Путь темных

Эруалю не нравился его смех. Он был такой же некрасивый, как и голос. Но его отчего-то тянуло к черноволосому эльфу, и он не мог противиться этому непонятному чувству.

– А почему вы такой… странный? – принц задумался, подбирая подходящее слово. – Вы эльф, но вы отличаетесь от нас. Я ни разу не видел во дворце кого-нибудь, похожего на вас. Такое ощущение, что в вас таится какая-то загадка.

– У нас у всех есть свои загадки, – улыбка не исчезла с лица Витека. – И мы, как правило, не хотим, чтобы о них узнали. Ты ведь тоже не хочешь, чтобы кто-нибудь узнал о твоих маленьких секретах? Вот и я не хочу, чтобы кто-нибудь знал мои. Но тебе я их открою. Все до единого. Не сейчас, но со временем, когда ты будешь постарше.

– А сейчас? Неужели вы не можете открыть ни одного секрета сейчас? – заинтересовался Эруаль. – Я бы хотел узнать о вас побольше. Например, что вы делали в нашем саду? Я вас раньше здесь не видел.

– Я приехал в гости к твоему отцу. Здесь я медитировал в ожидании аудиенции.

– Ауд… енц… Чего? Какое сложное слово!

– Аудиенция, – снова мягко рассмеялся черноволосый эльф. – Я ждал, пока твой отец соблаговолит меня принять.

– Значит, вы медитировали… – задумчиво протянул принц. – А как это? Это страшно? – Это больно? А вы меня научите? Или это тоже секрет?

– Нет, это не секрет. И, если хочешь, я могу научить тебя этому. С первого раза у тебя вряд ли получится, но попробовать можно.

Эруаль прислонился спиной к камню и положил на него руки. Поверхность была теплой и гладкой. Мальчик сразу же почувствовал, как его клонит в сон.

– Закрой глаза и постарайся ни о чем не думать, – произнес Витек с теми же доброжелательными интонациями в голосе. – Расслабься и прекрати ожидать чуда. Ты должен быть абсолютно спокоен и умиротворен. Больше ничего делать не надо. Духи камня сами откликнутся на твой призыв.

Голос странного нового знакомого стих. Мальчик некоторое время стоял и честно пытался ни о чем не думать, но какие-то глупые мысли настойчиво лезли в голову. Отгоняя их, Эруаль вслушивался в пение птиц, в шелест листвы над головой и шепот травы под ногами и все пытался понять, кто такие эти духи камня, как они выглядят, что скажут ему, и вообще, зачем с ними нужно общаться. Но время шло, а Эруаль так ничего и не почувствовал.

– Витек, духи не откликаются! – обиженно проронил принц.

– Ни у кого еще сразу не получалось, – услышал он рядом с собой голос нового знакомого. – Нужно искать в своей душе гармонию с природой. Сейчас ты не поймешь, что я тебе сказал. Но запомни мои слова. Придет время, и они тебе пригодятся…

"Ищи в своей душе гармонию с природой".

Даже сейчас, много лет спустя, Эруаль не забыл первого наставления своего учителя. С тех пор немало воды утекло. Витек оказался отличным наставником, маленький принц – талантливым учеником. Голос учителя уже не казался ему некрасивым, а облик – странным. Наоборот, теперь это серовато-белое лицо и далекие от звонких эльфийских нотки голоса стали ему ближе, чем лица и голоса членов семьи.

"Ищи в своей душе гармонию с природой, – Эруаль шагнул в круг и прислонился к одному из белых камней. – Может, попробовать? Может, это избавит меня от Голоса, мучающего меня по ночам?"

Принц закрыл глаза и отбросил тревожные мысли. Несмотря на то, что в его душе не было умиротворения, – только глухая ноющая боль и на самом дне – страх, – духи камня уже знали его и откликнулись почти сразу. Легкими прикосновениями они вселили в его сердце покой. Эруаль почувствовал, как его истерзанная душа успокаивается, и мысленно благословил эти мгновения.

"Увы, это все, что мы можем сделать для тебя, – шепнули духи. – Твой таинственный Голос сильнее нас, он глубоко затронул твою душу".

И духи умолкли.

Эруаль открыл глаза и отошел от камня еще более встревоженный, чем был.

"Что же мне делать? Неужели никто не сможет мне помочь?" – молодой эльф лег на землю и, закрыв глаза, предался невеселым размышлениям.

Он не знал, сколько так пролежал. Из состояния оцепенения его вывел прозвучавший откуда-то сверху звонкий веселый голос брата:

– Только утро наступило, а ты опять валяешься, траву мнешь? Как тебе не стыдно, Эруаль!

Молодой эльф сразу же открыл глаза и поднялся.

– Феликс… – растерянно проронил он, не привыкший, чтобы кто-то другой, кроме Витека, беспокоил его здесь.

Несмотря на то, что Эруаль был младше, Феликс на целую голову был ниже его ростом. Он вообще отличался миниатюрностью. У него были хрупкие девичьи плечи, изящные женские руки, красивые стройные ноги. Лицо тоже было таким, что лучше бы подошло женщине, нежели мужчине. Кожа бархатистая, нежная, с россыпью мелких, едва заметных веснушек на носу, глаза большие, янтарно-оранжевые, с чуть приподнятыми вверх уголками, ресницы светлые, пушистые, загнутые, взгляд с завораживающей поволокой. Длинные волосы густого золотисто-рыжего цвета в беспорядке падали ему на плечи рваными, торчащими во все стороны клочками (сколько себя помнил, Эруаль видел своего брата только с такой странной прической). Феликс был одет в белую шелковую рубашку, светлые штаны и короткие легкие, удобные для пеших прогулок сапоги.

Феликс чем-то напоминал маленькое солнышко, когда неожиданно приходил куда-нибудь: весь в белом и рыжий. И с неизменной чарующей улыбкой на губах. Эта привычка – постоянно улыбаться – очень нравилась Эруалю в его брате. Наверное, потому что этой самой улыбки так часто не хватало на лице самого младшего принца. С каждым годом он становился все молчаливее и печальнее, редко кто мог похвастаться, что видел улыбку этого эльфа.

– Я нужен отцу? – заглянув в самую глубь изумительных янтарных глаз брата, спросил Эруаль.

– Нет. Не застав тебя в комнате, я догадался, что ты здесь, и пришел тебя проведать, – улыбка Феликса стала чуть шире. Он смотрел на Эруаля снизу вверх из-под лохматой, криво подстриженной челки широко открытыми глазами – такими по-детски добрыми и доверчивыми! Войдя в круг мага и усевшись возле одного из камней в позе лотоса, Феликс продолжил свою речь: – Я заметил, ты часто ходишь сюда. Наверное, тебе одиноко и никого не хочется видеть. В последнее время с тобой творится что-то странное. Ты сильно изменился и внешне, и внутренне. Я имею в виду характер. Такое ощущение, что тебя что-то гнетет. Я, конечно, не хочу лезть не в свое дело, но мне больно смотреть на то, как ты превращаешься в призрак. Если у тебя какие-то трудности, поделись со мной, может быть, я смогу помочь.

Эруаль молча смотрел в честные и добрые глаза брата и думал:

"Рассказать ему? Но Феликс слишком наивно воспринимает действительность. Он не поймет, если я стану говорить, что причина моего беспокойства – бестелесный голос, твердящий каждую ночь какие-то бредни. И стоит ли пугать Феликса таким словом, как "темный"? Его брат – темный эльф. Я не представляю, как это можно сказать ему. Конечно же, я не темный! Но… Одно это слово так легко сеет в душе сомнения и подозрения! Вдруг Феликс тоже станет беспокоиться? Он очень любит и меня, и Элспета. Не приведи боги, он превратится в такую же бледную тень, как и я. Нет, причины моей тревоги не для Феликса. Если кому-то и рассказывать о них, то только Витеку. И, пожалуй, я должен это сделать".

– Эруаль! – чувствуя, что брат колеблется, позвал его Феликс. – Что с тобой?

– Ничего. Все в порядке, – встряхнувшись, проронил младший принц. – Со мной ничего не происходит, тебе показалось. Просто… депрессия. Это пройдет.

– Ты нервничаешь. Ты врешь мне. Зачем? – уголки губ Феликса досадливо опустились вниз, в доверчивые глаза закралась тяжелая печаль.

– Поверь мне, не без причины, – нехотя выдавил из себя младший принц. – Скажи, а ты не знаешь, где Витек?

– В тронном зале, с папой. Я не подслушивал, но, по-моему, они ссорятся. Ты сейчас пойдешь к нему?

– Да.

– Ты бросишь меня здесь одного? Скажи, почему ты так равнодушен к нам, ко всем, в последнее время? Мы все тебя любим и очень хотим помочь. Или мы тебя чем-то обидели?

Тяжелый вздох вырвался из груди Эруаля. Он опустился на колени рядом со своим миниатюрным, совсем "игрушечным" средним братцем и, обхватив его за худенькие узкие плечи, заглянул в глаза.

– Я тоже всех вас очень люблю, – сказал он. – Ведь вы моя семья. Ни ты, ни кто-либо другой меня не обижали. И если я сам вас чем-то обидел, простите. По-иному я сейчас не могу.

Поднявшись, младший принц вышел из круга мага и направился во дворец.

Глава 2

– Как вы могли заключить такое соглашение за моей спиной?! – в это время бесновался в тронном зале наставник Эруаля достопочтимый Витек. Было немного странно видеть этого мрачного, обычно спокойного эльфа, всегда привыкшего держать себя в руках и не показывать подлинных чувств на людях, в таком гневе. Его черные глаза метали молнии, пальцы судорожно сжимались в кулаки, а с губ то и дело срывались какие-то проклятия на древнеэльфийском.

Королю Лавандины, сидевшему на троне, отлитом из чистого золота и увитом красными розами, с большим трудом удавалось удерживать гордую осанку, непроницаемую маску на лице и величие во взоре. В редкие минуты вспышек ярости Элебрут побаивался Витека, и сейчас ему больше всего хотелось вжать голову в плечи и, как маленькому мальчику, спрятаться за спинку собственного трона. Увы, в его положении это было невозможно, и королю в полной мере пришлось держать ответ за все те действия, которые он совершил без ведома Витека.

А дело было в том, что совсем недавно в руки к королю Элебруту попало по всем правилам оформленное прошение от главы одной из провинций враждебной Кампанелы, в котором говорилось, что эта самая провинция готова перейти на сторону Лавандины и активно поддерживать ее при проведении военных действий. Решение о внезапной смене подданства мотивировалось тем, что правители Кампанелы стали слишком давить на жителей, заставляя их все больше работать на армию и оставляя все меньше времени на ведение сельского хозяйства и отдых. Голод подступал все ближе. И если бы народ Кампанелы не отличался высокой терпимостью, повсеместное восстание давно бы уже развалило страну изнутри, не дожидаясь окончания войны. Тем не менее, одна не обремененная патриотическими чувствами провинция в стане врага все-таки нашлась и со своим прошением стала прямо-таки яблоком раздора между королем и наставником его младшего сына.

Витек, как только узнал о прошении, сразу же высказался против, заподозрив обман, и пообещал раздобыть более подробную информацию о кампанельской провинции. Королю же предложение показалось заманчивым, но он, не желая идти на конфликт со своим единственным советником, согласился повременить. У Витека было много задач, и он долго находился в разъездах. Заманчивое предложение не выходило у Элебрута из головы, ему очень хотелось щелкнуть извечного врага по носу: в разгар войны, не пролив ни одной капли крови, отобрать у него территорию. И он подписал прошение, решив, что даже если что-то пойдет не так, бывшая кампанельская провинция все равно окажется в кольце врагов, и Лавандина ее уничтожит. Витек, до этого дня ни о чем не подозревавший, спокойно занимался своими делами, а когда узнал, обрушил на голову правящего монарха громы и молнии.

Конечно, нельзя сказать, что Элебрут был ничего не смыслящей марионеткой в руках своего советника и что, по сути, второй управлял страной. Нет, все было не так. Им всегда было интересно оспаривать мнение друг друга по тому или иному вопросу, искать преимущества и недостатки в принимаемых законах, обсуждать плюсы и минусы поступивших предложений. И всегда находилось решение, в равной степени устраивающее обоих.

В этот раз Элебрут просто не захотел ждать. И теперь мучительно расплачивался за это.

– Я же просил вас… Мы договаривались, что вы будете ждать результатов расследования! А вы берете и подписываете прошение! Вот так, даже не разобравшись! – гневный голос Витека отрезвлял не хуже пощечины.