Тайна Пушкинской улицы

– Ты не понимаешь, – убеждал вездесущий Илья Ильич, – такой шанс даётся только раз в жизни. Не использовать его…, – тут он поднял оба плеча на недосягаемую высоту, то есть, полностью лишив тело видимости шеи и заодно, в знак большей убедительности, развёл руками. – Это безответственно. Посмотри, какие времена, – рука с вывернутой кверху ладонью упёрлась в стекло. – Не верю, что ты хочешь всю жизнь рисовать грибочки, яблочки и прочую детскую радость. Не верю.

Поглядев на Оксану, которая размышляла над предложением, покусывая губу, Илья Ильич перешёл в стадию решающей атаки.

– Что мне, вызывать твою мать? Ты – взрослый человек, талантливый, способный сделать прекрасную карьеру…

– Я боюсь, – развернулась, наконец, девушка и, пройдя к рабочему столу, принялась перебирать эскизы.

– Чего? – толстые пальцы Ильи Ильича достали носовой платок, промокнув им лоб. – Если у тебя хватает фантазии изобразить шагающую щуку, уверен, что и для флакона идея найдётся. – В подтверждение слов, он взял несколько рисунков не глядя, и комментируя, стал бросать их на стол. – Ёжик в валенках, ну, это ещё ладно. Вот, – рисунок пал жертвой вытянутой руки. – Жираф на вёслах. Слом стереотипов. Всё, что сейчас нужно.

– А если я не справлюсь?

– Зато попробуешь, – твёрдо ответил мужчина, хмуря брови. – Мне бы хоть как – то рисовать, хоть чуть – чуть. Чтобы только отдалённо на что-нибудь было похоже. Знаешь, чтобы я тогда сделал? – воодушевился он перспективой. – Да я бы всех убедил в нетрадиционном подходе. Экспрессионизм, импрессионизм – все бы – измы в кучу собрал. А ты? – с досадой махнул он в сторону Оксаны.

– Ну, ладно, я попробую, – ответила девушка.

– “Ну, ладно, я попробую”, – передразнил мужчина, надев на лицо маску кислого комика.

– А что вы от меня хотите?! – возмутилась художница в полной мере. – Вам – то какая от всего этого радость? – Хозяйка дома откинула чёлку, сложив руки на груди, и открыто посматривая на настенные часы – корабль, у которых циферблат служил деревянным огромным колесом, давала понять об окончании встречи.

– У меня небольшая радость – пять процентов, но они, поверь мне, дороги, как и всё, что я делаю в этой жизни.

Пухлые большие пальцы на руках человечка начали вращаться вокруг друг дружки туда – обратно, и сам Илья Ильич терпеливо ожидал окончательного решения, приправленного вынужденным откровением.

– Хорошо, – вызвалась Оксана. – Съездим. “Что я, в сущности, теряю? – подумала она. – Только время. Да и то небольшой его отрезок”. Ключи, звякнув, заняли место в сумочке вместе с неизменными спутниками – блокнотом и карандашом.

– Тебе пора бы научиться водить машину, – отозвался мамин друг, заводя авто. – Не опоздать бы. Руслан Олегович человек серьёзный, ждать не любит. Он может показаться немного странным, – добавил водитель, выезжая на дорогу и, остановившись на первом светофоре, показавшим ему красный глаз. – Ты, главное, не принимай близко к сердцу.

– “Кого или что? “, – хотелось спросить Оксане, но она предпочла промолчать.

В город пришёл август. Ещё было тепло, но та удушающая, изматывающая людей июльская жара спала, не собираясь возвращаться.

Вот и нынешний неспокойный год решил запомниться по – особенному. Ильин день выдался сухим, ясным. Неожиданно рано вздумала лететь паутина – примета месяца – зарева. А накануне прошёл первый, по настоящему холодный дождь. Трудяги пауки не пропустили ни единого укромного места, везде оставляя свой след, потому капли, повисшие на их тонких, еле заметных нитях, вздрагивали жемчужинами при каждом порыве ветра.

Хорошо стало в лесу. Оксана живо представила себе это ощущение: тишина, только птицы щебечут, да где жук пролетит, словно струну кто заденет. Благодать.

Она вдруг вспомнила, как именно в Ильин день с ребятами бегала на берег реки собирать “чёртовы пальцы”. Это были длинные, гладкие камушки, в самом деле похожие на мизинцы рук. Найти такой второго августа считалось великой удачей, особым расположением небес. Верили, что он и от грозы сбережёт, и нечистую силу отгонит. Глупые.

– Будет ливень, – взглянув на небо, произнёс Илья Ильич, как – то, по – совиному, ухнув.

И, правда. Сгустившиеся облака наполнялись цветом, становясь всё тяжелей и куда бы не смотрела Оксана, ей чудилось, что ветер дует со всех сторон света в самый – самый центр.

Подъехав к зеркальному зданию с круглой башней, увенчанной золотым флюгером, люди вышли.

– Какой он интересный, – указала девушка на вертящийся символ компании.

– Что ж, интересного? – отозвался Илья Ильич, торопливо нажимая кнопку сигнализации. – Флюгер, как флюгер.

– Да он же направление вообще не указывает. Ни север, ни юг, ни половину чего – либо. Крутится на все триста шестьдесят градусов, не останавливаясь.

– Значит, и ветра нет, – хохотнул круглый человечек, поторапливаясь. – А, может, компания такая гибкая, – и, подбодрив спутницу, первым вошёл в просторный холл.

В приёмной Илья Ильич, сунув что-то секретарше, напомнил о назначенной встрече.

– Как доложить? – проговорила девушка, наполовину скрытая от посетителей тяжёлым офисным столом.

– В журнале всё написано, – улыбнулся мужчина, но ещё раз отметился, назвав имя.

– Руслан Олегович, у вас назначено на 10.00. Люди пришли.

Получив добро, Оксана, несколько раздражённая тягучей атмосферой, проследовала в кабинет.

– Привёл, – доложил Илья Ильич, уступая дорогу протеже.

Мужчина поднялся, протягивая руку для приветствия.

– Руслан Олегович Гурьев, – представился глава корпорации, глядя на гостей сквозь толстые стёкла очков в прямоугольной, скошенной у краёв, оправе.

– Очень приятно, – отозвалась Оксана, делая первые выводы о человеке, разглядывать которого пристальней, чем того требовали правила приличия, не решилась. Тем не менее, цепкий взгляд мастера живописи отметил некоторые отличительные черты. Так, хозяин кабинета был высок. Подтянут. Имел длинные пальцы несколько непропорциональных рук, – те скорей выглядели короче, чем того требовал рост, – и очень широкую ладонь. Блеск в области манжет выдал в импозантном господине почитателя запонок. Нынешние отличались причудливым рисунком, который Оксане, однако, разглядеть не удалось. Мелкая, вроде, деталь, а рассказать могла о многом.

– Суть вам ясна? – поинтересовался деловой человек, беря, – говоря образно, – быка за рога.

– Я только намекнул, – встрял Илья Ильич, подскакивая с места. Призванный сработанной автомобильной сигнализацией, он немедля подошёл к проему окна.

– Понятно. Дело в следующем, – Руслан Олегович перевернул на запястье часы и, дав себе на объяснение пять минут, приступил. – Нам нужен специалист. Художник. С оригинальным, нестандартным мышлением. Его задача – подготовка и предложения, разумеется, в виде образцов флакона. Надеюсь, Вы знакомы с продукцией наших институтов?

– Конечно.

– Прекрасно, – продолжал Руслан Олегович. – И Вы согласны?

– С чем? – стушевалась Оксана.

– Поучаствовать, – хозяин кабинета отошёл к столу, взял образец с нанесённой на нём цифрой и поднёс девушке. – Закройте глаза.

Та послушалась.

– Теперь вдохните.

Оксана почувствовала аромат и замерла. Захотелось сохранить этот запах в памяти, а никак не получалось. Перед воображением предстала картина стелющегося вечернего тумана, прохладных рос, закрытых горьковато пахучих бутонов и мерцающие всполохи нарождающейся зари.

– Ну, как? – оборвал впечатление голос сверху.

Художница открыла глаза.

– Мне нужен флакон, – проговорил глава корпорации, убирая образец на прежнее место. Глаза скользнули по циферблату. Ушло ровно четыре минуты драгоценного времени. – Итак, вы делаете эскиз. Если он нам подходит, ваша сумма, – пальцы, приобняв перо вывели число с несколькими нулями и последующую за ним змейку, перечёркнутую сверху вниз.

Илья Ильич, рванувшийся было ради любопытства к столу, был вновь остановлен сиреной своей машины. Вроде и рядом никто не находился, а она всё звала и звала на помощь пронзительным клокочущим воем.

– Это без пяти процентов, – пояснил Руслан Олегович, успокаивая тем самым посредника.