Максим

– Что именно рассказать? – спрашивает она, красиво улыбаясь, и наконец решается на меня посмотреть.

– Все, о чем захочешь мне рассказать. Познакомимся?

– Мы знакомы, – смеется она.

– Нет, по-настоящему мы знакомимся только сейчас, – наглею, поддаюсь вперед, ловлю влажную прядь ее волос и играю с ней, наматывая локон на палец.

– Моя мать сказала, что у нее сегодня свидание, и я подумала, что с тобой, поэтому ушла из дома, – Нюта прекращает улыбаться и отворачивается, смотря на набережную.

– Как видишь, у нее свидание не со мной, – злюсь, сам не знаю на кого. Скорее всего, на себя за то, что уже ничего не могу изменить. – Нюта, давай просто отстранимся от всего, хотя бы на несколько часов и сделаем вид, что только познакомились? Меня зовут Максим, – игриво представляюсь я, потому что вижу, как девочка вновь улыбается.

– Анна, – она принимает мою игру и пожимает руку. Естественно, я не отпускаю ее маленькую ладонь, немного сжимаю, начиная играя с ее пальчиками.

– Чем ты занимаешься, Анна?

– Я учусь, и сейчас пытаюсь подрабатывать, – хитро отвечает девочка, смотря на наши руки.

– И на кого учится такая прекрасная девушка, которая кружит мне голову? – Синеглазка застывает, прикусывает губы, кажется, она не привыкла получать комплименты.

– Я будущий арт дизайнер.

– Ты хорошо рисуешь?

– Не знаю, не могу сказать. Вот этот цветок – это мой рисунок, – Синеглазка немного отодвигает платье, сводя меня с ума своей татуировкой.

– Очень красиво. А где ты подрабатываешь?

– Да так, по мелочи. Это скорее практика. Мы с Иришкой беремся за любую работу. Перед новым годом разрисовывали витрины в одном из торговых центров. А несколько дней назад тетка моей подруги предложила нам оформить ее кафе. В общем, мы делаем почти все, что предлагают. Папа хотел, чтобы я стала юристом, но это явно не мое. Я больше творческая личность. И родителям пришлось с этим смириться, – усмехается Нюта. Девушка, наверное, сама не замечает, как тоже начинает играть с моими пальцами и это так приятно. – А кем работаешь ты? – с интересом спрашивает она. Хороший вопрос! Не хочется ей врать и что-то выдумывать, но другого выхода нет.

– Скажем так, я работаю в сфере развлечения, – неохотно отвечаю я, опускаю глаза, и рассматриваю ее аккуратные пальчики.

– Ты клоун? – смеется она. – Извини, я пошутила. Расскажи подробнее. – А что могу сказать?

– Я организовываю праздники и разные мероприятия.

– Для детей? – так искренне спрашивает она. А я ненавижу себя за то, что обманываю эту чистую девочку, поскольку в ее глазах неподдельный интерес и даже некое восхищение.

– Нет, для взрослых… А у тебя есть парень? – спешу быстро перевести тему.

– Нет, конечно. Это же очевидно!

– Почему? Мне нет.

– Ну если бы у меня был парень, я бы, наверное, не целовалась с тобой и не сидела здесь. – Боже, разве на земле еще остались такие чистые искренние девушки?

– Логично, – усмехаюсь я, и сам тянусь к ее лицу, заправляя пряди за уши. Девочка опять замирает, смотрит на меня, распахивая глаза и облизывает губы.

– Не делай так, Нюта. Не облизывай губы, – перехожу на шепот, не в силах оторваться от ее завораживающих голубых глаз.

– Почему?

– Потому что я вновь хочу попробовать их на вкус. А они очень вкусные, Синеглазка, – произношу я, почти прикасаясь к ее губам.

– Пошли погуляем по набережной, – отстраняясь от меня, предлагает Нюта.

– Пошли, – на вдохе говорю я, пытаясь собраться. Мы выходим из машины, и я все-таки вновь беру ее за руку, переплетаю наши пальцы и веду ее ближе к воде.

Дальше все происходило словно не со мной. Никогда бы не подумал, что буду счастлив от простой ночной прогулки. Мы, как школьники, болтали обо всем на свете, я много шутил, потому что мне безумно нравится ее смех. Синеглазка осмелела и, как бы невзначай, при разговоре касалась моей груди, плеч. Она ходила по бордюру, а я держал ее за руку. Нюта игриво убегала от меня, и я естественно ее догонял, прижимая к себе, пока она снова игриво не отталкивала словно ребенок. Все это выглядело по-детски, я даже не помню, чтобы делал так в юности, а сейчас мне кажется, что это лучше самых дорогих свиданий и скучных встреч в клубе или ресторане. Это нечто интимное и только наше.

Потом я рассказывал ей о своем детстве и о брате, которого больше нет. И Синеглазка искренне грустила вместе со мной. Она сильно прижималась ко мне, обвивая мой торс, а потом и вовсе опустила голову на мое плечо, приятно щекоча своим теплым дыханием. Всей правды я, конечно, не поведал, но я и не лгал – просто не рассказал историю до конца.

– А как он умер? – тихо спрашивает она.

– Давай не будем портить эту ночь. Я как-нибудь позже тебе об этом расскажу, – перебирая ее шелковые волосы, отвечаю я.

– Хорошо. Никогда и ни с кем не гуляла в три часа ночи, – Девочка поднимает на меня свои глаза, которые в лунном свете мне кажутся необычными, почти серебристыми.

– Я тоже, – усмехаюсь я. И это правда, в основном, в это время я уже трахал баб, мне было не до прогулок под луной. Никогда не думал, что самая лучшая ночь – это не страстный обжигающий секс и даже не плавная ласка. Сегодня, именно сейчас – моя самая лучшая ночь, рядом с девочкой, которой я дышу буквально, впитывая в себя каждую ее частичку. На улице вновь поднимается ветер, и начинается дождик.

– Пошли. А то опять промокнем, – хватаю Синеглазку за руки, и мы бежим к машине. Дождь усиливается, мы опять мокрые, а Нюте смешно. Наверное, со стороны мы кажемся ненормальными, но мне плевать. Нам просто хорошо вместе. Открываю заднюю дверь машины, помогаю ей съесть и сам устраиваюсь рядом. Машину освещает лишь приборная панель и создает интимную атмосферу. И я окончательно теряю голову, хватаю девочку и сажаю ее себе на колени лицом к лицу, вынуждая стройные ножки обхватить мой торс. Чувствую ее тело на себе, и у меня срывает все планки и запреты. Дергаю ее к себе ближе, зарываюсь в волосы и под ее всхлип впиваюсь в сладкие губы. Меня мгновенно накрывает адским возбуждением, но это иное возбуждение. Я даже не могу его описать, со мной впервые такое. Она стискивает мою рубашку, тянет на себя, хотя ближе уже некуда и подрагивает только от одного поцелуя. Хватаюсь за края толстовки и снимаю ее с Нюты, отшвыривая в сторону.

– Ммм, я… – девочка пытается что-то сказать, а я и так все знаю.

– Я просто немного поласкаю тебя, маленькая, совсем чуть-чуть, – шепчу ей в губы не давая опомниться. Целую, ловя губами каждый ее всхлип, а сам нагло забираюсь под ее платье, немного сжимая бедра, и тут же ласкаю, чувствуя, как меня разрывает от коктейля нежности и адского возбуждения.

Глава 9

Максим

Дышу глубоко, пытаясь обуздать свое желание и не напугать девочку. Она такая маленькая, нежная, хрупкая, что я боюсь сжать ее сильнее. Синеглазка сама тянется к моим губам, ища их закрытыми глазами, а я хочу тонуть в ее синих омутах. Зарываюсь в мягкие волосы и немного отстраняю Нюту от себя.

– Открой глаза, малышка, – хрипло шепчу ей в губы. Дразню девочку, веду кончиком языка по губам, но не целую, одновременно лаская ее ноги, бедра. Тяну за волосы, вынуждая откинуть голову, чтобы провести губами по шее и втянуть ее нежную кожу, оставляя засосы.

– Ты очень красивая, – шепчу ей, покрывая шею мелкими поцелуями. – Вижу тебя и выпадаю из реальности, с ума схожу, Синеглазка, – забираюсь руками под платье, выше, сжимаю в ладонях тонкую талию. – Я ничего не могу изменить в прошлом, но ничего не могу с собой поделать, ты не выходишь у меня из головы, – тяну ее платье вверх, снимаю его, и девочка позволяет мне это сделать. Анна сжимается, пытаясь спрятать от меня грудь. Усмехаюсь – это не девочка, это подарок судьбы. – Ты мне снилась, Синеглазка, и там в моих снах мы всегда вместе.

– Ты тоже, – так же шепотом произносит она и опускает руки на мои плечи, показывая красивую грудь. Она идеальная. Не большая, но и не маленькая, как раз под мою ладонь, с нежно-розовыми сосками, которые напрягаются только от моего взгляда.

– Что «тоже»? – спрашиваю я, а сам накрываю ее грудь, немного сжимаю, потирая ладонями соски.

– Ты тоже мне снился, и мы, мы… – девочка прикусывает губы, и, кажется, смущается. А это уже интересно.

– Что мы, малышка? Что мы там делали? – обвожу кончиками пальцев соски и просто кайфую от того, как Аня немного стонет и уже сама подставляет мне свою грудь. Вновь нахожу ее губы, всасываю их и тут же отрываюсь. – Так что мы делали в твоем сне? – настаиваю я, а сам чувствую, как становится невыносимо жарко.

– Вот это, – немного стесняясь, произносит она и начинает водить пальцами по моей груди, задевая пуговицы рубашки. Усмехаюсь ей губы не прекращая играть с сосками, перекатывая их между пальцев. – И как далеко мы зашли? – спрашиваю я, а она не может ответить, потому что стонет мне в губы от того, что я немного сжимаю ее соски. Возбуждение накатывает волнами, меня почти трясет от напряжения, но я пытаюсь бороться со своим желанием, доставляя девочке наслаждение. Замираю, когда она пытается расстегнуть пуговицу на моей рубашке. Сам стягиваю рубашку через голову, потому что хочу ощущать ее робкую ласку. Беру ее ладони, прижимаю к своей груди, и задыхаюсь, когда чувствую теплые ласковые пальчики, разносящие по моему телу волны наслаждения. Нереально хорошо. Наклоняюсь, веду языком по коже, к соску, а потом всасываю твердую бусинку в рот. И под красивый стон Анны поддеваю резинку маленьких белых трусиков и накрываю лобок. Нюта сжимается, пытается поймать мою руку, но нечаянно задевает мой уже давно возбужденный член, а меня словно током пробивает. – Тихо малышка, расслабься, я просто немного поласкаю. Ничего не будет, – беру ее руку и вновь опускаю себе на грудь.

Отодвигаю тонкую полоску трусиков и втягиваю воздух, когда чувствую, какая она влажная и горячая. Дышу глубже, пытаясь вообще не думать о себе. Девочка не сопротивляется, но все равно напрягается, задерживая дыхание, и это окончательно подтверждает мои догадки, что она невинная. Нюта, конечно, очень желанный для меня цветок, но пока я не готов его сорвать. Сам себе не верю, но я не хочу пачкать эту чистую девочку. Хочу, чтобы ей просто было хорошо со мной, хочу чувствовать, как она летает от наслаждения. Но мне чертовски приятно осознавать, что Синеглазка на все со мной готова.

Аня позволяет моим наглым пальцам раскрыть ее складочки, почувствовать влагу, и обвести чувствительный клитор. Ласкаю ее, а сам смотрю, как она прикрывает глаза и закусывает губы, сжимая мои плечи. Веду носом по ее груди шее, вдыхая пьянящий аромат ее кожи, подбираюсь к сладким губам и целую, сплетая наши языки, одновременно нажимая на клитор, поглощая ее стоны. Такая чувствительная, стоит мне немного нажать на сладкую вершинку, и она содрогается от удовольствия. Анна задыхается от моего жадного поцелуя, и я вместе с ней. Надавливаю на клитор сильнее, и Нюта всхлипывает мне в губы. Отстраняюсь от нее, потому что хочу улавливать ее реакцию, каждую эмоцию на ее лице. Дразню, оставляя клитор, скольжу пальцами к лону, совсем немного проникаю внутрь и почти вою от того, какая она тугая и горячая. Никогда не пытался справиться со своим возбуждением, а сейчас напрягаюсь, сжимая челюсть, чтобы окончательно не потерять голову, не сорваться и не сделать то, о чем Анна потом будет жалеть.