У мести горький привкус

Когда он приблизил к ней свое лицо, хотя и красивое, но явно испорченное пороками, она ощутила почти что жар, исходивший от его тела. Вампиры не излучали тепло. Неужели Шинед ошиблась, и перед нею находился человек? Но это ведь невозможно! Правда, вскоре все стало на свои места. Когда незнакомец широко улыбнулся, облизнув при этом губы, она заметила привычные удлиненные клыки. Он что-то проговорил ей, но Шинед ничего не услышала – дикий рев музыки все заглушал.

Атмосфера между тем накалялась. Ощущение неудобства и некоторой стыдливости сменилось раскрепощенностью и полной расслабленностью.

Вдвоем они начали зажигательно танцевать, нарочно касаясь друг друга и разрушая все существующие границы. Прикосновения незнакомца будоражили Шинед, она уже едва могла совладать с собою. Общество столь красивого мужчины было ей сейчас очень необходимо, чтобы забыть недавние события, произошедшие на пустыре, когда шайка малолетних искателей приключений пристала к ней и к незнакомому бродяге в пальто. Из ее памяти никак не уходили изумительные жемчужно-серые глаза молодого мужчины, умные и добрые. Она и в этот момент вспоминала его, танцуя с другим, своим соплеменником. Мысли эти не допускались в среде вампиров, считались почти преступными, и речи не могло быть, чтобы бессмертные существа симпатизировали и тем более встречались со смертными.

Закрыв глаза, Шинед старалась забыться в танце. Она позволяла незнакомцу прикасаться к обнаженным участкам своей кожи, но когда тот начал расстегивать пуговицы на ее рубахе, сердито оттолкнула его и зашагала прочь. Никто не смеет делать из нее свою игрушку и заставлять играть по своим правилам.

Расталкивая беснующуюся толпу, подвергшуюся всеобщей эйфории, Шинед направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. Мимолетная расслабленность в танце с сородичем, которого она оставила безо всякого сожаления, куда-то испарилась, и девушка полностью контролировала свои эмоции и чувства. Ее не смутил даже какой-то парень, свалившийся под ноги с нижней ступеньки, когда она едва собралась ступить на лестницу. Видимо, он перебрал с напитками или наркотиками.

Публика на втором этаже клуба разительно отличалась от тех, кто танцевал в зале под звуки модных хитов. В основной массе тут отдыхали представители так называемой «золотой молодежи», бездумно сорившие деньгами своих отцов. Правда, присутствовало и старшее поколение, отдельные экземпляры, с иным поведением и иными взглядами на жизнь.

Наряды этих гостей клуба также сильно отличались от тех, кто пребывал на первом этаже. Платья из дорогих тканей, россыпи украшений, ладно скроенные костюмы и шляпы. Давно Шинед не приходилось встречать столь изысканное общество, столько представителей благородных семейств в одном месте. Однако вряд ли все эти вампиры пришли сюда потанцевать. Как уже говорилось выше, «Рай и ад» являлся публичным местом для встреч и бесед. Возможно, Шинед сумеет отыскать здесь знакомое лицо.

Пробираясь между столами, за которыми сидели шумные компании, девушка озиралась вокруг, ища глазами свободное место. Увы, все столы оказались заняты. Она уже собиралась развернуться и уйти восвояси, как ее окликнул знакомый голос:

– Шин, дорогая, иди сюда!

Обернувшись, она стала взглядом искать того, кто позвал ее. Лица мелькали перед нею, сливаясь в единую массу.

– Я здесь! Здесь!

Выхватив взглядом из толпы призывно машущую ей руку, Шинед направилась к беспечно проводящей время компании, во главе которой восседал ее младший брат. Она развела руками.

– Вот уж не ожидала увидеть тебя в подобном месте! – заулыбалась Шинед.

Алексис живо расчистил для нее место рядом с собою, прогнав с него какую-то ярко накрашенную девицу вульгарной внешности.

– Ты считаешь, что я не достоин бывать здесь? – полусерьезно, полушутя спросил молодой мужчина, наклонившись к Шинед столь близко, что коснулся своими курчавыми волосами ее щеки.

– Разумеется, я так не считаю, – поспешила заверить брата девушка, все также улыбаясь ему и обнимая за плечи.

Она осторожно взяла его за подбородок и принялась рассматривать, будто давно не видела и уже подзабыла, как он выглядит. Определенно у бродяги, вступившегося за нее в бедном квартале, были с ним схожие черты лица.

«Вот я снова думаю о нем… Эти мысли приведут меня на край гибели…»

– Я знаю твоих друзей? – осведомилась Шинед, переведя взгляд на компанию, собравшуюся за одним столом и в нетерпении ожидающую, когда будет представлена эта очаровательная девушка гостям.

Алексис привстал, отвесил всем присутствующим театральный поклон и, обнимая девушку по-братски, воскликнул:

– Друзья мои! Представляю на ваш суд мою старшую сестру, Шинед. Прошу любить и жаловать!

Подхватывая игру, Шинед церемонно раскланялась. Ей стало немного неудобно за свой не слишком-то женственный наряд, больше напоминавший сугубо мужской, поскольку большинство окружающих женщин, в том числе и за их столиком, были одеты в красивые платья из шелка и бархата, усыпаны драгоценностями и с макияжем на лице. Правда, ощущение неудобства и непохожести на других длилось совсем чуть-чуть. Проведя рукой по волосам, она вдруг вспомнила, как незнакомец в танцевальном зале сбросил с нее шляпу. Наверняка ее чудная шляпа с лентой вокруг тульи лежит там, на полу, затоптанная десятками ног. Подумав об этом, Шинед почувствовала сожаление. Хорошо, что в ее гардеробе полно разных шляп. Правда, эта считалась одною из любимых.

По очереди представив своих друзей – четверых молодых мужчин и двух юных девиц, – Алексис снова обнял Шинед, допуская вольности, не свойственные поведению брата по отношению к сестре. Ей показалось, что он пьян. Да, точно, он явно перебрал с количеством выпитой крови или же ему досталась кровь пьяницы. Лихорадочно блестевшие глаза, в которых мерцал шаловливый огонек, и развязное поведение наталкивали на подобные мысли. Ох, уж этот Алексис с его тягой к веселой разгульной жизни! Он и друзей подбирал себе под стать – веселящихся, задорных, смело обсуждающих самые разнообразные вещи, беспринципных и с полным отсутствием табу, зато с приличным набором самых темных пороков.

Как бы там ни было, Шинед искренне восхищалась своим младшим братом, любила его больше остальных родственников. С Алексисом ее связывали не только родственные узы, но и крепкая дружба, построенная на взаимном доверии. Естественно, у них имелись общие маленькие тайны, и это еще больше сближало их друг с другом. Но ничего предосудительного не было, так небольшие секреты, известные им обоим.

Повиснув на шее сестры, Алексис вдруг помрачнел, как туча, и шепнул ей на ухо:

– Судя по всему, наш отец решил избавиться от меня.

Шинед недоверчиво уставилась на него.

– Ты о чем, Алексис? С чего ты это взял?

Губы младшего брата находились слишком близко к лицу девушки, он даже касался ими ее шелковистой кожи.

– Я говорю тебе это, и ты должна мне верить, – упрямо настаивал он. – Он запретил мне покидать дворец, решил сделать меня затворником и лишить всех прав. Но я, как видишь, не послушался его…

Алексис тихо засмеялся нервным, каким-то истерическим смехом. Шинед же, напротив, сохраняла суровый невозмутимый вид.

– Если это так, ты сильно рискуешь, нарушив волю отца.

– А мне все равно! – махнул рукою Алексис, и в этом жесте брата присутствовало столько отчаяния, что Шинед даже испугалась. – Наш отец ненавидит меня, зато обожает тебя, моя куколка, и других своих детей. На меня, последнего в семье, его огромной любви просто не хватило. Все потому, что к тому времени, когда родился я, отец уже успел разлюбить нашу мать. Я ни за что не забуду, как он унижал ее в последние годы… Знаешь, я ведь нарочно так веду себя, досаждая отцу. Для меня это в радость. Я не хочу быть таким, как он, соблюдать законы, которые он придумал, и играть по правилам, по которым он заставил играть всех других.

– Законы придумал вовсе не отец, они более древние, чем он сам, – заметила Шинед.

– Под его дудку пляшут все, даже ты, моя сестра, – продолжал Алексис, совсем не слушая девушку, не придав значения ее словам. – Когда я стану…

Он внезапно умолк. Шинед догадывалась, о чем он хотел сказать – о том, что когда-нибудь станет Принцем Темного Собора. В обход двух старших братьев, Сэта и Нила. Это была несбыточная мечта.

– Может, выпьешь? – предложил вдруг Алексис, меняя тему разговора.

Шинед согласно кивнула. Отвлечься от тяжелого разговора было необходимо. Как по мановению волшебной палочки, на столе появились очередные бокалы с напитками, и теперь бокалов стояло на один больше. Алексис передал наполненный на две трети хрустальный бокал сестре и точно такой же взял себе. В посуде покачивалась темно-алая жидкость. Характерный запах ударил Шинед в ноздри, и у нее даже немного закружилась голова. Лишь тут, в клубе, вампиры могли открыто пить человеческую кровь, не скрываясь от посторонних глаз в страхе быть застигнутыми врасплох. К тому же кровь вполне могла сойти за невинный напиток людей – красное вино.

Поднеся бокал к губам, Шинед на время замерла, не торопясь вдыхая аромат, а потом начала пить. Мир вокруг нее стал меняться, когда она почувствовала, что голод и жажда постепенно оставляют ее. Окружающие лица стали казаться чуть ли не родными.

Затем были новые порции крови, еще и еще. За столом взлетали бокалы и шумно произносились тосты. Раздавался оглушительный смех, задорный и заразительный. Кто и, главное, о чем говорил, Шинед не запоминала. Она пребывала в странном ощущении эйфории, и это чувство не отпускало ее ни на миг. Она сбилась со счета в количестве выпитых бокалов. Мозг ее был затуманен, будто кто-то распылил в воздухе дурман – газ, из-за которого Шинед потеряла способность мыслить здраво. Это беззаботное ощущение сиюминутности и беспричинного веселья продолжалось, казалось, целую вечность. Но всему приходит конец, и мозг Шинед со временем прочистился, став ясным, как прежде.

Оглянувшись по сторонам, девушка осознала, что посетителей клуба резко поубавилось. Заведение что, скоро закрывается? Может, уже наступил солнечный день?

Мозг у нее стал девственно чистым, но вот голова беспощадно раскалывалась на части, доставляя ужасные мучения. Внезапно ей подумалось, что в кровь, должно быть, добавили какой-нибудь наркотик, поэтому-то Шинед и чувствовала себя сейчас такой несчастной, такой разобранной по частям, будто детали конструктора, такой больной… В ночных клубах такое практиковалось часто. Лицо Шинед приобрело молочный оттенок. Неужели это все проделки ее непутевого брата-гуляки? Алексис позволил подмешать в ее бокал какую-то гадость! А что, если бы ей стало очень плохо? А если бы она отравилась?

Ярость душила ей горло. Клокотавший внутри нее гнев ничем нельзя было унять, он лишь нарастал, как костер, в который подбросили свежую порцию дров. Ее ладони непроизвольно сжались в крепкие кулаки. Окажись брат рядом, она непременно устроила бы ему головомойку, однако за столиком Алексиса не было, отсутствовал он и поблизости.

– Кто-нибудь знает, где мой брат?

Друзья Алексиса чуть ли не хором ответили, что не знают. Они и сами давно не видели его и начинают беспокоиться.

Шинед скользнула по их суровым лицам, искаженным от мук – похоже, что они также недавно вышли из одурманенного состояния, и теперь испытывают те же неприятные ощущения, отягощавшие их разум, что и она.

Надо поскорее найти брата. Алексис любил впутываться в различные неприятности, вернее, он сам притягивал их к себе, точно сладость, на которую слетаются мухи. Вот где он сейчас? Опять во что-то впутался? Шинед охватила широким взглядом весь второй этаж. Гостей клуба оставалось немного, но среди них Алексис не присутствовал. Тогда девушка решила спуститься вниз, в танцевальный зал. Правда, в толпе танцующих тел она вряд ли сможет разглядеть брата.

К удивлению Шинед, танцевальный зал был практически пуст, за исключением нескольких танцоров, самых выносливых, сбившихся в небольшие группы. В одной из таких веселых групп Шинед заметила Алексиса, смешно извивавшегося телом под легкие ритмы музыки в компании трех женщин. Шинед почувствовала, как ее накрывает новая волна гнева. Вот в этом весь ее младший брат – гуляка, бунтарь и плейбой!

Быстро спустившись вниз, Шинед буквально подбежала к танцующей компании.

– О, моя сестренка явилась! – пребывая в отличном настроении, воскликнул Алексис. – Может, потанцуем? Присоединяйся к нам!