Проект «Голубой Марбл»

Проект «Голубой Марбл»
Наталья Томасе

Имеют ли права боги ошибаться? Способны ли они на чувства и так ли они сильны? Или они сильны от нашей веры в них? Вольная интерпретация библейского сюжета о сотворении человека, планете Фаэтон и спутнике Земли Луне в новом мифологическом фэнтези Натальи Томасе.

Наталья Томасе

Проект "Голубой Марбл"

Предисловие

Вселенная… Она потрясающая и единственная. Из-за своей уникальности она ни с чем не может взаимодействовать, она система систем. В ней теряют свой смысл такие понятия, как масса, форма, размер. В ней есть все: галактики и квазары[1 - Чрезвычайно далекий (наблюдаемый как точечный) космический объект, представляющий собой источник мощного радио и оптического излучения.], тёмные материи и космические лучи, межзвёздный газ и различные звездные скопления, сверхмассивные чёрные дыры и чёрные дыры звёздной массы…

Стареющие звезды в маленькой галактике Кракен выглядели тусклыми: белесо-желтого и блекло-красного оттенков. Казалось, что они выжгли свои внутренние слои и обнажили свои горячие ядра. В Кракене не было ярких, белых и голубых свечений, и это делало галактику неприглядной, неяркой, даже немного сумрачной.

Род знал, что его маленькая, тусклая галактика поглощается соседней темной материей. Возможно, это была сверхмассивная черная дыра, выкачивающая из галактики все живое. Но Род надеялся, что этот загадочный и непонятный объект всего лишь недавно родившаяся галактика. Эдакий растущий галактический отрок, расширяющий свои владения. И с этим ничего нельзя было поделать. Таков закон: сильнейший подминает под себя слабого, молодой и борзый – ветхого и замшелого. Но Род не хотел признавать себя низкосортным ничтожеством, которого можно перешибить космической соплей. Он не стал дожидаться, когда «свирепый юный пожиратель», разинув пасть, отобедает Кракеном. Где-то глубоко в своей внутренней сущности у него оставалась надежда на то, что за этой темной бездной есть свет…

Баранкообразный корабль Рода пролетал сквозь хаотично блуждающий газ и пыль. Было ощущение, что никто и никогда не структурировал этот космический бардак. Род не любил отсутствие даже элементарного, естественного порядка вещей, не говоря уже о хаосе. Даже в самой черной дыре было все организовано, пусть примитивно, но понятно: физические законы не работают, кривизна пространства стремится к бесконечности, внутри – сингулярность[2 - Состояние, характеризующееся бесконечной плотностью и температурой вещества.].

Как все прекрасно было организовано на Кракене: хорошо подобранные элементы, совокупность объектов и высокоразвитая структура. Но его галактика не сегодня-завтра прекратит свое существование. И он должен, просто обязан найти место для нового проекта.

И наконец, впереди засияла светло-туманная полоса, создаваемая многочисленными тусклыми звёздами. Эта серебряная река была какая-то рваная, похожая на разлитое на столе молоко. «Баранка» перекатилась через границу, и перед Родом открылась черная бездна, по противоположным краям которой лежали два царства: Тумана и Огня. Во всяком случае, ему так показалось. В его мыслеформах мощный водяной ключ, бивший из недр царства мрака, нес свои воды вперед и вперед. Но стужа превращала воду в лёд, а холодные потоки бурной реки продолжали продвигать ледяные глыбы в сторону раскаленного светящегося чертога. Мысленно Род последовал за водным течением. Когда лёд подошёл близко к огню, он стал таять. Искры, вылетающие из царства пламени, смешивались с растаявшими льдинками и рассыпались падающими огненными звездами по беспросветному, пугающему мраку. Эти яркие огоньки с немыслимой скоростью скручивались в спираль, втягивая туманные облака, камешки из студеной реки и огненные брызги. В результате этого неумолимого, безудержного бега по кругу сформировалось тело, увеличиваясь в объеме и нагреваясь до сверх горячих температур.

И вдруг огромный темный занавес бездны пал, и все озарилось ярким, золотым сиянием.

«Ну что ж! Первооснова есть. Я назову это тело – Сол,[3 - Солнце] и создам вокруг него целую систему под названием Солярис[4 - Солнечная Система]», – решил Род. Вседержитель Род, он же Родник Мироздания.

Пролог

Огромный астероид со скоростью сорок пять тысяч километров в час несся к планете. Он двигался с ней почти по одной орбите, и планета просто притягивала его своим гравитационным полем, словно воздухом из трубы пылесоса, пытающимся дотянуться до небольшой горошины, закатившейся в угол, и засосать ее.

Еще мгновение, и небольшое небесное тело, прилетевшее из далекого космоса, падает в океан. От образующейся воронки во все стороны бегут волны цунами. Дисплей показывает, что высота их достигает пятисот с лишним метров. Ударная волна огибает всю планету, и в стратосферу поднимается огромные столпы пыли, которые не дают проникнуть на планету солнечным лучам. Наступает ядерная зима.

Мужчина, сидящий напротив большого стеклянного экрана, почесал острый подбородок и, щелкнув по кнопке, «заморозил» картинку. Большие, выразительные голубые глаза пристально смотрели на экран. Вдруг, словно додумавшись до чего-то, его тонкие прямые брови взлетели вверх, и узкие губы растянули крупный рот в улыбку. Он снова щелкнул по стеклу напротив себя и стал перетягивать пальцем какие-то детальки, находящиеся в углу экрана, к астероиду. Поставив эту каменную глыбу в другой конец от планеты, мужчина «разморозил» изображение.

И снова огромный астероид несется к планете.

Мужчина, явно в ожидании каких-то результатов от проделанных манипуляций, сосредоточенно, не моргая и чуть наклонившись к экрану, наблюдал за происходящим. На подлете каменная глыба разрушилась на три куска, которые продолжали засасываться планетным «пылесосом». Они падают на планету в разных местах, увеличивая площадь поражения. Мужчина, закрыв глаза, задрал голову к потолку и глубоко вздохнул. Затем, подняв руки к голове, взъерошил светлые, почти белые волосы средней длины.

– А если на астероид поставить маячок задолго до столкновения и когда он будет приближаться к планете, просто скорректировать его орбиту?! – мужчина услышал у себя за спиной приятный женский голос и, резко крутанувшись, перевернул сиденье кресла.

В дверях стояла очень привлекательная особа. У нее была статная, хорошо оформленная фигура, обтянутая серебристым комбинезоном, словно второй кожей, большой бюст, узкая талия, широкие бедра и стройные ноги. Неторопливой, плавной, даже немного вальяжной походкой молодая женщина подошла к мужчине. «Оседлав» его колени, она обняла его за шею. На крупных, чувственных губах играла искренняя улыбка.

Мужчина пригладил выбивающиеся из сложной косы женские медные кудряшки.

– Вопрос лишь в том, на каком расстоянии мы уловим этот сигнал и хватит ли времени на коррекцию, – тихо произнес он, внимательно рассматривая лицо женщины. Это был непросто изучающий взгляд, в нем была мечтательность и даже похоть.

Аккуратной формы брови молодой женщины от смущения поползли вверх, и она вскочила с колен мужчины. Подойдя кдвери, девушка остановилась и, не поворачиваясь, четко, немного растягивая слова, чтобы скрыть волнение, произнесла:

– Поговаривают, что ты возглавишь новый проект?

– Лис, я знаю, что ты веришь в меня, но после провала "Голубого Марбла" у меня шансов – "ноль".

– Ты спас тюльбюрийцев, какой же это провал?!

Она знала, что тема планеты Тильбюри и проекта "Голубой Марбл" всегда была неприятна Бари[5 - «Творец» (араб.).], но сейчас он затронул ее сам, и девушка приятно удивилась.

Ту, что назвали Лис постояла немного перед закрытой прозрачной дверью, затем провела по ней пальцем, открывая выход, и покинула лабораторию.

Мужчина, проводив взглядом удаляющуюся по коридору девушку, мечтательно вздохнул и снова повернулся к экрану. Но слова, сказанные Лис, не выходили у него из головы. Он откинулся на спинку кресла и, уставившись в одну точку на дальней стене, пристально, не моргая, смотрел словно в никуда. В мозгу всплыли события того далекого времени…

1

Разодетые в праздничные, пурпурные одежды граждане стекались в долину на представление. Шел пятый день сезона «Троечные бега», самого любимого и самого зрелищного действа в Белом Холме, главном городе Тильбюри. Музыка, пение, праздничная обстановка и Великий Шериф, лично дававший старт соревнованиям, вызывали трепет и вожделение собравшихся.

На верхнем ярусе в трактирах толпилось много горожан, разогревая себя хмельными напитками и закусывая фрикадельками из дельфинов.

На одном конце арены располагались три донжона[6 - Башни.]: центральная с воротами для въезда внутрь, к двум другим полукругом были пристроены стойла для лошадей. Через пилон[7 - Ворота..]с противоположной стороны победители покидали долину. Вдоль арены, по центру, шла узкая платформа, украшенная невысокими обелисками и золотыми статуями крылатых львов. С одной стороны платформы начинался забег. На платформе на старте и на финише стояли счетчики кругов в виде подставки с семью золотыми шарами. Тройки должны были мчаться со старта по прямой. Добравшись до конца долины, они разворачивались, огибая платформу, и во весь опор скакали обратно, стараясь прийти на финиш первыми.

На арену выехали двенадцать упряжек. Одна из них моментально притянула к себе внимание зрителей. Все три лошади были одного, непривычного глазу горожан, цвета вороньего крыла. Животные были абсолютно одинаковые, словно под копирку сделанные Творцом. На упряжке было множество золоченых литых деталей разной формы, а на головах коней развевались белоснежные страусиные перья, резко контрастирующие с цветом лошадей. Сама колесница была цвета алебастра, под стать перьям, развивающимся на ветру.

Вид наездника полностью соответствовал его тройке: черные кожаные брюки, такая же безрукавка, открывающая сильные, мускулистые руки и длинные светлые волосы, высоко забранные и имитирующие конский хвост.

Арена ревела от восторга, предвкушая начало…

Великий Шериф поднялся со своего высокого золотого кресла. Драгоценные камни на его одеждах переливались на солнце разноцветным сиянием. Он взмахнул белым платком, и первые четыре «тройки» выдвинулись вперед. Начался первый заезд…

Это было потрясающее зрелище. Центральная лошадь в тройке шла быстрой, размашистой рысью, высоко поднимая ноги. Боковые лошади скакали галопом, изгибая «лебединые» шеи в сторону. Они словно несли на себе коренника[8 - Центральная лошадь.]. Со стороны это выглядело как бег какой-то мифической огромной трехголовой птицы, несущейся по арене.

Управлять тремя могучими лошадьми с помощью хлыста при повороте на полной скорости было непростой задачей. Один из погонщиков в первом заезде потерял управление и налетел на платформу. Его колесница перевернулась. Вовремя сориентировавшись, мужчина молниеносно вытащил кинжал и перерезал намотанные вокруг него поводья, тем самым не оказавшись под упряжкой.

Это вызвало бурные эмоции у всех пришедших на соревнования.

Во втором заезде внезапно испугавшиеся лошади вдруг резко затормозили на круге. Погонщик рванул вожжи, чтобы заставить животных двигаться, и тут же был отброшен под обгонявшую его и не успевшую затормозить упряжку. Несчастный был тут же затоптан несущимися словно ураган племенными жеребцами.

Да! Троечные бега – это была не просто демонстрация мастерства, это было и жестокое зрелище.

К старту подошли оставшиеся четыре упряжки. Среди них был и светловолосый мужчина в черном костюме на своей тройке вороных. Он бросил взгляд на большой балкон с «отцами города», находившийся практически рядом с беговыми дорожками. Рядом с Великим Шерифом он заметил очень привлекательную девушку с длинными рыжими волосами, рассыпанными по плечам. Их глаза встретились. Она не улыбалась, но ему показалось, что весь воздух вокруг нее стал переливаться каким-то перламутром, словно жемчужины в прозрачной воде, подставляющие свои бока под яркое солнце. У него было странное ощущение от того, что ее глаза как будто зовут его.

В этот момент к девушке сзади подошел высокий мужчина. Статный рост, достаточно ярко выраженные резкие, угловатые черты лица, густые вздыбленные черные волосы и красноватая кожа выдавали в нем уроженца планеты Арес. Вновь прибывший по-свойски обнял девушку и, не стесняясь присутствующих, крепко поцеловал ее в яркие коралловые губы. А затем, развалившись в кресле, он с презренным высокомерием посмотрел на возниц.

Великий Шериф снова взмахнул платком, и четыре упряжки ринулись вперед.

Гонщики должны были оставаться в пределах своей полосы движения в течение двух кругов, после чего они могли свободно бороться за лучшую позицию. По мере того, как гонка подходила к концу, тактика становилась все более жестокой. Погонщики хлестали соперников, стараясь выбить их из повозки. Некоторые пытались сломать ось чужих колесниц мощным ударом своих колес.

Погонщики буквально притягивали и гипнотизировали зрителей демонстрацией смелого мужества, умелого управления лошадьми и тактической изобретательностью. Тройкисты стремились к победе любой ценой, сочетая скорость, силу и риск.

На трибунах нешуточный накал страстей достигал критической точки. Кое-где возникли стычки между болельщиками, многие женщины срывали со своих тел одежды, предлагая себя будущему победителю или полюбившемуся им погонщику.

Последний поворот перед финишем. Тройка смоляных коней неслась к нему со всей прыти. Утяжеленная колесница с немного увеличенным правым колесом заметно выигрывала у своих облегченных версий. Она хорошо вписалась в поворот, и светловолосый погонщик погнал свою черную "трёхглавую птицу" по финишной прямой. Он не видел, что произошло за его спиной. Только понял по возбужденному, смешанному с ужасом крику зрителей, что произошло что-то ужасное.