Афера с незнакомцем

– Проблемы нельзя воспринимать всерьёз, а то они поверят, что они есть, – человек поворачивается ко мне и садится, по-турецки скрестив ноги. Вышитая красной нитью белая безрукавка на босу грудь и мешковатые штаны. Отблескивает в свете костра сережка в ухе. – Мавра, где же твоя обычная жизнерадостность? – Отброшенная овчина сиротливо улеглась в стороне, больше не скрывая под собой «волка».

– Так это ты меня сюда затащил?! – взвизгнула я.

– Никуда я тебя не тащил – очень мне надо, – Лель устало потер переносицу большим и указательным пальцами. – Плевать, даже если это твои штучки! Я хочу проснуться.

– Ну и просыпайся – кто тебе не дает? – пожимает плечами.

– Не могу, – это получилось так жалобно, что Лель с удивлением на меня посмотрел. – Не получается.

– Восприятие веревки как змеи так же ложно, как и восприятие веревки как веревки.

– Чего? – переспросила я, тряхнув головой. – Еще раз.

– Восприятие веревки…

– Сам придумал?

– Угу, – отрицательно помотало головой божество. – Шанкари, Адвайтаведанта.

– И как это надо понимать? Веревки, змеи…

– Ничего не надо понимать. Надо просыпаться, – с улыбкой сказал Лель и дунул на огонь. Жаркий язык пламени устремился мне в лицо. Отшатываюсь, заслонившись рукой.

Боли не было. Осторожно сдвигаю локоть и щурюсь от яркого солнечного света, бьющего в окно спальни. Козёл! Вскакиваю с постели, сжимая кулаки, представляя в них шею божества с дурацким чувством юмора. Сонный кот, щуря глаза, с недоумением смотрит на меня, возлегая на подушке. Спальня, словно келья монашки, мужчин не имеет. Ничего, он еще мне попадется, и вот тогда…

На работу я не опоздала, как ни странно. Вошла вместе с Галиной Ильиничной и Светланой Петровной, чем заслужила их удивлённые взгляды. В обычном случае моё опоздание было минимум двадцать минут. Что поделаешь, пунктуальность – не мой конёк.

– Доброе утро, – раскланиваюсь с ними. Наша начальница Антонина уже на месте, так как живёт через дом. Часы в фойе показывают без пяти девять. Никогда ещё не приходила так рано!

– И тебе, Мавра, – отвечает Светлана Петровна. До моего прихода она была здесь самой молодой служащей – до пенсии ей оставался год. Свой «молодой» облик она старательно поддерживала: каждый вечер бегала трусцой, раз в два месяца подкрашивала седину чернилами, покупала губнушки фирмы «Ревлон» и просила звать её «Светой». Дети разъехались, муж умер, работа была для неё смыслом жизни – при этом она оставалась вполне нормальным человеком. – Что-то ты поправилась, вроде.

– Это всё белый. Белый – всегда полнит, – пояснила Галина Ильинична. Проработав в библиотеке всю свою сознательную жизнь, она твёрдо уверилась, что знает ответы на все вопросы, вплоть до того, в чём смыл жизни.

– А мне нравится, – сказала я, оглядев еще раз свою новую блузку из марлевки, имеющую длинные разлетающиеся на ветру рукава. В жару само то, особенно с модными капри на подтяжках и изящными сандалиями без каблука. Смотрелось очень стильно.

– Конечно, тебе идёт, – поспешила уточнить Светлана Петровна, на рабочем месте носившая по учительской привычке блузки и юбки «чёрный низ, светлый верх».

Теперь можно было целый час бездельничать: открывалась библиотека в десять. Я перелистала купленную в подземном переходе «Энциклопедию славянских богов». Интерес к дохристианскому прошлому был не только у меня, поэтому прилавки книжных лотков и магазинов были завалены сейчас самой разнообразной литературой на эту тему. Притом, что достоверные источники можно было пересчитать по пальцам, и все они в основном принадлежали к церковным летописям, любой желающий мог узнать быт, обряды, песни и заговоры, сексуальную жизнь древних славян. Не говоря уж о единственно верном ходе тех или иных исторических событий. Но, читая в справочнике по славянской мифологии «Один – русский демон, второе имя Водана», «Натигай – неизвестное божество», «певалицы – славянские музы, учившие молодёжь, весёлую и счастливую, петь» неспециалисту надо было вот из такого бреда попытаться выделить крупицы истины.

На все мои вопросы о семье мерзкий тип, именовавший себя Лель, отвечал столь уклончиво, что оставалось разбираться во всем это самой. Основная масса текстов содержала столько бреда, получившегося из смеси христианства и язычества, постоянного «дублирования» функций некоторых богов и богинь, что я ещё больше запуталась в потенциальной родне. С разложенной по полочкам греческой или римской мифологией нашу мифологию было не сравнить – это точно. Объяснялось ли это религиозными войнами и насаждением христианства, не знаю, но легче от этого не становилось. Например, оказалось, что на Руси существовало, как минимум, три пантеона богов! И новые, и старые боги довольно мирно сосуществовали в вере славян. Расхождения в образах святых нисколько не пугали народ, который видел не внешнее проявление богов, которым молился, а их суть.

Крайности, в которые бросает историков из-за политики, чрезвычайно раздражали. Сначала (а в школах и до сих пор!) нам говорят, что дикие русские сами не смогли управлять государством (которое у них откуда-то всё-таки взялось) и призвали на помощь варягов. Кирилл и Мефодий дают им письменность. Мудрый Владимир отвращает от язычества. А потом выясняется, что славяне и без всего этого прекрасно существовали уже не одно тысячелетие. В Сибири находят славянские города, которымнтом выясняется, что русские и без всего этого прекрасно существовали. торое у них откуда-то всё-таки взялось) и призвали на пом по четыре-пять тысяч лет. И письменность у славян была. Взять того же святого Стефана Пермьского, получившего канонизацию после того как сжёг книги законов пермяков и принёс им свою азбуку. Бумага всё стерпит, но когда меня пытаются убедить в том, что вся Россия с радостью крестилась по воле Владимира, а те же самые летописи скупо фиксируют восстания против христианской веры в пятнадцатом веке, в начале семнадцатого, то возникает здоровое недоверие. Кому верить тогда?

Отложив в стол энциклопедию, набираю в виртуальном хранилище журналов поиск статьей по русской мифологии. Журналы все же выходят чаще, может, там будет что-нибудь поновее? Прежде чем перейти к первой странице, бросаю взгляд по сторонам. Света листает свежий молодёжный журнал, она всегда в курсе веяний моды. Галина Ильинична вяжет свитер, поглядывая на часы – скоро откроемся. У нее трое детей и семеро внуков, которым нужно помогать. Вот она и обшивает соседей, вяжет на продажу, наскребая копеечки.

В комнату для персонала заглядывает Антонина – наша главная. Вскидывает брови, отмечая моё раннее появление на рабочем месте. Я ей улыбаюсь и впервые замечаю, что у неё длинные волосы. Коса цвета перец с солью змеёй обвивает ей голову, поблескивая камешками приколок, придавая облику Антонины степенность и благородство. Как начальница, она держится в стороне от коллектива, не делясь с нами секретами личной жизни. Помнится, кто-то говорил, что у неё сын наркоман. Кивнув на часы, Антонина исчезает в своём кабинете. Это можно считать третьим звонком в театре. Рабочий день начинается.