Проект «Голубой Марбл»

Танец продолжался уже лицом к зрителям. Одна из танцовщиц, подняв руки к голове, одним невидимым движением вытянула из волос заколку, и немного беспорядочно уложенные пряди каскадом упали на спину девушки. Она облизнула свои немного пухлые губки, и главный океанолог почувствовал легкое покалывание у себя в паху. Он бросил взгляд на брата.

Бари, развалившись на ложе и не отрывая похотливых глаз от «молочного шоколада», внимательно следил за девицей. Она, закрыв глаза и поднимая голову к потолку, ласкала свою грудь, показывая всем своим выражением, как ей это нравится. Потом ее вопросительный взгляд остановился на хозяине. И тот, слегка качнув головой в сторону брата, дал ей понять, что надо присоединиться к уже восседавшей на коленях Дона блондинке, закрывавшей ему все обозрение и постоянно тыкая своими сосками здоровяке в нос и глаза.

Бари оставил брата на "растерзание" танцовщиц и отправился к себе в спальню.

5

На следующий день он чувствовал себя как выжатый лимон. Бари всю ночь не мог сомкнуть глаз, обдумывая предложение брата и придумывая все новые и новые образы обитателей новой планеты. В конце концов, он поднялся и пошел в лабораторию. Выразив свои идеи на бумаге, наконец, под утро, он удовлетворённый уснул в кресле, но приснившаяся Лилис и эротические, необузданные фантазии физически добили его. Он проснулся с тяжестью в паху и измождением на лице.

К своему удивлению, он застал брата в трапезной, поедающим сырно-медовые лепёшки и оставшиеся с ужина прошлого дня колбаски. Дон выглядел как огурчик, бодрый и цветущий. Посмотрев на брата, он усмехнулся:

– А ты что, "шоколад" не любишь?

– Я не ем сладкое, – не понимая, к чему вопрос, ответил Бари и, закрыв глаза, начал растирать переносицу, зажав ее между пальцами.

– Зачем тогда держишь девицу? – удивился Дом, пожимая плечами.

– Ааа! Ты об этом. Она для дорогих гостей, – вымученно фыркнул Бари.

– А ты чем занимался, выглядишь как потасканный, стоптанный ботинок.

– Не мог уснуть вчера.

– Чтобы поскорее заснуть, надо считать овец. Хороший способ, если ты не параноик. Я как-то одной недосчитался и всю ночь не смыкал глаз, опасаясь, что где-то рядом волк, – и зычный, дробный бас раскатился по комнате.

Бари подошел к столу, намазал обильно лепешку мягкой сырной массой с чесноком и зеленью и, прожевав, кивнул брату следовать за ним…

– Это будет Homo quadratus![23 - Квадратный человек]– восторженно объявил Бари, едва войдя в домашнюю лабораторию.

Он подошел к деревянному держателю и крутанул панель, закрепленную на нем. Взору Дона предстал рисунок, выполненный на бумаге пером и чернилами, с изображением… Избранного. Но было одно «но». Фигура соответствовала всем канонам вселенской пропорции. Идеальное с точки зрения математики мужское тело находилось в двух наложенных друг на друга положениях: с расставленными руками и ногами, вписанными одновременно в круг и квадрат. Поверх туловища было наложение треугольника и пятиконечной звезды.

Дон подошел ближе к зарисовке и пристально разглядывал ее. Потом, обернувшись к брату, он восторженно произнес:

– Это гениально! Это же полная гармония Вселенной! Символ симметрии мироздания! Это лучшее, что я когда-либо видел. Да, думаю, это лучший проект с момента сотворения Соляриса.

Бари стоял, широко расставив ноги и скрестив руки на груди. Он с трудом сдерживал улыбку, понимая, что брат высоко оценил его работу. Немного помолчав, он прокомментировал:

– Его тело будет напоминать микрокосм Вселенной. Он будет состоять из земли, воды, воздуха и огня.

Дон одобрительно качал головой.

– Я к Роду, а потом в Пантеон, а ты распоряжайся здесь, как у себя, – игриво произнес Бари и, прихватив рисунок, покинул лабораторию.

– К Роду! – пробубнил себе под нос Дон. – Да ему, скорее всего, нет до нас дела. Забацал себе помощников в виде Избранных, вот мы и варимся в собственном соку. Напортачил что-то – отвечай сам. Что-то я не припомню, чтобы он кому-то помог. А еще считает всех своими детьми.

ххх

У Бари было двоякое чувство. Он был в предвкушении встречи с Великим Родником Мироздания. С одной стороны, он испытывал от этого душевный подъем и легкое головокружение от честолюбия и радужных надежд на то, что его проект будет одобрен. А с другой, особое волнение, коего он не испытывал никогда раньше. Это была смесь страха и растущей тревоги, душевного подъема и энтузиазма. У Бари сосало под ложечкой, и он не мог понять, это от предчувствия беды, или же, эти порхающие в животе бабочки, от предстоящей победы.

Бари быстро нашел извилистую тропинку, проходящую в горном ущелье. Он шел в Храм Рода. Это не был храм в полном понимании этого слова. Это не было святилищем с алтарем и жертвенником. "Храмом Рода" называли хрустальную пещеру. Каждый, кто туда входил, был покорен ослепительной красотой и величием. Пещера была изысканным творением, напоминающим о первозданном хаосе, о тех временах, когда льдинки реки сталкивались с огнем, образовывая новую космическую систему.

Бари, пройдя длинную галерею, попал в огромную пещерную залу, стены которой были покрыты кристаллами арагонита и кальцита белого и разных оттенков розового и коричневого цвета. Отсюда, собственно, и было название – хрустальная. Разноцветные кристаллы лепнины украшали стены, мерцая в отражающемся свете, создавая ослепительный эффект. Благодаря игре света и воздействию природы эти кристаллы образовывали самые причудливые фигуры. Из преданий о сотворении системы Бари знал, что пещерные кристаллы имеют свойство сохранять образы и голоса тех, кто когда-либо бывал тут. Возможно, эта игра света и тени и была аналогами первообразов.

В ожидании встречи с Родом Бари разглядывал фантастические, где-то даже волшебно-завораживающие блики на стенах. Сначала его немного раздражало отсутствие Рода, но постепенно его активное воображение включилось в какой-то бессознательный процесс, и ему показалось, что по стене и потолку проскользнула дымчатая тень и заговорила. Нет, не заговорила, этот голос был лишь в голове Бари, и он понимал это.

– Я ждал тебя. Многие думают, что я слишком занят, и мне нет дела до вас. Но я создал Избранных не только для того, чтобы вы помогали мне. Я создал вас для общения. Сейчас ты чувствуешь пустоту внутри от страха, что твой проект будет недостаточно хорош для новой планеты; от давящей тяжести из-за того, что ты не веришь в свои силы; от щемящего томления к женщине, которая, по твоему мнению, будет мешать тебе в предстоящей работе.