Отбор на выживание или Тайна 12 Невесты

Только что до её слуха со всех сторон доносились приглушенные возгласы восторгов, свист и грохот взрывающихся огней, и вдруг наступила абсолютная тишина.

Взгляд напуганной этим открытием девушки всполошено заметался. Нет, она никуда не унеслась и никуда не провалилась. Она, по-прежнему, стояла на веранде, а огни в небе над её головой, по-прежнему, один за другим то рассыпались цветочными клумбами, то перевоплощались в дивных существ.

Вот только происходило это в полной тишине.

«Час от часу не легче. Неужели я оглохла?» – испуганно подумала она. И тут же сама себе возразила. – «Вот так сразу. Раз и всё! Вряд ли… Скорее меня просто прокляли. Ничего простого, конечно, в этом нет. А значит, сама я не справлюсь. Надо звать на помощь» – решила она и позвала.

Однако, как бы сильно она не открывала рот, как бы сильно не напрягалась из её горла не доносилось ни слова.

«Ещё и онемела? Замечательно, просто замечательно?» – саркастически проговорила она и вдруг поёжилась от холода. И не просто от холода, а от сильного холода.

«Ох, мама! Мамочка! Защити!» – мысленно позвала она, как всегда, делала в минуты отчаяния.

И вздрогнула. Потому как в ответ на её призыв, её позвали нежным, ласковым, смутно знакомым голосом:

– Ганна?.. Ганнушка моя хорошая…

Голос она помнила смутно, но вот то, как обращалась к ней мама, помнила.

– Мама?

Но этого же не может быть. Мама умерла. Ганхилда помнит. Помнит, как украшала волосы покойницы цветами. Помнит, как стояла и смотрела на гроб, который опускали в могилу.

Или не помнит?.. Как-никак столько лет прошло…

– Ганнушка, как же ты выросла, моя звёздочка, деточка моя хорошая… – голос звучал столь нежно и ласково, что у Ганхилды разом исчезли все сомнения.

Конечно же это мама!

– Мама, где ты?! – бросилась она вслед за голосом.

И в друг с удивлением увидела, что она больше не находиться среди людей. Она стоит совсем одна в кромешной тьме. И ей холодно. Очень холодно.

– Ганнушка… – вновь позвал её голос.

– Ннет, ты не моя мама! – ответила голосу Ганхилда и попыталась сделать шаг назад. Однако помимо своей воли медленно повернулась и пошла на звук голоса.

– Нннет! – подобно птице, крылья которой сломаны, всполошено забила она руками по воздуху. – Нет!

Но ступеньки неизвестно откуда возникшей лестницы, словно бы сами ложились ей под ноги.

– Ганнушка, девочка моя, неужели я зря преодолела столько преград?.. – грустно вопросил голос. – Я так хотела встретиться с тобой! Я так стремилась все эти годы к тебе, а ты, выходит, мне совсем не рада… – с тяжёлым, исполненным вселенской печали, вздохом, укорил голос.

– Конечно же, я рада! – горячо возразила Ганхилда. – Точнее, была бы рада! Но ты не можешь быть моей мамой!

– Почему? – удивленно вопросил призрачный голос. – Потому что я умерла?

– Ннет, не поэтому, – возразила Ганхилда, которой очень, очень хотелось, чтобы это была её мама. Однако при этом она чувствовала, что что-то не так. Что-то было неправильное в том, как она себя ощущала.

Будь это её мама, разве было бы ей так холодно и неуютно? Нет, не было бы, убежденно ответила она сама себе. Рядом с мамой ей всегда было тепло и уютно. И светло… Точно, свет! Вдруг поняла девушка. Почему нет света? Ведь там, куда ушла её мама должно быть много света.

– Потому что моя мама не стала бы прятаться во тьме. Если бы ко мне пришла моя мама, она пришла бы в ореоле света, – убежденно объяснила Ганхилда, мысленно при этом добавив: «И потому что я знаю, что меня хотят убить. Вот только не ожидала, что так скоро. Быстро сработано, но зато топорно. Как Её Сиятельство и предполагала. Теперь, было бы неплохо, чтобы мне это помогло. Очень надеюсь, что у господ дознавателей тайной канцелярии всё под контролем, потому как боюсь, что сама я не справлюсь».

И, к сожалению, не веря в собственные силы, Ганхилда, отнюдь, не малодушничала, а лишь трезво оценивала ситуацию.

Да, тот, кто вёл её в неизвестном пока ей направлении, не сумел взять под контроль её разум, но вот тело… Тело её подчинялось не ей, а ему.

Она сопротивлялась изо всех сил, тем не менее, ноги её как преодолевали, так и продолжали преодолевать ступеньку за ступенькой.

Один пролёт. Второй. Третий. Четвертый. Пятый. Шестой…

– Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Я не хочу! Я не хочу умирать! Кто-нибудь помогите, пожалуйста! – в ужасе закричала бедная девушка.

В полной тишине её звонкий, тонкий, исполненный истерики, голос прозвучал особенно пронзительно. На миг Ганхилде даже показалось, что ей кто-то ответил. Однако уже в следующую секунду она поняла – это было эхо.

А значит, её никто не слышит. И значит, ей никто не поможет…

– Ганнушка, бедная, моя бедная девочка! Как же тебе моя бедная досталось, если ты выросла такой недоверчивой, – ласково пожурил её голос лже-матери. – Что ж до того, что темно, так ведь ночь на дворе. А я всего лишь призрак, а не божество.

Довод звучал резонно и, если бы Ганхилду не несло вверх против её воли, она бы им даже удовольствовалась.

– Отпусти меня, – попросила она. – И тогда я поверю, что ты и в самом деле моя мать.

– Милая, но тебя никто не держит, – ласково отозвался голос.

Внезапно перед глазами Ганхилды промелькнула вспышка молнии и в её отблесках она увидела перед собой маленькую златовласую девочку с огромными печальными глазами на бледном овальном лице.

Явление девочки было столь мимолетным, что она даже не было уверена, что действительно видела её. Однако в следующее мгновение снова вспыхнул яркий белый свет и златовласка снова возникла.

Губы девочки не шевелились, тем не менее Ганхилда отчетливо слышала её голос в своей голове.

– Тебя уже ищут, но нам нужно выиграть время. Я сейчас нырну в тебя и постараюсь перехватить контроль над твоим телом. В результате чего, ты, вероятней всего, споткнешься и покатишься вниз по лестнице. И это будет больно. И, возможно, даже смертельно больно. Но это не наверняка. А вот, если ты продолжишь идти вверх, то умрёшь наверняка.

– Откуда ты знаешь? – мысленно поинтересовалась Ганхилда.

– Оттуда, что, упав со стены, ещё никто не выжил, и я, в том числе, – грустно ответила девочка.

Ганхилда понятия не имела, кто эта девочка, однако при этом она почему-то доверяла ей. Возможно, дело было в свете. А возможно, в глазах девочки. Такую печаль просто невозможно изобразить. При этом, дело было даже не в глубине и искренности печали, а в том, что печаль эта была светлой.

Да, именно светлой. Другого слова, Ганхилда просто не могла подобрать. Как, впрочем, светлой была и сама девочка.

– Ныряй, – разрешила она златовласке. – И будь, что будет.

Британи никогда раньше не занимала тело другого человека, но при жизни она была на редкость любознательным ребёнком: очень много читала и ещё больше задавала вопросов. И так как её лучшая и обожаемая подруга была из семьи потомственных медиумов и магов смерти, то, само собой, призраки, с их особенностями и способностями, интересовали её далеко не в самую последнюю очередь.

По этой причине Британи знала, что с разрешения хозяина тела, любой, даже самый слабый, призрак способен взять это самое тело под контроль.

Конечно, было бы неплохо прежде потренироваться, но… чего не дано, того не дано. И, потому представив, что она ныряет с обрыва в реку…