У мести горький привкус

Так что, по сути, единственной защитницей Алексиса из всех членов большой-пребольшой семьи являлась только Шинед. Она всегда и во всем оказывала ему поддержку. Из всех ее братьев лишь Алексис обладал живостью и пытливостью ума, противоречивым характером, определенной добротой, привязанностью к сестре, долей бесшабашности и беспринципности, отсутствием определенных моральных устоев, которые столетиями чеканились в клане Аростидов.

Разумеется, много черт он унаследовал от рода матери, поэтому и не был похож на остальных детей, уважавших отца, но еще больше – боявшихся его. Шинед также немного побаивалась своего высокопоставленного родителя, хотя и в меньшей степени, чем другие ее братья и старшая сестра, но все же не настолько, чтобы полностью подчиняться его воле. Алексис же и вовсе не считался с отцом, если тот оказывался не прав. А то, что отец был не прав часто и по многим вопросам, Алексис даже не сомневался. Прямолинейность не раз доставляла ему страдания, возможно, когда-нибудь она его и впрямь погубит.

Шинед подошла к Алексису и нежно обняла его. Сначала никак не отреагировав на это проявление чувств и даже проявив деланную холодность, вскоре он выразил ответное чувство – страстно поцеловал ее, причем в губы.

– Не забывай, что ты мой брат. – Шинед тихонько отстранилась и на расстоянии погрозила пальцем, нахмурив брови, будто сердилась. Затем она звучно рассмеялась.

Алексис подхватил ее на руки и начал кружить в воздухе. Она казалось легкой, как пушинка. Смеясь без устали, пребывая в полной радости, Шинед искренне восхищалась своим красавцем-братом и гнала греховные мысли прочь. Жаль, что он являлся ее близким родственником…

Почувствовав ногами опору, когда Алексис перестал ее кружить, девушка, чтобы отвлечься, критически осмотрела свою одежду. Она вспомнила, что испачкалась в крови, когда прошлой ночью расправилась с четырьмя напавшими на нее мужчинами. Алексис внимательно следил за ее движениями, и от его взгляда не ушло, что рукав ее рубахи был запятнан кровью. Перехватив его заинтересованный взгляд, Шинед торопливо накинула на плечи плащ.

– Ты… убила кого-то той ночью? – в упор глядя ей в глаза, спросил Алексис.

Ей вовсе не хотелось вспоминать прошлую ночь и тем более обсуждать произошедшее с нею приключение с братом или с кем-либо еще. Шинед заняла глухую оборону.

– Убила просто так или была голодна? – никак не унимался он.

Она сделала движение вперед, чтобы уйти, однако Алексис преградил ей путь. Уж что-что, а упрямство было у него в крови.

– Пропусти!

– Сначала ответь, Шин!

– Алексис, пропусти меня немедленно! Ну, же! Мне надо увидеть отца!

Шинед начала сердиться, а в гневе ей лучше не перечить. И Алексис это прекрасно знал. Взяв ее за руку, мужчина наклонился и приложил губы к тыльной стороне ее ладони, как какой-нибудь благородный джентльмен. Им, правда, младший брат Шинед никогда не был. Или совсем чуть-чуть. В ответном чувстве девушка по-отечески поцеловала его в лоб и поспешила уйти. Вступать с Алексисом в словесную перепалку желание и силы у нее отсутствовали. Всем известно, что он любого замучит своими речами. А Шинед вовсе не хотела ссориться с любимым братом.

Миновав многочисленные мрачные комнаты и коридоры, в которых она не встретила ни одной души, Шинед поспешила войти в огромное помещение, напоминавшее своею помпезностью и величием тронный зал в каком-нибудь средневековом замке. В центре зала, под высоченным куполом, который, казалось, мог достичь небес, возвышалось кресло с золоченой спинкой, обитое бархатом глубокого синего оттенка, в котором восседал немолодой уже мужчина, но при этом хорошо сохранившийся внешне, с остатками былой красоты на лице.

Люстра на тысячу свечей хорошо освещала фигуру мужчины. Он имел слегка заостренные черты лица, гладкие прямые волосы, немного расширенный стан – явно любил потрапезничать, – был высок ростом, обладал строгим и властным характером, хотя многочисленные родственники или представители иных кланов посчитали бы его нрав заносчивым и резким, и явно его боялись. Обеими ладонями он обнимал подлокотники кресла, выставляя напоказ перстни с массивными драгоценными камнями. Помимо толстой золотой цепи на шее других украшений на мужчине не было. Простая черная одежда, похожая на траур, составляла его ежедневный наряд, который не менялся уже много лет.

Подле мужчины увивалась девица сомнительной репутации и еще более сомнительного вида. Между узких полос красной шелковой ткани виднелось ее тонкокостное тело, едва прикрытое этим, так называемым платьем, которое больше обнажало, чем скрывало. Распущенные кудрявые волосы пламенного оттенка волнами рассыпались по худым плечам. Взгляд хищницы, бесстыдный и нагловатый, в котором читался вызов, пронзал Шинед насквозь, точно острый кинжал. Дочь главы рода Аростидов почувствовала легкое омерзение при виде полуобнаженной девицы и, пытаясь сохранить самообладание, взмахом руки призвала неприятную гостью удалиться. Та, не мигая, смотрела на Шинед, но уходить явно не собиралась. Как она вообще осмеливалась так себя вести? Шинед почувствовала, как начинает закипать. Однако мужчина быстро все устроил.

– Выйди вон, – приказал он тоном, не терпящим возражения.

Моментально поднявшись на ноги, девица направилась к выходу из тронного зала, но, проходя мимо Шинед, хищнически усмехнулась и затронула девушку куском своего странного платья.

Сжав кулаки, Шинед решительно направилась к мужчине на троне. Ярость кипела в ее груди.

– Как ты можешь, отец, держать подле себя подобных женщин?! – Шинед испытывала такую неприязнь, будто прикоснулась пальцами к чему-то грязному и мерзкому.

Поднявшись ей навстречу, с широкой улыбкой на лице, мужчина протянул обе руки в приветствии.

– Дочь моя!

Шинед также протянула руки. Затем поцеловала отца в щеку.

– Отец, прошу тебя…

– Не сердись, милая, я отошлю Ариэль подальше. Ты никогда больше ее не увидишь, обещаю. – Глаза отца излучали добро и любовь, но Шинед очень хорошо знала своего родителя и не верила его словам.

Когда отец снова опустился в кресло, Шинед села рядом с ним на небольшой пьедестал.

Глава дома Аростидов и Принц Темного Собора, Валентин, являлся самым древним из всего семейства и самым могущественным. Ему было около шестисот лет, и большую часть жизни он провел в битвах и сражениях за престиж своего рода.

Аростиды возвысились при правлении боковой ветви, Каритханов, которые вели свое происхождение от первого общего предка всех вампиров Аносиулоса. Столетиями они взращивали свое могущество, укрепляли силу, сыскали славу в великих битвах, пока не превратились в такую мощь, перед которой меркли все остальные кланы и семейства, превратились в силу, которую все боялись и перед которой благочестиво склоняли головы. В конце концов, предки Валентина выбились в единоличные правители Темного Собора, а когда по нелепой случайности погиб его отец, власть перешла в руки молодого полководца. В то время он абсолютно не представлял, что значит быть правителем, поскольку по своей натуре считался воином, а не политиком. Однако за прошедшие столетия он, несомненно, научился властвовать, подчинив себе другие кланы «детей ночи» и поставив их в зависимость перед своим родом.

Титул Принца Темного Собора давал огромные привилегии – его воле обязаны были подчиняться все, кто соблюдал древний свод законов, заложенный еще первым из рода вампиров. Бывали, конечно, случаи, когда отдельные группы или даже одиночки отказывались признавать полномочия Принца и поднимали мятеж. Но таких изгоев быстро усмиряли: отправляли в ссылку, лишали всех званий и привилегий, сажали в темницу или вовсе лишали жизни. Причем с бунтовщиками нисколько не церемонились, чтобы не создавать опасных прецедентов. В общем, теперешняя власть делала все для укрепления мира и спокойствия в вампирском обществе.

Помимо верховного правителя, Принца, в состав Темного Собора входили влиятельные господа, главы своих родов и кланов, которые служили чем-то наподобие совещательного органа, рассматривавшего различные насущные проблемы. Они являлись главными советниками Принца, помогали ему править, давали рекомендации относительно всяческих дел, составляли законы, но решения все принимал только верховный властелин, последнее слово всегда оставалось за ним. Однако, чтобы исключить абсолютизма во власти, ни одного важного решения Принц не мог принять без прямого участия Темного Собора. Этот закон придумал еще сам Аносиулос, чтобы его будущие потомки не испытывали притеснений со стороны одного из кланов, который в то время будет находиться на вершине власти.

Сейчас правили Аростиды, и отцу Шинед приходилось созывать Темный Собор дважды в месяц, а то и чаще, чтобы урегулировать многие вопросы, а также исключить разночтения в среде прочих вампирских кланов. Валентин старался сохранять мир среди подданных, хотя в последнее время это удавалось с трудом. Слишком много представителей других семейств высказывались за мирное сосуществование с человеческими особями, бок о бок с которыми вампиры жили уже многие тысячелетия, тщательно скрывая свое пребывание в мире людей, поскольку тех было гораздо больше. Так, особо не выпячиваясь, они жили испокон веков, не вступая в открытую конфронтацию. Люди, вернее, их кровь являлась пищей для вампиров, средством для поддержания жизнеспособности. Никто раньше и не думал вступать с людьми в борьбу за место под солнцем, за власть в городах, за главенство на планете.

Теперь же возникли радикальные настроения. Одни кланы вампиров предлагали и вовсе поставить людей в рабское положение, создать фабрики по сбору крови, подчинить и унизить человеческий род, со временем полностью искоренив его. Другие – предлагали дружить с людьми, жить с ними в духовном единении, не убивать их ради пропитания, а найти способ создать искусственный заменитель крови, этакий эрзац-продукт, который по своим свойствам стал бы ничем не хуже.

Эти два противоположных мнения, эти две разных точки зрения бросали вампиров из одной крайности в другую. И то, и другое казалось невозможным. А идея искоренения рода людского Валентину представлялась и вовсе каким-то абсурдом. Как только чей-то мозг додумался до этого? Ведь гибель человечества неизбежно приведет к гибели вампиров. Сначала они все деградируют, потом начнут бросаться на себе подобных, а затем и вовсе умрут от голода.

Но идее поддерживать с людьми дружеские отношения Валентин также противился. Для него люди были лишь скотом, пищей, средством для утоления голода и ничем большим. Менять многовековые традиции он не желал. И не стал бы делать этого, поскольку опирался на опыт предков и был обязан сохранять порядок вещей, заложенный еще с сотворения мира.

Сегодня Валентин объявил созыв Темного Собора и всячески пытался настроиться на данное мероприятие, однако мысли, вихрем кружившиеся в его голове, не позволяли ему сосредоточиться. Еще Шинед своим неожиданным появлением и вовсе сбила Принца с правильных мыслей. Она сидела, насупившись, подле отца, на маленьком пьедестале, и смотрела куда-то вдаль.

Они находились в огромном тронном зале совершенно одни, отец и дочь. Искусственный свет от огромного количества свечей на люстре, подвешенной где-то высоко под потолком на длинном держателе, освещал лишь центр зала, где стояло кресло-трон. Все остальное пространство утопало во тьме. Заседания совета проходили в другом, специально отведенном месте, этот же зал был приспособлен для торжественных приемов важных лиц, для светских раутов, интимных бесед, встреч с единомышленниками и, реже, дружеских посиделок. В основном здесь принимал глава рода, его дети не всегда удостаивались подобной чести и вынуждены были принимать гостей или устраивать вечеринки в других местах замка, а то и вовсе за пределами него.

Шинед данный факт ничуть не огорчал, наоборот, она терпеть не могла помпезность, снобизм, акты преклонения и прочее. Поэтому для нее встретиться с друзьями или членами своей семьи вне родового гнезда было очень желанно. Иногда она любила побыть в одиночестве, и это еще больше рождало в ней огромное желание скрыться где-нибудь в тихом месте, подальше от городской суеты, и спокойно наслаждаться там отдыхом. Сейчас она также думала, что чуть позже удалится в свой крошечный домик за городом, который облюбовала несколько лет назад для подобных уединений. О существовании этого тайного убежища было известно только Алексису, младшему брату Шинед. Иногда они скрывались там вдвоем. То местечко являлось настоящим раем для того, кто желал побыть наедине с собственными мыслями – идеи там рождались великолепные и, зачастую, весьма нужные и своевременные.

– Тебя что-то беспокоит, дочь моя?

Голос отца прозвучал, как гром среди ясного неба. Шинед даже встрепенулась, так как была погружена в собственные мысли. Скажи она об этом отцу, тот ее не понял бы. Он считал, что женщина в их семье не должна думать, а должна только исполнять волю. Его волю.

– Шинед!

– Отец! Я хотела бы… если ты, конечно, будешь не против того, что…

– Говори же.

– Я хочу поговорить об Алексисе, – безо всяких проволочек выпалила девушка и смело посмотрела главе рода в глаза.

На лицо Принца Темного Собора набежала тучка. Взгляд его тотчас померк. Было видно, что он ни в коей мере не желал общаться на подобную тему, затрагивая свои многочисленные конфликты с неугомонным младшим ребенком. Но Шинед, напротив, желала! Она решила, что не отступит.

– Отец, я очень переживаю за брата, – произнесла девушка, накрыв своею ладонью ладонь мужчины. – И он сильно переживает из-за ваших с ним ссор, я это знаю. Алексис молод и горяч, к тому же упрям, как осел… Все же, отец, прошу тебя, не настраивай своими поступками против себя своего младшего сына.

– Вот это уже любопытно! – Валентин, поднявшись с кресла, начал бродить по залу. – Каким же своим поступком я так расстроил твоего драгоценного брата? А не он ли своим безрассудством, упрямством, гордыней и лицемерием ставит под угрозу все мои начинания? Из-за него я вынужден был ужесточить наказание для провинившихся сородичей, уличенных в неоправданных убийствах людей. Твой брат убивал людей просто так, для развлечения, а не из-за чувства голода! Я простил его только потому, что он мой сын. Те, кто последовал его заразительному примеру, а таких вампиров оказалось немало, понесли реальное наказание. Я не говорю уже, что Алексис ввязывает всех своих друзей в сумасшедшие авантюры, из которых он потом выходит сухим из воды, а его дружки оказываются на грани между жизнью и смертью. А ему все сходит с рук! Скажи мне, Шинед, у твоего милейшего братца, которого, я не сомневаюсь, ты очень любишь, вообще присутствует чувство ответственности за совершенные им деяния, или он умеет лишь подставлять головы своих друзей?

Шинед пребывала в легком шоке от потока слов отца и поэтому не знала, что ответить, не могла собраться с мыслями. Разумеется, кое в чем он прав, описывая сложный характер Алексиса, но вот про то, что Алексис подставляет друзей под удар, это отец сказал зря. Ее младший брат не был таким. Он обладал такой харизмой и целеустремленностью, что прочие создания тьмы сами тянулись к нему и следовали за ним по пятам, а вот так, специально, как утверждал отец, он никого не подводил и не тем более не прятался за спинами многочисленной армии своих знакомых и друзей.

Она уже начала сожалеть, что вообще завела этот разговор. Продуктивного разговора не получилось. Похоже, отец и Алексис так и останутся непримиримыми противниками. А это, между прочим, означало, что следующим Принцем Темного Собора Алексис точно не станет.

– Я пойду, отец, – произнесла она, с легкостью вскочив на ноги. – Прости, что доставила тебе столько хлопот и отняла твое драгоценное время. Забудь про все, о чем мы говорили.