.

– Да я знать ничего не знаю…

– А вот врать не надо! Ты нарочно поднял цену на траву, чтобы у них не хватило на нее денег и чтобы они договорились с той бабой! Скажешь, нет?

Паук настороженно молчал, и Ксения, чтобы сделать свои слова более убедительными, сильнее надавила на его заломленную руку.

– Бо-ольно же! – взвыл Паук.

– Это еще не больно! Если не расскажешь, о чем я прошу, – тогда тебе действительно будет больно! Вторую сломаю, а может, и шею… – мечтательно добавила Ксения. – Будешь всю оставшуюся жизнь в ошейнике ходить и голову оттуда высовывать, как черепаха!