Шут

– Наконец-то, еще несколько шагов во тьму, и я бы не смогла тебя привести обратно! Здравствуй, племянничек мой названый. А теперь спи, сон целебнее трав, правдивее слов… Спи, побудь в царстве дрем, отдохни в плену грез…

Ровное теплое забытье мягкими лапами обняло его и, покачивая, понесло туда, где тишина и покой исцеляют тело и лечат душу. Время перестало существовать, время растворилось в пространстве…

Дарий, благодаря искусству Морганы, вернулся из страны теней, он быстро набирал силы и вскоре уже мог упражняться с мечом. Плохие вести застали Дария почти выздоровевшим, плохие вести вынудили его изменить планы и отправиться в путь, не появляясь в замке. Плохие вести летят стремительнее птиц в поднебесье, и Дарий, оседлав коня, отправился в путь, пытаясь догнать ушедшие в прошлое дни. Он торопился на запад, туда, где за лесами и равнинами возвышался фамильный замок сэра Роджера. Только так мог Дарий спасти замок и все его окрестности.

Приближение Всадника

Наступала ночь, кроваво-алое солнце медленно опускалось за горизонт, заливая тревожным светом зубчатые верхушки деревьев. Другую часть неба заполняла иссиня-черная туча, наползающая с севера. Казалось, будто сама тьма наступает на мир. Воздух замер, умолкли голоса птиц, жители деревни попрятались в домах, плотно закрыв ставни, и только Моргана пристально смотрела на закат, потом она распустила волосы и, босая, медленно пошла к опушке леса, туда, где черной громадой возвышался всадник.

Ведьма встала напротив камня, она смотрела, как последние лучи угасающего солнца медленно тают на шершавой поверхности камня. Тишина стала абсолютной, бесшумно сверкнула яркая молния, затем мощный грохот оглушил все живое, и тяжелые струи воды обрушились с небес. Моргана стояла под дождем, вода текла по ее лицу и телу, губы ее бесшумно шептали древние слова. Новая молния осветила мир, каменный всадник пошевелился, конь его встал на дыбы, всадник занес тяжелый клинок над Морганой, и третья молния разящим клинком ударила оживший камень. Мелкие осколки упали к ногам ведьмы. Она опустилась на колени и долго стояла так, касаясь ладонями острых камней.

Буря бушевала всю ночь. Лишь перед рассветом ведьма вернулась в дом, она развела огонь и долго смотрела на пламя, с мокрых волос ее стекала вода, а по щекам струились слезы.

* * *

Буря стала стихать, когда в дверь дома Марты и Тома постучали. Марта проснулась мгновенно, ей казалось, что случилось то, чего она так долго ждала. Том нехотя встал с кровати и пошел открывать. На пороге стояла продрогшая, встревоженная Моргана.

– Ты?

– Кто там? – Марта выглянула из соседней комнаты.

– Я могу войти? У нас мало времени! – Том посторонился, впуская Моргану в дом.

– Что случилось?

– Кузнец, у тебя есть оружие?

– Зачем тебе оно?

– Слушай, скоро свирепые воины будут здесь. Собирай оружие, предупреди соседей и уходи в лес! Всадник скоро будет здесь!

– Всадник?

– Ох! – Марта закрыла лицо руками.

– Скорее же! Времени очень мало! – Том молча смотрел на ведьму, он не хотел доверяться ей, но чувствовал, что она права.

– Ладно. – Он повернулся к Марте – собирай вещи, быстро! Потом зайдешь к соседям. Я – в кузницу.

Через час несколько человек и две телеги, груженные оружием, выехали в лес. Дождь прекратился, ночная прохлада развеяла остатки сна. Люди молча шли за телегами по мокрой лесной дороге, помогая лошадям, когда то одна, то другая телега застревала в грязи. Медленно светало. Родная деревня оставалась позади, и некоторые сожалели, что последовали за Томом и Мартой. Большая часть сельчан не поверила ведьме, некоторые просто не открыли дверь, когда Марта принесла страшную весть, полагая, что это глупые россказни сошедших с ума старух.

Когда солнце было уже высоко, Том сделал привал. Моргана сказала, что идти надо на запад, к владениям сэра Роджера. Она сказала также, что там они найдут в скором времени войско, которое возглавит Дарий. Том распряг лошадей и повел их напиться к лесному ручью. Он смотрел, как чистые струи огибают гладкие камни, и думал о приемном сыне. Если бы захотел, Дарий смог бы стать превосходным кузнецом, он играючи справлялся с самой сложной работой. За поясом Тома висел нож с широким лезвием, нож, изготовленный Дарием. Кузнеца поразили идеальная точность линий и отличный баланс оружия, но самое сильное впечатление на него произвела тонкая чеканка – изящный узор, украсивший рукоять и само лезвие. Том гордился своим приемным сыном, хотя не подавал виду, молча приняв подарок. А теперь он вез две телеги оружия собственного изготовления – результат многих лет кропотливой работы. Том быстро уставал от нехитрой работы деревенского кузнеца, и, подковав лошадь, или исправив плуг, принимался за ковку стального клинка. Он редко продавал оружие, не желая расставаться с тем или иным своим творением, а теперь, везя клинки на запад, думал о Дарии.

* * *

Утром деревню переполошила странная весть – всадник исчез с опушки и несколько жителей, во главе с кузнецом Томом, покинули селение. От каменного всадника осталась только груда осколков, многие гадали, что произошло на самом деле: сбросил ли всадник каменный плен и ускакал, чтобы вернуться; или всего-навсего молния угодила в камень? Этот вопрос пугал и завораживал, старые люди предрекали несчастья, ибо сказано в предании: «Черный всадник вернется, покорив земли, он будет искать любовь, ставшую ненавистью. Ужас, боль и разрушения будет сеять он вокруг. И тогда воскреснет непобедимый воин и мудрый правитель. И спасет земли и народ свой великий правитель» – эти слова повторяли как заклинание, не понимая и не пытаясь понять их смысл. Солнце вставало над деревней, последний мирный день рождался в голубом небосводе.

Травы, впитывая утреннюю росу, тянулись навстречу солнцу, земля дышала радостью пробуждения, птичьи голоса звучали в кронах деревьев, кристально чистый ручей звенел, перепрыгивая через камни. Утреннюю гармонию нарушил топот копыт тысячи лошадей, мчащихся во весь опор. В клубах дорожной пыли показались первые темные всадники. Рогатые шлемы украшали их головы, шкуры диких зверей покрывали тела, в гривы лошадей были вплетены женские украшения, сверкающие самоцветами. К седлам некоторых были привязаны веревки, на которых болтались обезображенные тела: арьергардный отряд встретился с лесными грабителями. Дарий не ошибся – духи дороги жестоко покарали их.

Страшный крик издал первый всадник, врываясь в деревню, крик этот породил симфонию разрушения, свистели клинки, рассекая дерево и плоть, кричали дети и женщины, гудело пламя пожара, стонали умирающие – всадники, неся смерть, мчались к замку.

* * *

Похожий на спящего дракона замок встретил завоевателей отчаянным сопротивлением. Бледный, но собранный граф, прищуриваясь, смотрел со стены замка на черных всадников, примчавшихся с севера. Графа сопровождал начальник стражи, облаченный в боевые доспехи, он был спокоен и мрачен.

– Что ты думаешь?

– Лучше смерть в бою, чем жизнь в позорном поражении.

– Как долго выдержат укрепления?

– Похоже, что в этих телегах стенобитные орудия… Все зависит от мощности их таранов. Думаю, недолго.

Граф изучал фигуры всадников и лагерь, стремительно вырастающий у стен. Он понимал, что обречен.

– Ты не видел моего Шута? – начальник стражи помедлил с ответом – Я, кажется, задал вопрос…

– Он покинул замок… неделю назад, очень бледный, одетый как обычный человек, он с трудом сел на лошадь и исчез…

– Откуда ты знаешь? Почему раньше молчал?

– Я узнал это от старого конюха… Шут и раньше уезжал. Вас это не беспокоило… я не привык совать нос в чужие дела… Смотрите! Этого не может быть. – Начальник стражи побледнел.

– Не может быть чего?

– Видите этого всадника на вороном коне?

– Вижу, и что?

– Он ожил!

– Кто? Да говори же толком!

– Камень!

– Какой камень?! – граф начал терять терпение.

– На опушке в дальнем лесу стоял камень, в деревне его называли Всадником…

– Я знаю эту легенду, ты что, от страха начал верить россказням глупых старух?

– Нет… – Он ненадолго замолчал, в задумчивости гладя на всадника. – Нам не во что больше верить, видать, нам пришло время умирать…

* * *

Вслед за главными отрядами к замку приближались обозы. Низкорослые лошади везли телеги, загруженные награбленным, за ними раненные в предыдущих боях и потому озлобленные воины вели пленниц. Фрейя, которую схватили в харчевне, шла, потирая связанные запястья, стараясь не смотреть по сторонам. Ее соседкой оказалась женщина с белоснежными волосами, поддерживающая прихрамывающую девушку.

– Тихо, Мелисса, я сниму боль, потерпи. – Фрейя покосилась на женщину, та ответила ей ласковой улыбкой.