Путь домой. Четыре близнеца

– Любое?.. – Анна вновь обратила взгляд к Виктору, который склонился перед ней в поклоне, – Виктор Ровиньоль… Так вы слуга барона!?

– Да, мадемуазель, это так, – ответил Виктор и снова поклонился.

Его голос тёплым эхом отозвался в душе девушки, а вот смысл слов в сознании никак не укладывался: «Он слуга!? Слуга барона!? Как так!?!… И даже если так… если всё, что сказала Марианна, верно, как человек с таким лицом может служить этому негодяю?!» От этого внутреннего конфликта Анну прошиб озноб, и она невольно сложила руки в крепкий замок, но голос её не утратил твёрдости:

– Признаюсь, барон, ваш приезд оказался очень неожиданным, а настойчивость, с которой вы дожидались меня, и нежелание представиться дворецкому удивляют. Но так или иначе, я рада, что вы нарушили однообразие моей жизни.

Барон благодарно поклонился и тут же осмелился пойти дальше:

– Сударыня, скоро ночь, позвольте остаться у вас. Комната и немного еды, вот все мои неприхотливые желания.

– Браво, господин барон, у вас талант навязывать своё общество, – несколько нервно рассмеялась Анна, – Солнце ещё высоко, и ночь придёт нескоро, но раз уж ваше путешествие так наскучило вам, то я не вижу причин возражать. Оставайтесь, и окажите такую любезность, отобедайте со мной. Думаю, обед уже готов.

– С большим удовольствием! – наконец-то барон был удовлетворён.

Анна оперлась на предложенную им руку и уже хотела было направиться с ним в столовую, как вдруг решила задержаться.

– Господин барон, позвольте предположить, господин Ровиньоль дворянин? – вдруг поинтересовалась она.

Виктор онемел от неожиданности, а острый взгляд барона просто впился в графиню.

– Почему вы так решили? – осторожно поинтересовался он.

– Мне показалось, что это… возможно… Почему бы бедному дворянину не служить барону? Простите, если я ошиблась, – просто объяснила девушка.

– Преклоняюсь перед вашей проницательностью, сударыня, – улыбнулся барон, – Вы рассмотрели его голубую кровь даже невзирая на столь бедное платье. Я восхищён!

Анна удовлетворённо кивнула, только теперь с удивлением заметив, что Виктор и правда одет очень бедно. Она ведь увидела это сразу, ещё прежде, чем обратила внимание на его лицо, но уже успела забыть об этом. Оно и не удивительно, ведь природное изящество юноши мистическим образом скрывало изъян в одежде.

– Тогда вы, сударь, можете к нам присоединиться, если, конечно, барон не против, – предложила Анна.

– Почему нет? – тут же согласился барон.

– Благодарю за честь! – Виктор залился краской смущения и низко поклонился.

Такого поворота он никак не ожидал. Юноша помнил, как барон обратился к нему со странной просьбой, держаться тем, за кого его, Виктора, примут. Тогда он не понял, как отнестись к такому предложению. Мало ли за кого его примут! Тем более не мог он ожидать такого… Что это взбрело графине в голову увидеть в нём дворянина?!

И барон… столь странные слова он изрёк после того, как они провели больше часа, беседуя в трясущейся по неровной дороге карете. Барон позволил себе быть искренним, почти… и на замечание Виктора о вчерашней несостоявшейся казни, просто рассказал о сумасшествии и бегстве племянницы. Но всё-таки юноша почувствовал некоторую недосказанность в этом простом по форме рассказе своего нового господина, и потому счёл за благо на время забыть о существовании Эжена, искренне не желая впутывать брата в это тёмное дело.

В конце концов Виктор уверился, что не согласись он на предложение барона, тот всё равно так просто от него не отстал бы. Слишком уж живой интерес проявлял этот странный человек к жизни своего нового слуги, так сильно старался выведать мельчайшие подробности. Это его пока непонятное любопытство вызвало у Виктора лишь ответную защитную реакцию, и он тоже предпочёл ограничиться полуправдой. Барон узнал, что его молодой собеседник грамотен, может постоять за себя с любым оружием в руках и без него, что благодаря какому-то времени службы пажом при стареющей виконтессе знаком с этикетом. При этом львиная доля полной приключений жизни Виктора осталась для барона за семью печатями. Он видел перед собой сообразительного молодого человека, преисполненного мечты о славе и приключениях, что, впрочем, было не далеко от правды. И это так банально для человека двадцати лет… Так что барону уже казалось, что он понял этого юношу.

С другой стороны, из того, что Карлос смог разузнать о графине де Шероль следовало, что она вряд ли знает Антуана. Девушка осиротела около года назад, жила затворницей, ещё ни разу не бывала в Фонтэнже, и ко двору ещё не была представлена.

Потому барон и решил рискнуть, показал ей Виктора. Он видел в этом ещё одну удобную возможность получше присмотреться к новому близнецу. Только за обеденным столом барон остро осознал, как он рисковал… Впрочем обед прошёл довольно спокойно, по крайней мере так могло показаться со стороны. Но если проявить больше внимания, то станет ясно, сколь сложно всё было на самом деле.

Анна не могла скрыть свой огромный интерес к Виктору. Живя одна в своём имении, будучи сиротой, она не часто видела молодых дворян. Маркиз де Рельгро являл собой редкое исключение, и несмотря на то, что он её порой сильно раздражал, Анна всё же принимала его как какое-то средство от скуки… Ещё пара другая молодых представителей сословия голубой крови имели счастье знать прекрасную затворницу, но это всё было тускло. Виктор не мог не заинтересовать её даже несмотря на своё подчиненное барону положение. Она уверенно приняла его за дворянина, ведь к тому у неё была своя тайная, можно сказать, заветная причина. Но очень скоро ей пришлось убедиться в том, что молодой гость не только скромно одевается, но и ведёт себя тоже слишком скромно. Например, был не очень уверен в своих должных быть естественными за столом действиях. Неуверенность удивляла, но каких-либо "ошибок" заметить не удалось. Анна поймала себя на мысли, что он сдаёт своего рода экзамен и сдаёт, вообще говоря, хорошо. Правда… Беседу он поддерживал неохотно, предпочитая больше слушать, что и понятно при его подчинённом положении. И всякий раз, когда девушка ловила на себе его восхищённый взгляд, он сильно смущался.

Да, Виктор очень занимал мысли девушки, но барон своим присутствием не позволял открыть душу неведомому. Он постоянно напоминал ей о той опасности, в которой оказались её гости – артисты и несчастные брат и сестра де Монсар. Барон что-то подозревал и всё выводил и выводил Анну на откровенность. Но Анна твёрдо стояла на своём, и барон не услышал из её уст даже намёка на то, что ей вообще что-нибудь известно о его неприятностях. Барон с упрямством заядлого рыбака закидывал в спокойную гладь озера удочку, но по водной глади лишь расходились ровные круги.

По завершении обеда Анна лично проводила барона к отведённой ему комнате. Удостоверившись, что гость вполне доволен, хозяйка, наконец, сочла возможным вспомнить и о своих нуждах, посетовала на то, что страдает головной болью, а потому заранее просит прощения, если не сможет разделить с бароном ужин. Уходя, она не удержалась, снова взглянула на Виктора, ей хотелось ещё раз проверить, не был ли этот синеглазый красавец прекрасным сном. Но нет, он реален, он и правда так смотрит на неё!.. Девушка смущённо улыбнулась и поспешила удалиться.

Что ж, наблюдавший за этим трогательным общением барон не удержал покровительственную ухмылку:

– Да ты влюблён, дружок! – барон сочувственно поджал губы, обращаясь к новому слуге, – Но эта жар-птица летает слишком высоко для тебя. Ладно, ладно, ты и сам должен это понимать… А я… я тобой доволен. Ты нравишься мне всё больше и больше. Я даже думаю, что из тебя вышел бы превосходный дворянин. Но уж, кори судьбу-злодейку. Да, вот ещё что, прежде чем ты уйдёшь, я бы хотел узнать твоё мнение обо всём услышанном…

– Право, господин, я не знаю, что могло бы вас заинтересовать. Если вы здесь ищете следы беглецов, то… графиня очень старается скрыть их от вас, – с готовностью откликнулся Виктор и даже счёл необходимым чуть поклониться.

– Старается?

– Да. Трудно было не заметить, как её встревожило ваше появление. Радости уж и близко не было.

– Верно. Верно… Хотел бы я знать, что эта красавица от меня скрывает… – согласно кивнул барон и тут же вскинулся, – Ну да, ладно. Ты умён, и, что меня радует, искренен со мной. Я доволен тобой, и будь уверен, в долгу не останусь.

И барон тут же извлёк из кармана пару золотых:

– Думаю, тебе не придётся ожидать жалования до конца месяца.

Виктор с благодарностью принял этот знак уважения и с низким поклоном удалился.

«Кто бы знал!.. Знал бы граф де Лаган, что мне кланяется в ноги его сын!» – горько усмехнулся барон, наблюдая за тем, как новый слуга закрывает дверь.

А Виктор чувствовал, как у него за спиной раскрываются крылья. В какой же стремительной пляске закружила его жизнь! Переночевав в притоне для нищих, он ещё до захода солнца оказался в роли дворянина, получил больше, чем имел за те последние несколько месяцев, что они с Эженом бродят по Фрагии, и, главное, увидел графиню де Шероль!.. Да, эта девушка захватила все его помыслы. Её прекрасное лицо стояло перед его внутренним взором, и мысли неуклонно возвращались к ней…

Он искренне ответил на прямые вопросы барона, потому как был уверен, что всё сказанное им не станет для барона откровением. Виктор отдавал должное уму своего нового господина. Но графиня!..

Самой судьбе, как видно, было угодно привести его во двор именно в тот момент, когда старый слуга выводил из конюшни гнедого красавца с женским седлом. Виктор сделал надлежащие выводы и, отшутившись от назойливых вопросов, тоже завладел конём. Он покинул дворец, самоуверенно полагая, что своего не упустит. Что внушило ему эту уверенность, осталось его тайной, но так или иначе он правильно выбрал место для засады, не прошло и пяти минут, как невдалеке промчалась Анна.

Ужасная тревога извела её, лишила сил и заставила забыть об осторожности. Она выпорхнула из дворца, наивно полагая, что осталась незамеченной, и теперь стрелой неслась, надеясь опередить беду. Но та уже тянулась за ней мрачным шлейфом…

Виктор держал её на порядочном расстоянии, но не упускал из виду. Сомнений в цели путешествия графини уже не оставалось, приходилось лишь ждать. Да и ждать-то недолго. Лес быстро густел, стали появляться скалы, которые приходилось огибать с риском упустить златовласую всадницу, и скоро…

Виктор чуть не вылетел на маленькую поляну, раскинувшуюся перед сказочно красивым охотничьим павильоном. С дальней стороны к этому теремку лес примыкал вплотную. Юноша привязал своего коня к дереву, а сам под прикрытием леса направился к домику.

Около маленькой конюшни стоял фургон бродячих артистов, коней из него ещё не выпрягли. Внутри конюшни Виктор нашёл и коня графини. А вот людей видно не было. Тогда молодой человек решил заглянуть в окна павильона. На его счастье, шторы оказались плохим прикрытием, и он без труда увидел всё, что хотел.

Анна о чём-то оживлённо разговаривала с Марианной, в которой Виктор сразу узнал графиню де Монсар, искромётную испайронскую сеньориту с рыночной площади Рунда. Невдалеке на кровати лежал мужчина. Он не подавал никаких признаков жизни, и лицо его разглядеть было невозможно.

Тут же расположились притихшие артисты. Заметно седой, с небольшой лысиной и очень внятным брюшком, но ещё довольно крепкий, глава семьи Франсуа. Богатые усы и окладистая аккуратная борода делали его похожим на доброго волшебника. Его жена Маргарет, женщина о которой можно было бы сказать, что её тучность даже шла ей, делая её особенно уютной, почему-то с первого же взгляда на неё возникала уверенность, что она не откажет своим детям ни в одном их капризе, но скажем честно, это впечатление было обманчивым. И их дети. Жюльен, изящный пятнадцатилетний юноша, ещё не складный, но его крепкие руки и широкие плечи позволяли предположить, что, возможно, он отличный гимнаст. Лицом он сильно напоминал мать, такие же большими серые глаза и ямочки на щеках. Маленькая Анжелика пристроилась на колене брата, и он держал её как дорогую любимую куклу. Все были объяты неподдельной тревогой.

Виктору очень не хватало голосов, ему казалось, что он оглох, а это не самое приятное чувство. И тут он заметил, что соседнее окно не заперто. Сделав это открытие, он набрался наглости и толкнул раму. Та поддалась совершенно бесшумно, и позволила Виктору удовлетворить любопытство.

– Я всё понимаю, но ведь вы ему ничего не сказали. Может быть, у нас есть хотя бы ночь… – и Марианна горестно заломила руки. Взгляд её был обращён к раненному брату.

– Как бы я хотела с вами согласиться, но барон и правда страшный человек… – Анна горько поджала губы.

– Верно, и я его ужасно боюсь. Но… Маргарет говорит, что сейчас самое важное это покой. Жизнь Анри висит на волоске, и я думаю, надо рискнуть… Барон, может быть, и не доберётся сюда…

– Что тут ещё сказать…