Если у блондинки проблемы с головой и два автомата – это не ее проблемы, или Мечты массового поражения

Парень плюхнулся в кресло и достал нож. Леха отвел глаза. Вроде привык уже, но смотреть на умирающего человека все равно было неприятно. Особенно, если это твой друг. Отвести-то отвел, да толку… В соседнем кресле уже закололась Крысуля, у дальней стены Толик и Витек занимаются тем же непотребством. Это не всерьез, твердо сказал себе Леха. Это только игра. И действительно, как-то полегчало.

Костик с ножом в руке закрутился в поисках свободного кресла. Не найдя такового, подошел к праздно сидящей в кресле Кате.

– Освободи оборудование, видишь, человеку убиться негде!

Катя исправно встала, но в тут разговор встряла Леночка.

– Сгонять девушку с кресла – дурной тон, – безапелляционно объявила она. – Лег бы на пол, и убивался себе на здоровье.

– Точно! – обрадовалась Катя. – Ты ляжешь на пол и убьёшься у моих ног. Это будет очень романтично.

– Жестокая! – радостно заорал Костик, – я знаю, ты не любишь меня!

– Ни капельки! – Катя гордо задрала носик.

– Я умру у ног твоих, и ты будешь каяться всю жизнь!

Леночка фыркнула.

– Деревенская самодеятельность, – прокомментировала она.

– Не мешай смотреть спектаклю. – Крысуля уже сидела в кресле нога за ногу и вытирала нож. Леночка переключилась на нее.

– А ты почему не умирала стоя, раз уж научилась? Потренировалась бы лишний раз, лентяйка.

– Это, между прочим, работа. А мы сегодня отдыхаем. Кстати, помнишь, что ты мне сказала прошлый раз, когда я так и сделала?

– Помню, – опять фыркнула Леночка. – Сказала, что пижонка. А что, неправда?

– Кончайте тарахтеть, – возмутился Костик, – вы меня из образа выводите. Жестокосердая! – опять заорал он с энтузиазмом.

– Тьфу на вас! – Леха потряс головой, пытаясь как-то утихомирить съезжающую крышу. – Слышал я о массовых самоубийствах, но чтоб по поводу похода на пикник? Почему вы просто в Туманную камеру не пошли?

– А зачем? – удивилась Крысуля. – Были бы такие же мертвые, только уйму времени угрохали бы.

– Ну ее, эту камеру, – подключился к разговору уже вставший Вовчик, – Разогревать полчаса, да десять минут процедура. А потом еще профилактика. А так – делов на две минуты. Костик, театрал хренов! Долго тебя ждать?

– Недоступно вам высокое искусство, – сокрушенно объявил Костик. Он уселся в освобожденное Вовчиком кресло и убился ножом. А потом вся компания, разобрав приготовленные вещи, отправилась на пикник.

* * *

Когда Колесов подошел «кают-компании», он даже перед дверью притормозил. Послушать. Насладиться. Они все сейчас завидуют ему. И ругают во все корки от зависти. Лохи! Он переводится на Большую Землю!

Но, как это ни странно, в комнате обсуждали вовсе не его.

– Дурак Леха! – доносилось из-за двери. – Сожрут ведь.

– Да! – сердитый голос Андрюхи Фролова перекрывал общий галдеж. – Он там будет один. Он, пятеро зомби и две ихние собственные медички! В поле запросто можно списать на любое зверье, а медички своих нипочем не сдадут.

– Может, зря мы его отпустили? Дали бы по кумполу – жив бы остался.

Колесов оторопело всунулся в дверь.

– Заходи, – обрадовались ему. – Послушай, тут у нас такое дело… Леха с зомбаками на шашлык намылился!

– Ага! В качестве основного блюда. Скажи, придурок Леха?

– Я только на секундочку. Мне надо к Воропаеву на инструктаж. Меня же оставляют на Большой Земле, – обиженно напомнил Колесов.

– А даже если и не сожрут? Что за удовольствие – смотреть на эти перемазанные в крови синие морды! – горячились солдаты.

– Мне надо к Воропаеву! – объявил Колесов погромче. – Меня же оставляют при архиве.

И на него, наконец, обратили внимание.

– Надо, так иди! Не заставляй ждать важного человека, – с раздражением отмахнулись ребята. – Нет, ну придурок Леха! Ох, придурок!

Колесов мысленно плюнул и вышел вон и… тихонько закрыл за собой дверь.

* * *

Ни к какому Воропаеву сегодня было не надо. Все инструкции Колесов уже получил и даже был проэкзаменован с тщанием. Во сне разбуди – компетентно прокомментирует и документы о нашествии контроллеров в 96-м, и о пропаже большой партии туалетной бумаги, которую в 55-ом предприимчивый интендант весьма дорого (сразу видно делового человека) загнал монстрякам, которым похоже очень захотелось попижонить. О перекупщиках тогда еще слыхом не слыхивали, так что настоящая туалетная бумага с Большой Земли была большим шиком. Надо же, и эти документы тоже попали к Воропаеву – а, с другой стороны, что вы хотите, как-никак крупное хищение.

Заняться было решительно нечем. Попробовал читать детективчик. Послонялся по гарнизону для пообщаться и расстрелять время, но своих дел здесь уже не было, а чужие ни капли не интересовали. Посмотрел некоторое время в окно на щелкающие по стеклу капельки дождя, окончательно соскучился и пошел в кабак.

Но никого из своих там, к сожалению, не обнаружилось. Народу по раннему времени вообще почти не было. Только кучковалась в углу какая-то компания Заумских научников, черт знает что забывших в Пионерске. Колесов, за неимением лучшего, подсел к ним и рассказал, что его оставляют на Большой Земле при архиве Зоны. Получилось хуже некуда – вся компашка поголовно оказалась пришедшими с Большой Земли ненормальными психами. Придурки посмотрели с сочувствием и стали выяснять, нельзя ли тут чем-нибудь помочь, да кого напрячь, да к кому толкнуться, пропадает же человек!.. жалко же человека!.. Вот ведь уроды. И Колесов снова двинулся в «кают-компанию». Когда-то же должно было им надоесть обсуждать идиота Леху.

Черта с два! В комнате обнаружился сам Леха. Целый и невредимый, с довольной сытой мордой.

– А как они угли делали! Ребята, это – что-то, – взахлеб рассказывал Леха. – Все вокруг мокрое. Так они Жарку к делу приспособили. Камни в ней добела раскалили, завалили ими сырые дрова, а сверху – песочком. Угли получились – отпад! В жизни таких не видел.

– Нет, ты глянь! – обрадовались Колесову товарищи по грядущей экспедиции. – Глянь на урода! Мы тут переживаем за него весь день. А он пришел себе – лыбится и пахнет шашлыком.

– Не виноватый я! – хихикал и отбивался Леха. – Ну да, не съели меня. Но, честное слово, я приложил к тому все усилия.

– Нет, ну ты скажи, – обратились солдаты к Колесову в поисках сочувствия и понимания, – скажи, гад Леха?

– Гад! – с чувством ответил Колесов.

* * *

– Гад он, этот Леха… Он что, какой-то заразный? – проворчал майор Давиденко. – У нас с его подачи мода пошла на картографов. Уже трое парней подали рапорт.

– Но это действительно важнейшая из работ! – возмутился капитан Толкунов. – На картографах вся Зона держится.

– Да понимаю я, потому и подписал. Но когда рапорт подал мой собственный адъютант…

– Х-мм? – удивился Толкунов. – Действительно странно. А что, хороший адъютант?