что скорость света оттого скорей,
что тьма с ним в нескончаемой погоне?
мой бесшабашный взрыв на полигоне.
моя река, поправшая все гэс.
мой яблоневый цвет, мой свежий срез.
моё сиянье в поле за холмом,
мой доктор гнус и доктор тайс, и доктор мом.
мои закрытые пред гостем двери.
я тебе верю. безгранично верю.
15022012
ну а что за день вообще? ничего такого.
в кузнице не было гвоздя – не бывать подкове.
враг заходит в город, конница бежит.
надо как-то дальше. научи, как жить.
ну а что за повод? не нашлось важнее?
сто восьмая я взяла и не посмела
в сто восьмой тебе стать помехой справа.
опий у меня в слюне, у тебя – отрава.
небо у меня во сне. у тебя – сквозь сталь:
як кидает как при шторме. страшно? перестань.
позови стюарда, выпей двойной скотч.
дня и не было в природе – сразу была ночь.
голый глупый месяц. улиц череда.
просто нашей встречи не было тогда.
вниз мои шахтёры. мои ракеты вверх.
и тогда за вторником наступай четверг.
рестарт
а пока кубинские женщины крутили сигары,
афганское небо темнело от роя гари,
цейлон налегал на плантации чая –
мы с тобой просто молчали.
даже рыбы нас явно не понимали –
если нет речи, всегда остаются смайлы.
ну а меж нами такой интенсивности пустота,
что даже Богу уже не нажать на рестарт.
я сейчас допишу тебе это. и завяжу
петлю? на ночи? с переливом, что майский жук.
найду хоть какие выходы на покой.
у нас никого же нет кроме тебя с москвой.
намного труднее не трогать, чем не хватать.
куда-то девались былая гордыня и стать.
и даже поезд ревел, куда-то меня увозя.
нам никуда впереди. нам ничего нельзя.
ночь прилипала пастью к тамбурному окну
и обещала вскоре оттепель и весну.
и мы погружались каждый в дикую тишину.
прозак
когда фонари твоего квартала выходят на смену
вместе с каретами скорой беспомощности – такси –
мне едва достаёт моих истощённых сил