Эпизоды

– Она записку оставила, Наташ, упасть можно: «Не хочу жить, потому что я урод и у меня длинный нос». Это весь текст.

С Таней договорились, что я заеду за ней в день похорон в 8:00.

У меня внутри что-то как будто треснуло. Лариса не была мне близким человеком. Мы не дружили и почти не общались. Никогда. Но ее смерть сделала перестановку в моей душе и моей голове в одно мгновение – пока я ставила трубку телефона на базу.

Ее смерть навсегда отучила меня быть не рядом с теми, кто просит приехать, увидеться, помочь. И даже если не просит. Если просто я чувствую, что что-то не так – я еду. Сразу. Чтоб просто посмотреть, что все в порядке. А если не в порядке – чтобы «держать за руку», поить чаем и разговаривать. Не через неделю, и не когда у меня найдется свободный час. Немедленно. Если человеку плохо – нет ничего важнее, чтобы просто быть рядом. Просто. Рядом.

Даже если случается так, что география или обстоятельства не позволяют мне это сделать, я стараюсь быть рядом любым доступным способом: косвенным, опосредованным, удаленным, виртуальным. Любым. Человек должен знать, что у него есть по меньшей мере кто-то один, кому не все равно, кому очень важно, кто всегда приедет.

Сейчас, после смерти Ларисы прошло уже много лет, а я подумала вот о чем. Неужели, для того, чтобы у меня подключилась эта «опция» сердца, ей надо было уйти из жизни?

***

Не спрашивай сегодня: как дела?

Не знаю, потому что это осень.

Мне листопад нашепчет ровно в восемь

Все то, что я увы, не поняла.

Я не хочу склонять прошедший день,

Где тишиной наполнены детали,

И мой побег с реальностью едва ли,

Не обострит вчерашнюю мигрень.

Сейчас мне просто дышится легко,

Когда с машины капли гонит ветер,

И ближний свет нечаянно засветит,

Что мне казалось слишком далеко.

Не спрашивай сегодня: как дела?

Я не скажу, не знаю потому что.

Я не люблю все то, что непослушно,

Все то, что я увы не поняла…

***

Близился новый 2008 год. Конец декабря, предпраздничная суета набирала обороты – корпоративы, подарки, елки и прочее. В один из таких дней к нам в подъезд, наверняка из благих побуждений, кто-то подкинул черного пушистого котенка.

Впервые я обнаружила нового жильца поздно вечером, почти ночью, когда возвращалась с банкета. Он сидел, нахохлившись, на лестничной площадке у лифта, недалеко от моей входной двери. На котенка он, конечно, был мало похож. Это был подросток, примерно пяти-шести месячного возраста. Очередное беззащитное существо, надоевшее своим хозяевам. Отказник по, конечно же, «объективным» причинам.

Этот кот не был ни первым, ни последним брошенным животным, ни в этом городе, ни на планете. Но каждый раз, когда я сталкивалась с подобным, я бесилась на людей. Взяли котенка, наигрались с маленьким «клубочком», навозились с ним. И вдруг стало скучно, неудобно, дорого – не так, как ожидали. Вырос не таким красивым, как задумывалось, или привычки обнаружились не подходящие? И что голову ломать, решение всегда есть – выбросим. Как пакет с мусором. И ни куда-нибудь, а в чужой подъезд! Ну, как же – мы гуманные, милосердные, благородные! Чтоб не замерз котеночек – зима, все-таки. Да, и вдруг какая-нибудь старушка покормит, а то и совсем к себе возьмет. У старушки, ведь, есть сердце! Я не могла понять: как можно того, кто верил тебе и сидел на твоих руках оставить в подъезде, на дороге, в чужом дворе? Просто так. Оставить и уйти.

Предновогодняя суета не давала никому опомниться. Каждый раз, возвращаясь домой, я видела этого черного котенка недалеко от своей двери или чуть выше – на лестнице. Похоже, из подъезда он никуда не выходил, возможно, надеясь, что хозяева вернутся и заберут его. Но его никто не забирал. Кормил ли кто-нибудь? Не знаю.

В один из вечеров, поставив сумки у квартиры, я задержалась на лестнице и, подойдя к котенку, спросила:

– Ты тут один?

Котик выпрямился и сел:

– Тебя кормят?

Котенок молча смотрел на меня, я наклонилась и погладила его по голове, потом по спине. Блин, это же кошка! Это точно была кошка. Не заглядывая под хвост, я была уверена – передо мной не кот.

Дело в том, что у всех млекопитающих на земле (кроме людей) – у кошек в том числе – очень хорошо выражен половой тип. Коты намного крупнее, у них шире кость, толще лапы, они тяжелее, головастее и носастее. Тем более мне было с чем сравнить – за дверью начал орать мой собственный кот, которому исполнилось 6 лет. Он услышал мой голос и начала требовать моего немедленного присутствия. Кошечка встрепенулась, услышав, как горланит Верховный Масис (так я в шутку называла кота), но не убежала. Я подумала, что они наверняка каким-то образом общались через дверь в течение дня. Кот начал царапать дверь и орать более истошно. Надо уходить.

Я взяла сумки и ушла в квартиру. Кот был страшно недоволен. Начал меня обнюхивать и мяукать в самой худшей своей манере. Я присела к нему и дала понюхать руку, которой гладила кошку.

– Там живет кошечка. Черная. Симпатичная, но не породистая.

Масис обнюхав меня, начал трясти хвостом, выражая свое неудовольствие. Я разделась, вымыла руки и пошла на кухню, разбирать пакеты с продуктами. Кошка не выходила у меня из головы.

Очень худая. Просто тощая. Можно прощупать все кости скелета. Ясно, что питания катастрофически не хватает. За все время, сколько я ее видела, она нисколько не подросла. Не подохнуть бы, какое уж тут расти! Сил наверно, хватает только на поддержание элементарной жизнедеятельности, здесь уж не до красоты, не до набора мышечной массы.

На кухню пришел кот, порыл носом в миске с кормом и ушел по своим делам. Я посмотрела на его миску. Думала я недолго. Покопавшись в кухонном шкафу и не найдя ничего подходящего, я достала обычное блюдце и высыпала на него корм из миски кота. Не обеднею. Блюдечка не жалко, корма кошачьего у меня накуплено килограммов шесть. Пока ее никто не заберет, буду кормить.

Я вышла на площадку, кошка сидела прямо за дверью и ждала. Я позвала ее и, поднявшись на один лестничный пролет, поставила блюдечко с кормом в углубление площадки с мусоропроводом. Она жадно набросилась на корм. Я вернулась в квартиру, и налив в такое же блюдечко воды, поставила его рядом с кормом. Кошка даже ухом не повела, продолжая есть.

В квартире мысли прямо роем закружились в моем мозгу. Жалко. Не могу, когда животное бедствует, да еще не по своей вине. А бывает по своей? Даже если бывает – это не тот случай. Она, конечно, не красотка, но полагаю, она никому и не обещала, что превратится в «Мисс Вселенная». Почему выбросили? Натворила что-то? Не послушалась? Или, подрастая, она не оправдала ожиданий? В любом случае – ханжество и скотство. Я не сторонник жестокости и радикальных мер, но лучше бы усыпили. А ведь ее хозяева точно думают, что поступили правильно. Зачем животное убивать? Пусть живет – это в их понимании. А в моем понимании – мучается бездомной, голодной, неопределенной жизнью весь свой недолгий век.

Прошло примерно две недели. Теперь, идя домой, я знала, что помимо моего собственного кота, меня ждет еще и кошка. Но если коту надо было меня, моей любви и контакта, то кошке нужна была еда. Ей поначалу было не до поглаживаний и общения. Хотя, она уже не осторожничала со мной. Видимо, поняла, что обижать я не точно не буду. И если даже я пока не заслуживаю доверия, опасаться меня точно не следует.

Через какое-то время, видимо, перестав голодать, кошка стала прижиматься к моим ногам и тереться о руки. Я, конечно, гладила ее и немного разговаривала – так же, как с Масисом. Сначала она не понимала ни слова, а потом стала реагировать на: «пойдем», «ты хорошая», «жди».

Мне искренне хотелось, чтобы ее кто-нибудь забрал. Из холодного подъезда, от вечных сквозняков, запаха табака, и безразличия людских ног. В семью, где есть дети, где понимают, что такое живое существо, где будут любить, помнить и заботиться.

Бесконечные праздничные выходные прошли на удивление быстро, наступило 13 января. К ночи вся страна без исключения начала праздновать самый странный праздник на земле – Старый Новый год.

Я не была исключением. Открыв бутылку шампанского и, взяв из холодильника вазу с фруктами, я уютно устроилась на диване. Мне не хотелось особо упражняться в питие газированного алкоголя, так как на завтра была среда, и на работе надо было быть, самое позднее – в 10:00.

По телевизору шла какая-то развлекательная программа. Я взяла пульт дистанционного управления и стала тупо переключать каналы. Мысли мои были на лестничной площадке – рядом с кошкой. Три часа назад я ее как обычно покормила, поменяла воду и погладила. Ребра уже не так сильно прощупывались, как в первый день нашего знакомства. Регулярная – пусть и всего раз в день кормежка – сделала свое дело. Кошечка точно поправилась, и мне даже показалось, что немного подросла.

Странно, почему ее никто не забирает? В общей сложности, в подъезде она живет уже больше месяца. Надеются, что она исчезнет так же внезапно, как появилась? Или думают: кто кормит, тот и хозяин? Взять себе? Шерсть длинная, не люблю длинношерстных животных – замучаюсь прибираться. От Масиса мусора, шерсти и абсорбента хватает, а если их будет двое? Вообще-то она – прикольная. Длинная мягкая шерсть, ярко-зеленые глаза. Небольшое бурое пятно на правом боку – скорее всего, просто старый не вычесанный подшерсток. Маленькие треугольные уши, черные усы, пушистые лапы, длинный хвост, напоминающий перо какой-то большой птицы и самое смешное – крошечный кожаный черный нос.

Кот уселся у двери и устроил настоящий концерт, подтверждая мои размышления. Он, как будто говорил мне: хватит думать, ты уже все внутри себя решила, открывай дверь!

На одном и каналов промелькнул мультфильм «Король – лев», я задержалась на картинке, продолжая раздумывать: как быть с туалетом, и как мне ее назвать? С экрана, как ответ, прозвучало: Сараби – так, оказывается, звали мать главного героя – льва Симбы.