Terra Mirus. Тебе не кажется

– Ох уж эти бабы-дуры, – тяжко вздохнула тетка за первой кассой. – Ни капли себя не жалеет, да еще и с подружками за компанию! Небось, вместе потом на лавке под кабинетом целителя и будут сидеть, болячки обсуждать, о которых приличные люди и вслух не говорят!

– Да будет тебе, Валь, – неожиданно миролюбиво сказала вторая. – Ну где сейчас нормального мужика взять? Все нервы вытрепал ее мамке, небось. Что ей терять? Все равно перестарок, мужа нового взять негде, да и не факт, что хуже не попадется. Пускай горе свое лечит, как еще бабе в наше время быть? Давай, девочка, корзину сюда, все упакую красиво, чтобы соседи не увидели, а то пойдут нехорошие слухи про тебя, не приведи щедрое Мироздание…

И Алиса торопливо поскакала домой, прижимая к груди заветную коробку, перевязанную розовой ленточкой. И даже потраченной заначки было не жалко.

Хотя, в магазин этот с родителями теперь какое-то время лучше не заходить. А то тетки – они такие, еще скажут маме и папе, что они неблагополучные и ребенка своего за всякой дрянью посылают, а еще знаки Первого круга нацепили. Оправдывайся потом.

**

– Ну как? – шепнула Алиса в очередной раз, жадно подавшись вперед.

– Мммммм, – промычал Индра, зажмурив глаза от удовольствия. – Никогда ничего подобного не пробовал!

– Правда? – девочка порозовела от радости. – А что тебе больше всего понравилось?

– Вот эти красные и эти полосатые, – сокол ткнул испачканным пальцем в раскрытую коробку. – Ум можно отъесть! Желтые тоже вкусные, хоть и кисловатые. И вот эта штука почти черная, с круглыми орехами, тоже интересная, но ее запивать надо…

– Розовые – это суфле с клубникой на тонком бисквите, – начала перечислять Алиса, загибая пальцы. – Полосатые – пирожное «Три шоколада», желтые – лимонный тарт, черное с орехами – горькая шоколадка. Ты как себя чувствуешь, не болит живот, не тошнит? А то тетки меня в магазине пугали, что я распущусь от этого и стану толстой, и будут у меня болячки всякие…У нас сладкое хоть и продают, но покупать стыдно, почти как водку и пиво, потому что вредно для организма.

– Подозреваю, что да, – рассеянно кивнул Индра, присматриваясь к песочной корзиночке с пышным облачком белого крема и вишенкой на верхушке. – Тут чистый сахар в составе, я прямо на языке ощущаю. Людям его столько есть действительно вредно. Болеть будут, да и тело испортится…

– Говоришь прямо как те тетушки, – засмеялась Алиса. – А для вас столько сахара тоже вредно?

– Нет, у нас обмен веществ быстрее, чем у людей. Тем, кто стоит на страже границ государства, в походы и вовсе выдают большие пайки меда и различные сладкие пироги, потому что сахар очень быстро дает силы, необходимые для тренировок и битв. Но так у нас все равно не готовят, – Индра подцепил корзиночку двумя пальцами, целиком отправил в рот и снова зажмурился от удовольствия. – Вернусь – попрошу Рогнеду сделать такие же. Только пить теперь очень хочется.

– Удивительно, если бы не хотелось, – Алиса скрутила опустевшую картонную коробку в трубочку. – Ты из кувшина все выпил?

– Да, и хотел налить воды, но не разобрался, как он открывается, а применять силу побоялся, сломаю еще, – смутился сокол. Видимо, попадал в подобные ситуации не раз.

– Там ничего сложного, я потом покажу! А сейчас я его залью и придется подождать немного. Или попей из крана, если хочешь. Но вода там может быть плохой, не забывай.

– Думаешь, после вашего болота меня грязная вода напугает? – фыркнул Индра. – Стой, ты куда? Не надо мне ничего приносить, сам схожу. Уже стыдно валяться.

– Ты точно уверен, что тебе легче?

– Точно, – кивнул сокол и встал на ноги. Правда, тут же пошатнулся, но успел опереться на стену и выпрямился.

Вот странно, буквально вчера он был таким маленьким и истощенным. А оказался на целую голову выше Алисы, и гораздо шире в плечах.

– Ну что, пойдем добывать вашу странную воду?

**

Фильтр-кувшин лежал полупрозрачным боком на столе, рядом с оставшимися после завтрака грязными тарелками. Мама дорогая, гость подумает теперь, что она неряха! Надо срочно помыть посуду.

А пока Алиса наполнила сосуд водой, а затем сунула в протянутую ладонь пустой стакан и повернула рукоятку крана.

– Если в эту сторону крутить, вода холодная польется, в обратную – горячая. Пей, только не ледяную, у тебя простуда еще не прошла.

– Угу, – кивнул парень, наполняя стакан, а затем одним движением опрокидывая воду в горло.

Через секунду он взвыл, коротко и зло, выплюнул жидкость на пол, а затем захрипел и осел туда же, сползая по стенке. Стакан упал из ослабевших рук на пол и разлетелся осколками.

– Индра! – взвизгнула девочка, падая перед ним на колени. – Индра, что с тобой?

Глаза сокола почернели, кожа вокруг век – тоже, сам он резко побледнел. Нос снова заострился. А когда он открыл рот, тяжело дыша, Алиса с ужасом увидела короткие, почти как у человека, но все же острые клыки.

– Мо-ло-ка… дддай… – прохрипел он, дыша с присвистом.

Алиса опрометью кинулась к холодильнику, выудила оттуда бутылку молока. Взять ее в руки Индра не смог, пальцы не слушались, пришлось напоить его самой. Вот и сбылась мечта потрогать красавчика за затылок, с горечью думала девочка, пока сокол жадно пил, дрожа и стуча зубами о стеклянное горлышко. Дура, как есть дура! Только бы он очухался, только бы ему стало легче!

– Эт-т-то что за д-д-дрянь? – выдохнул сокол, осушив бутылку с молоком до дна. – Это не вода, а отрава какая-то! Чистый яд! Ты пила ее?

– Д-да, н-н-но очень редко, – Алиса от волнения сама начала заикаться.

Индра проморгался и чернота из глаз, наконец, ушла. Клыки сровнялись размером с остальными зубами. Лицо вернуло свой обычный цвет.

– Не пей ее больше, – потребовал он. – Слышишь? Никогда не пей. Я не знаю, что с этой водой не так, но она несет в себе смерть. Мое тело чувствует яды сразу же, как они попадают внутрь. Я тебе даю гарантию, что вода отравлена.

– Но ты же пил ее все утро и вчера тоже! – поразилась девочка. – И мы пьем много лет, и еду на ней готовим…

– А готовите после того, как она через кувшин этот пройдет? В нем вода обычная, не полезная, но и не вредная. Внутри какое-то заклинание, очищающее от ядов?

– Да какое заклинание, что ты? Обычный угольный фильтр. Я не знаю, где их мама достает, ими давно уже не пользуется никто. Но мы все равно пьем только воду из кувшина. Хотя, я вчера пила из крана в школе и позавчера тоже, там кувшинов нет, а водохранилище у нас на два района одно. И все было в порядке. Может быть, это ловушка на соколов? Чтобы вас легче было вычислять и убивать?

– Может быть, – кивнул Индра. – Дай-ка мне эту волшебную штуку, сейчас разберемся.

Алиса приподнялась и тяжело плюхнулась пятой точкой на табуретку, а затем сняла со стола кувшин и протянула соколу, который так и сидел на полу.

Он осторожно сделал пару глотков прямо из носика.

– Крыло даю на отсечение, что вода не отравлена. Что-то не так с вашим водным хранилищем. В какой оно стороне?

– В той же, где болота, на которых ты прятался… Ты что, собрался туда идти? – ахнула девочка. – Прямо сейчас? Тебя же выследят и убьют!

– Ни в коем случае, сначала пару дней надо отлежаться. Но потом схожу обязательно. Я же здесь на разведке, ты помнишь? Не беспокойся, никто меня не выследит, я часы из осины с собой возьму. Хочешь, пойдем со мной. Вдвоем мы быстрее доберемся, я ваши леса совсем не знаю…

– Хорошо, – кивнула Алиса. Тревога, сжимавшая сердце, отступила. – Если ты перестанешь кашлять и окрепнешь, то можно сходить послезавтра. У нас в школе два урока всего. Правда, я еще маме на работе обещала помочь со старичками погулять, но это ближе к вечеру. Днем можно сходить в лес.

– Отлично, а потом я тебе помогу с вашими старичками, – кивнул Индра, и вдруг снова нахмурился и потянул носом. – Кровью пахнет… Алиса, у тебя все коленки в порезах! Ты разве не чувствуешь?

Именно после этих слов Алиса и почувствовала саднящую боль в ногах. До этого от ужаса и паники она действительно ничего не ощущала.

Вид рваных джинсов и светящихся сквозь дырки коленок в «кровавую сеточку» впечатлял. Глубоких порезов не было, грубая ткань защитила, но как же много мелких ранок! Девочка всхлипнула. Тут краем бумажки порежешься – палец три дня заживает, а коленки и за неделю не затянутся!

Индра посмотрел на порезы и кровь, уже начавшую пропитывать штанины. Лицо его смягчилось. Он поднял голову и внимательно посмотрел девочке в глаза.

– Не шевелись сейчас, хорошо? – попросил он. – Будет чесаться, но ты потерпи.