Императорский отбор, или Его строптивое счастье

Девушка же, добравшись до встречающих ее распорядителей, спешилась, присела в глубоком реверансе и отправилась к остальным невестам, что расположились по обеим сторонам от подъездной аллеи.

– Повезет той невесте, что прибудет в последний день, – вздохнул Первый Советник, – не так много времени проведет на солнце. Мудрейший, почему не дать невестам зонтики? Или шатры поставить?

– Ни веннары, ни химмары, ни таннары не ценят того, что досталось легко и просто. Особенно таннары.

– Почему особенно драконы? – возмутился Левайр.

– Потому что в вашей крови кипит огонь, вам необходимо сражаться и побеждать. А если приз достался просто так… Что ж, он будет забыт на полке, – обстоятельно ответил жрец. – Химмары близки к таннарам, они столь же двулики, сколь и опасны. Они будут ценить свой приз, но не будут, мгм, с ним осторожны.

– А люди? – заинтересовался Император. – Как, по-вашему, мудрейший, веннары ценят внезапные сюрпризы?

– С веннарами сложнее, мой Император, – вздохнул Верховный жрец и огладил бороду, – их очень сложно просчитать. Сегодня веннар бьет соседу лицо, а завтра его же защищает. Веннары пользуются особым покровительством богини Судьбы и всегда вносят смуту в храмовые предсказания.

– А что там необыденного? – спросил вдруг Левайр, сбивая философский настрой.

Император проследил за его взглядом и увидел обычную карету, запряженную четверкой игреневых лошадей.

– А это те, кто поумней, – хмыкнул Даррен, – прибыть обыденно-необыденно.

Девушке помогли выйти.

– Риальтрея Лисомни Авинская, – узнал девушку Первый Советник, – род изумрудных драконов. Кто бы мог подумать, что ее сюда отправят! Мой Император?

А Даррен прикипел взглядом к девичьей фигуре. А точнее, к мужским карманным часам, которые она использовала вместо пояса. Драконье зрение подвести не могло – это были те самые часы!

– Вы говорили – один шанс из десяти. – Император откинулся на спинку кресла. – Какой же веннар сбил ваши расчеты?

– Вы помните, мой Император, что до конца отбора вы не можете объявить победительницу? – серьезно спросил жрец. – Вы помните, что о ваших симпатиях никто не должен знать?

– Вы имеете в виду, что…

– Один из десяти, мой император, один шанс из десяти неудач, – строго проговорил жрец.

Они отвлеклись и не смотрели на подъездную аллею. Аллею, в начале которой появилась следующая отборная невеста.

А потому истошное лошадиное ржание и дикий девичий визг застали их врасплох!

– Лекарей, лекарей, – кричала распорядительница отбора.

– Да уберите же свою тварь, – возмущался помощник распорядительницы отбора.

– Мне плохо, – стонал кто-то из толпы невест.

И над всем этим безобразием неслось дробное старушечье хихиканье:

– Ты ж моя прелесть, иди, иди, угощу бабаку!

– Что это такое?! – выдохнул Первый Советник. – Кто позволил?!

Император, медленно выдохнув, процедил сквозь зубы:

– Это выезженная особь магического волкособа. Они были популярны в Приграничье пару десятилетий назад.

Внизу постепенно все утихало, а девушка, что прибыла верхом на огромной лохматой твари, спрыгнула на землю и отвесила Императору поклон. После чего повернулась к распорядительнице и сообщила:

– Конфетка будет жить со мной, она боится одиночества.

Хестер Мерех Аргеланд

Конфетка, шумно отфыркиваясь, жадно пила свежую воду. Ее хозяйка смотрела на свою девочку с искренней завистью: они торчали на солнцепеке уже несколько часов. Невесты продолжали прибывать, а Хестер продолжала возносить хвалу своему отцу. Если бы не он, она могла бы пополнить собой ряды "прыгающих дур". Одна девица до того дотряслась, что ее стошнило. В этот момент хвала Хестер стала особенно проникновенной.

"К тому же я совершенно не умею держаться в дамском седле", – нашла она еще один факт против своей первоначальной идеи.

– А вы, юная леди, считаете, что вам все позволено? – резкий неприятный голос заставил Хестер вздохнуть и подняться с камня, на котором она сидела последние пятнадцать минут.

– Моя Конфетка захотела пить, – леди Аргеланд кивнула на ручей, русло которого было выложено цветной галькой, – не вижу причин, по которым волка должна страдать.

– Волка? Это что, дикий волк?!

– Это волка, – терпеливо повторила Хестер. – Вы ошибочно называете их волкособами. Но Конфетка – магически преобразованный волкособ. Мастер химер назвал свое творение "волка", и не нам с ним спорить.

– Я не думаю, что вам позволят держать это существо во дворце, – распорядительница отбора гневно фыркнула, – оно может быть опасно!

– У Конфетки есть документы, круг из двенадцати признанных мастеров химер признал ее безопасной и в том поручился своей честью, – холодно произнесла Хестер.

"А круг этот стоил нам сто восемьдесят лидаров", – вздохнула леди Аргеланд мысленно. Именно из-за этих неожиданных трат и пришлось брать дом в долг в магистрате.

Но иного пути не видели ни старый граф, ни его дочь. Именно благодаря Конфетке Хестер удалось выжить самой и спасти отца.

"И не только отца", – вспомнила Хестер.

– О чем вы думаете? – голос распорядительницы отбора неприятно истончился, как будто ушел в ультразвук.

– Думаю о том, что я представилась, а вы – нет, – задумчиво ответила Хестер.

– Если вы решили участвовать в отборе невест, то вам стоило узнать, как зовут ту, от кого будет зависеть ваше будущее!

– Мое будущее зависит от Императора, Совета Мудрых и моего старшего брата, – рассеянно отозвалась Хестер.

– Мое имя Листерия Горнен, виконтесса Эстальди, – процедила побелевшая от злости драконица.

– Виконтесса Эстальди? – нахмурилась Хестер, пытаясь вспомнить, откуда ей известен этот род. – О.

– Вернитесь немедля к невестам, – змеей прошипела виконтесса и, резко развернувшись, покинула уютную затененную полянку.

– Идем, Конфетка. Нет, ты не можешь остаться здесь, это может быть опасно: ты не зарегистрирована и не получила защитный подвес.

Конфетка не могла говорить, да и не владела она речью. Но благодаря проведенным над волкой и Хестер ритуалам леди Аргеланд могла понимать желания Конфетки. Точнее, это понимание было взаимным.