Есть ли жизнь после отбора

– Чем же?

– А что, если бы ты сочла, что его чем-то шантажируют, и решила бы остаться на Отборе? Ты же могла, верно? Остаться ради того, чтобы поддержать любимого человека? Или, например, остаться ради того, чтобы отомстить за нанесенное унижение. Мол, ты от меня отказался? Так на, я теперь другому невестой буду.

Покачав головой, я тихо сказала:

– Мы не отступаем. Не меняем мнение в угоду сиюминутной выгоде. И, кстати, я сказала, что ради баронства пойду на все. Но… У этого всего есть и ограничения. Не явные, четкие, а внутренние. Не могу объяснить, но идти на подлость и предавать – нельзя. Поэтому, собственно, мы и не участвуем в политике. А ведь могли бы.

– Письмо! А конфеты кончились… Мина, прости, я все съела. – Тина виновато опустила голову.

– И шоколадку съешь, мне невкусно. – Я подтолкнула к ней сладость.

И не без трепета взяла конверт.

– Дома откроешь? Или на пару дней отложишь? – хитро улыбнулась подруга и отломила кусочек плитки. – М-м-м, специи, лимонная корочка и корица! Невероятно.

«А, так вот почему мне и кислило, и горчило, и острым показалось, – хмыкнула я про себя. – Значит, со вкусовыми рецепторами все в порядке. Что не может не радовать».

– Я пойду, – тихо сказала я и поднялась. – Надо…

– Не ври, – отмахнулась Тина. – Не мне, по крайней мере. Ты пойдешь таскаться по городу и страдать, а вечером прочитаешь письмо и будешь опять страдать.

– Звучит глупо.

– Да, – она пожала плечами, – но это нормально.

Оставив подругу догрызать шоколад, я покинула особняк целителей. Не сразу: у старшей целительницы был ко мне непростой разговор. Пришлось пойти на уступки и пообещать сопроводить группу травников за крепостную стену.

– Вы же понимаете, миледи, что запасы не бесконечны? А травы, выращенные в теплицах, вполовину слабее дикороса.

Леди Айрис, невысокая и худая до прозрачности колдунья, умудрилась заблокировать собой коридор. Она кусала губы, сверкала глазами и старательно сдерживала свой непростой нрав. Хотя я видела, что порой ей хочется повысить голос.

– Вы тоже должны понимать, что после сухой грозы за стеной вдесятеро опаснее. В то время как содержание магии в дикоросах после грозы возрастает лишь на четыре процента. Эти проценты не стоят ваших жизней.

– Но…

– Мимо Алого Златояра мы не пройдем, клянусь. – Я прижала ладонь к груди.

И вздрогнула, услышав шелест сминаемой бумаги.

Письмо. На краткое мгновение я про него забыла.

– Миледи?

– Все в порядке. – Я заставила себя улыбнуться. – Я сообщу вам о дате выхода за травами.

– Благодарю, миледи. Однако позвольте вас диагностир…

Я не стала слушать. Поднырнула под ее руку и поспешила прочь. Нашим целителям только развернуть диагност, как все, очнешься в палате, в обнимку с пузатой банкой, полной горького целебно-профилактического зелья.

После разговора с Айрис я чувствовала себя чуть лучше. Чуть спокойней. Может, стоит перестать быть предсказуемой и пойти сразу домой? Прочесть письмо и либо обрадоваться, либо…

– Вильгельмина Фоули-Штоттен.

Смутно знакомый голос заставил меня остановиться посреди улицы.

Обернувшись, я увидела Делию. И в этой окраинной леди было не узнать ту нежную, почти изнеженную принцессу, что явилась нам в Иль-доратане.

– Корделия Мортифера.

– Ты оказалась права: зарядить орудия почти нереально, – она покачала головой, – просто непредставимо, сколько энергии они потребляют.

– А сколько энергии они отдают, – усмехнулась я. – Раньше твари осаждали крепость. Потому-то за стеной нет поселений. Зерновые поля, огороды, сараи с инструментами – есть, а домов нет. Как ты? Как тебе наш край?

– Я мечтала о нем, – серьезно сказала Делия. – Мне не встретился мужчина мечты, но я нашла себя и свое место. Точнее, именно свое еще ищу, но… Я заряжаю накопители, зачаровываю мелкие амулеты и создаю простенькие артефактные детские игрушки. И все это пользуется спросом.

Она прищурилась и кивнула на небольшую чайную:

– Зайдем?

– Позже, – я чуть виновато улыбнулась, – сейчас мне нужно домой.

– Ты не оправилась от отбора, – она опустила взгляд, – все решили избегать разговора об этом… Но ты знаешь, что твое изображение есть в газете? Они посвятили тебе целый разворот. Я бы промолчала – Тария и Митар особенно на этом настаивали, – но я видела, что леди Фоули-Штоттен-старшая прикупила себе несколько экземпляров. Боюсь, что у вас слишком сложные отношения и она могла бы использовать это против тебя.

Мне на мгновение подурнело:

– Там все так плохо?

Делия поникла:

– Да не то чтобы…

– Мне нужен экземпляр. У тебя есть?

Но она покачала головой и пояснила, что Митар с бойцами изъял и экземпляры, и копии. Собственно, газеты остались только у леди Фоули-Штоттен.

– Ну и, может, кто в подвале спрятал. Где-нибудь под кадушкой с соленьями. – Она развела руками. – Я не рискнула спорить.

– Здесь не принято…

– Спорить с тем, кто отнесся ко мне как к дочери, – перебила меня Делия. – Ты знаешь, где я живу?

– Да. – Я помнила это очень смутно, но… Не потеряюсь.

– Приходи в гости, когда сможешь. Я… Я надеюсь, платья принесли тебе больше счастья, чем мне.

Тут я ничем ее порадовать не могла и потому ответила честно:

– Пока непонятно.