Антисвинизм. Чёртов узел

Джону Смиту дважды повторять было не нужно и, ловя на себе завистливые взгляды сослуживцев, он пулей умчался обратно в город.

Остальной отряд ещё медленнее, постоянно озираясь по сторонам и сопровождаемый «заколдованными» голубями, продолжил свой путь в сторону хозяйства Стива Хопкинса.

Когда до конечной цели оставалось метров пятьсот, и уже был виден дом Стива, Ник остановил отряд и приказал двум полицейским отправляться вперёд и постараться войти на территорию, чтобы разведать обстановку.

– Если увидите нечто подозрительное или опасное для жизни, то в хозяйство не заходить, а немедленно возвращаться назад. А если там всё спокойно, то дайте нам сигнал одиночным выстрелом и заходите на территорию.

Джек Свэнсон и Роберт Джексон явно не обрадовались такой перспективе и попытались вступить с сержантом в спор, в ходе которого сделали попытку переубедить его в правильности сделанного выбора или бросить жребий на то, кому идти в разведку. Но Ник быстро пресёк подобные разговоры и пара полицейских, кляня в уме свою судьбу, сержанта и сослуживцев, отправилась в разведку.

Хозяйство Стива встретило разведчиков миром и покоем. Мирно паслись коровы и лошади, куры ходили по двору и что-то выискивали в траве, а петух, сидя на заборе, высматривал себе очередную невесту. Собаки почему-то при виде посторонних не заходились лаем, а продолжали лениво лежать и греться на солнце. Утки крякали, гуси щипали траву. В общем, ничего подозрительного разведчики не обнаружили. Всё текло в привычном для человеческого взгляда русле, только вот в памяти у полицейских застряли образы гниющих обезображенных трупов хозяев этого хозяйства и их слуг.

Роберт поднял с земли камень и швырнул его в гуляющих кур. Те разлетелись в разные стороны и продолжили, как ни в чём не бывало, гулять дальше. Только внимательно за всем наблюдавшему Джеку Свэнсону показалось, что петух с забора как-то злобно и по-человечески на них посмотрел, а затем отвернулся и продолжил наблюдать за своими курами. А ещё поражало полное отсутствие людей. «Да и откуда им взяться, если они все на дороге лежат? – подумал Джек Свэнсон. – Может всё-таки кто-то остался в живых, только прячется? Надо бы осмотреть всё очень внимательно. А впрочем, пусть остальные тоже примут в этом участие». И после этой успокаивающей мысли Джек подал остальным сигнал, что всё спокойно и можно входить в хозяйство.

Глава 30

Через несколько минут весь отряд спешился на центральном дворе. Ник дал команду держать оружие наготове и велел начать осмотр помещений, разделив полицейских на две группы. Сам он с четырьмя человеками отправился в дом Стива Хопкинса.

Дом был пуст, и только страшный беспорядок говорил о том, что здесь совсем недавно происходило нечто ужасное.

Разбитые окна, выбитые двери, перевернутая и сломанная мебель, всё это было ужасно, но самым невыносимым был запах, ибо весь дом был наполнен испражнениями животных. Создавалось ощущение, что в доме жили не люди, а стадо свиней. В спальне Стива стояла большая двуспальная кровать, на которой кто-то не только спал, но ещё и питался и тут же отправлял естественные надобности.

Зажав носы, полицейские выскочили на улицу. Здесь их уже поджидала вторая группа. Но только Ник собирался дать команду «по коням», как обратил внимание на то, что их лошади почему-то находятся в другом конце хозяйства, окружённые лошадьми Стива. А ещё он увидел, что сами полицейские уже взяты в плотное кольцо только что мирно пасшимися животными и птицами, которые продолжали как-бы незаметно всё ближе и ближе подходить к ним.

Не успел Ник и его подопечные вскинуть ружья, как тут же раздался дружный нечеловеческий вой и животные кинулись на полицейских. Те всё-таки успели сделать несколько выстрелов, но тут же были сметены конным тараном, который возглавлял Спартак. Несколько полицейских было просто растоптано, остальные отбивались от многочисленных кур, которые сме?ло атаковали их головы, нещадно клюя и царапая им лица. Ник палил из револьвера в разные стороны, отмахиваясь другой рукой от налетавших на него птиц. Следом к атаке присоединились овцы во главе с Эрнестом. Он смело атаковал Джека Свэнсона с тыла, сбив того с ног ударом своей головы. Джек, истошно крича и посылая проклятия, полетел на землю прямо под копыта раненого Спартака.

Роберт Джексон, бросив ружье, пытался спастись бегством, но тут же был атакован сидящими в засаде свиньями. Он упал на землю, но всё-таки успел выхватить нож и всадить его в шею какого-то борова, который вонзил в его ногу свои зубы.

У читателя может возникнуть впечатление, что сражение это длилось долго. На самом деле всё заняло считанные минуты, и вскоре в живых остался только Ник Бэри.

Он успел прижаться спиной к стене дома, поэтому всё ещё оставался на ногах. С окровавленным лицом, тяжело дыша и с вытянутой вперёд дрожащей рукой, держащей револьвер, Ник готов был встретить смерть достойно. Бился он весьма храбро, оставив на том месте, где принял бой, несколько мёртвых кур, петуха и одну овцу. Несколько раненых им кур прыгали по двору, посылая проклятия человеческим голосом, а раненый им Спартак, растоптавший несчастного Джека Свэнсона, лежал на земле, истекая кровью, и уже испускал дух. Ник оглядывал медленно приближающихся к нему животных, прикидывая на кого израсходовать оставшиеся у него последние патроны. Другой рукой он усиленно крестился, ибо увиденное и пережитое вселяло в него суеверный ужас.

Он уже собирался выстрелить в голову наиболее близко подошедшему к нему Эрнесту, как вдруг услышал чёткий, не терпящий возражений приказ: «Бросай оружие! Сдавайся! Тогда мы оставим тебя в живых!».

Рука Ника задрожала ещё сильней, пистолет выпал из неё и совершенно обессиленный он рухнул на колени и зарыдал. Его рыдания заглушил истошный победный рёв окруживших его животных. Но через какое-то мгновение этот рёв стих, животные расступились и перед взором Ника Бэри возник огромный чёрный волкодав с одним глазом. Это главнокомандующий животными Циклоп по приказу Коммода пришёл принять капитуляцию человека и взять пленного под надёжную охрану.

– Следуй за мной, человек! – по-человечьи обратился к Нику Циклоп. – Ты поступил разумно и теперь тебе будет сохранена жизнь!

– Дайте дорогу! – приказал он и под улюлюканья и проклятия толпы победивших животных увёл пленного человека в направлении домика для прислуги, оборудованного под тюрьму.

В ближайшую рощу, в которой скрывались верховный правитель Старый Хряк с остальными «богоизбранными», был немедленно отправлен голубь с вестью о великой победе свободных животных над людьми, а перед собравшимися на центральном дворе животными появился Коммод. Тут же были положены тела животных, погибших за свободу, а рядом, но отдельно – трупы людей.

– Братья и сёстры! – не изобретая никаких новых обращений к подданным, начал Коммод. – Сегодня свершилось великое событие! Мы доказали богу нашему и самим себе, что мы достойны его любви и милости! Мы доказали, что достойны называться детьми его и быть проводниками промысла его! Сегодня мы одержали нашу вторую и самую важную победу в деле освобождения всех животных и установления «царства божьего на Земле»! Одно дело было свергнуть ненавистного Стива, да будет в веках проклято имя его, и получить право на свою свободу и торжество веры нашей! Но совсем другое – отстоять это право в тяжёлой борьбе, окропить его кровью наших братьев и сестёр, а также наших врагов. Вот лежат перед нами тела и тех, и других. Одни уже в раю небесном, обласканные богом нашим, а другие горят в адском огне за то, что посягнули на нашу веру святую! За это они и были истреблены нещадно здесь на Земле, а души их будут вечно гореть в аду!

Животные стояли и слушали Коммода затаив дыхание, ибо доселе никогда не слышали о таких понятиях, как «рай небесный» и «ад». Это были какие-то новые и неизвестные для них понятия, но животные каким-то нутром понимали, что в них надо верить, ибо если не верить в них, то и вся их вера будет тщетна.

– Вы все славно бились за дело бога нашего, за веру свою святую! И куры, и гуси, и кони, и овцы – в общем, все мы, кто живет здесь, в новом свободном от человека хозяйстве! Вы победили «вооружённые до зубов», превосходящие нас численно полчища людей, которые внезапно, без объявления войны, подло напали на нас, тем самым прервав нашу мирную жизнь и благородный труд! Мы расслабились после того, как свергли ненавистного Стива, и это было нашей ошибкой. Огромной ценой мы заплатили за это расслабление. Вот лежат наши братья и сёстры, погибшие за веру нашу святую. Они, не задумываясь, отдали свои жизни за нашу общую веру и свободу от гнёта людей. Они не спрашивали: кто виноват в том, что нападение злобных людей оказалось внезапным. Об этом могли спросить любые другие животные, не познавшие истинности и чистоты веры нашей, но вы, братья и сёстры, не стали рассуждать о том, кто прав или виноват, ибо вы чисты и невинны! – Коммод уже обращался к мёртвым животным. – Вы приняли бой и ценой своей жизни отстояли нашу свободу. Вы могли бы сказать, что свиньи, как существа, избранные богом и собаки, как призванные на защиту святого промысла его, виноваты в том, что люди так подло и внезапно напали на нас. Вы могли бы прогнать нас, как поступили бы на вашем месте другие неверующие животные, но вы поверили в божественность свиней, в их богоизбранность, объединились вокруг них и защитили свою свободу и свою веру! Именно это и послужило главной причиной нашей великой и славной победы! Да здравствуют свиньи и собаки – главный оплот и вдохновитель всех наших побед и достижений! Ура!

– Урраагаррагааа! – дружно грянуло в ответ.

– Некоторые заблудшие души скажут, что свиньи отсиживались в стороне и не принимали участия в сражении! Но это – грязная ложь и настоящий антисвинизм! Вот перед вами лежит геройски погибший боров Авель. Ещё недавно он предупреждал вас всех о подлости людской, о том, что люди вскоре нападут на нас (тут Коммод уже творил и сочинял новую историю), и его слова оказались пророческими! Он предпочёл умереть в сражении, первым приняв на себя удар подлых людей, чем отречься от веры своей святой и бога нашего! Вечная память и слава тебе, Авель!

Коммод на какое-то время замолчал и склонил голову, делая вид, что роняет скупую слезу. В толпе животных истерично зарыдала какая-то овца, притворяясь, что теряет от горя сознание. Одна молодая гусыня, рыдая, бросилась к телу Авеля, прося его взять её собой в «царство небесное». Гусыню оттащили, но причитания её ещё какое-то время не давали Коммоду продолжить свою торжественную речь.

– Врагов шли огромные лавины! – после того как утихомирили гусыню, продолжил писать историю Коммод. – Поэтому мы и понесли такие потери. Но эти потери могли быть намного больше, если бы не мудрое руководство действиями наших доблестных бойцов, осуществляемое из центрального штаба верховным командованием и политическим руководством нашего царства. Этот штаб был организован по инициативе нашего верховного правителя, Старого Хряка, и вашего покорного слуги, то есть моей!

После этих слов Циклоп, как по команде, громко крикнул: «Ура! Нашему царю Старому Хряку и его верному охраннику и сподвижнику Коммоду!».

– Урраагааагаа! – грянуло ему в ответ со стороны остальных животных и птиц.

Коммод некоторое время постоял, слушая громовые «ура» в свой адрес, а затем поднял лапу в знак того, что хочет продолжить речь. На центральном дворе немедленно воцарилась мёртвая тишина и все животные и птицы замерли в ожидании новых мудростей, которые заключались в огромном количестве неизвестных для них ранее понятий и в объявлении новых, теперь уже исторических и неоспоримых фактов.

– Но внезапность нападения подлых людей произошла не только из-за наших ошибок. Эта внезапность произошла ещё и потому, что среди нас долго скрывались враги, еретики и антисвиниты. Они своим коварным поведением, ложью и обманом, втёрлись к нам в доверие и использовали его, постоянно усыпляли нашу бдительность. Мы считали их соратниками, друзьями и пророками, а на самом деле – это были переодетые волки! Да, друзья, волки, ибо другого названия я им не могу подобрать! Они убили нашу святую мученицу Джулию, готовились убить нашего верховного правителя, оскверняли имя бога нашего и богохульствовали в своём неверии! Но мы, собаки, под моим руководством, успели всё-таки вовремя предотвратить крупный заговор. Если бы не мы, то сегодня всё наше святое дело, всё наше братство, получило бы подлый удар в спину, а наши потери бы были просто ужасны! Мы вовремя обезвредили банду еретиков во главе с самозваным пророком Пиратом. Кот Альфонс с семейством, также входившие в эту банду, уже понесли заслуженное наказание, а их главарь – лжепророк Пират – ждёт честного и справедливого суда, который я назначаю на завтра. Суд будет открытым и вы все будете присутствовать на нём. Вы сами удостоверитесь в том, какой он мерзавец и негодяй!

Но в этот момент речь Коммода прервал шум и гам, доносившийся со стороны соседней рощи. Все животные обратили туда взор и увидели торжественную процессию возвращавшихся домой свиней. В центре колоны шёл Старый Хряк. Его окружали Каифа, Ирод, Илия и Артур. А рядом шла его новая пассия Роза. Свиньи шли и напевали свой новый гимн, который в честь победы написал, объявленный самым талантливым поэтом и писателем, боров Борис:

Мы, свиньи, молодцы!

Отважные бойцы!

Мы веру защитили!

Врагов всех победили!

– Вот! – Коммод поднял лапу и направил её в сторону триумфального шествия. – Вот, идёт наш передовой отряд, благодаря которому мы одержали нашу славную победу (он опять стал делать историю)! Слава свиньям, которых избрал бог наш, возвысил над всеми и вручил им в руки тайное оружие, с помощью которого мы одерживаем блистательные победы! Ура, братья мои и сёстры! Ура, друзья мои! С великой победой поздравляю вас всех!

– Урагаагааа! Урагаагааа! Урагаагаа! – троекратно грянуло ему в ответ со стороны животных.

Свиньи вошли в хозяйство под всеобщее ликование. Перед Старым Хряком, когда он проходил мимо, все животные почтительно склоняли головы, а после этого продолжали ликовать. Никому и в голову уже не приходило усомниться в правильности исторической интерпретации последних событий, предложенной Коммодом.

Было решено соорудить на месте сражения целый памятный мемориал. Центром этого мемориала решили сделать небольшой храм, в котором предполагалось поместить могилы святых мучеников Джулии и Авеля. Остальных погибших в бою животных, решили закопать перед предполагаемым храмом в общую могилу. Правда, возникли сложности с телом покойного Спартака. Конь всё-таки животное крупное и места для его захоронения требуется много. Центральный двор Стива хоть и имел довольно большую площадь, но с учётом того, что на нём предполагалось возводить храм, устраивать собрания, торжества, открытые судилища, триумфы и парады, то места для захоронения Спартака на нём явно не было.

Поэтому Старый Хряк предложил, а Коммод его в этом поддержал, похоронить Спартака на заднем дворе за конюшней и установить там памятный камень с надписью: «Здесь лежит раб божий Спартак, убиенный подлыми людьми в сражении на центральном дворе».

Так и поступили. Спартака закопали на заднем дворе, а так как писать пока ещё наши животные не научились, то решили надпись на камне сделать потом, а сейчас пока свято хранить память о павшем герое.

Глава 31

Прошло некоторое время, и на очередном собрании Коммод выступил с ещё одним предложением, принятие которого он назвал эпохальным.

– Друзья! – начал он. – Вы видите, какая разруха сейчас твориться в нашем хозяйстве. До сегодняшнего дня мы только праздновали и воевали. Но теперь пришло время задуматься о мирном труде по наведению порядка, добыванию пищи и подготовке к следующей войне, ибо она не за горами. Подлые люди не оставят нас в покое и скоро снова нападут на нас. Мы должны быть готовы к этому. Но когда же нам работать, осмелюсь спросить я вас, если всё основное время уходит у нас на собрания, где мы принимаем различные решения?

– Пррааавиильноо! – тут же поддержал Коммода Эрнест. – Нееекогда болтать, лучшееее боольшеее моолиииться и трудиииться!

– Поэтому, друзья мои, я вношу следующее предложение. Собрания теперь по любому вопросу предлагаю не проводить. Только по особым случаям. Этими случаями будут празднования побед, а также открытые суды над еретиками и их казни. В том и другом случае вы будете довольны, ибо всё, что ни делается у нас в хозяйстве, делается для вашего удовольствия, блага, развлечения и процветания. Все насущные, жизненно важные решения я предлагаю принимать верховному правителю самостоятельно. Он уже доказал свою мудрость, а так же преданность вере нашей и богу нашему. Ведь кто-то должен взять на себя груз ответственности. Если решения принимают все, то за них в результате никто как бы и не отвечает. А в данном варианте всю ответственность примет на себя всеми нами уважаемый и богом поставленный над нами Старый Хряк, а так же свинский совет, который он подберёт себе в помощь. Конечно, и я буду помогать нашему царю всем, чем смогу. И тоже буду нести свою долю ответственности за разработанные и принятые нами совместно решения.

А вы друзья с этого момента ни о чём не задумывайтесь! Трудитесь на благо бога нашего, защищайте веру нашу, молитесь чаще и усердней и воздастся вам за это в «царстве небесном»! Теперь за всё отвечают свиньи, я и мои верные соратники – волкодавы, а вы будете только работать, веселиться и молиться.

Да и работать вам, скорее всего, много не придётся. Не для того мы завоевали свою свободу, чтобы опять с утра до вечера гнуть спины. Теперь будет у вас много праздников, показательных, открытых судов и публичных казней, что тоже всегда праздник!