Илиннарэ

Девочка хихикнула.

– «Святая». Не пугайся, это косяк. Lost in translation. Меня когда Танза и Эндор называли, им попался в сети какой-то кривой словарь, они там нашли слово «волколак» – ну, и окрестили меня Айрой. А на самом деле правильный перевод – «науро». Это я уже потом узнала. Но все успели привыкнуть, я и не стала менять.

– Волколак?..

– Оборотень. Вервольф.

Слово звякнуло. Данька повернулся – и уставился в расширенные ночью зрачки… уже не понять, чьи. Реальность поплыла, просачиваясь сквозь пальцы.

– Айра? Или… Науро?

– Науро. Будем знакомы, моя сладкая добыча. По-пался, который кусался!

Темнота затягивала и тащила вглубь. Заныло под ложечкой.

– Попался… Ты меня укусишь?

Она одним движением поднялась и оказалась сверху. Склонилась к лицу:

– Укушу. Когда ты сам попросишь.

– Это что-то новенькое…

Сверкнула глазами, ласково и весело:

– А я современный вервольф. Воспитанный. Почти что волк-вегетарьянец.

Выдохнув, опустилась всем телом, прижавшись сильно и нежно. Потянулась к шее, облизнула пониже правого уха.

– Вот сюда я тебя укушу. Здесь твоя жизнь. Слышишь, бьется? Когда будешь готов – я ее заберу, а тебе дам новую. Нашу жизнь.

– И новое имя?

– И новое имя. Вместе его найдем, без всяких кривых словарей. Ты достоин. Ты наш. Ты сегодня не оттолкнул девочку, хотя я чуяла твой страх. Сильный… Отважный… Честный…

– Науро…

– Молчи. А не то укушу… без спроса. Мне хочется. Ты вкусный…

***

– Мы все – дети Танзы. Род Илиннарэ. Ты, я, Айка, Добрый Ух и Мэлка. Говорят, у нее где-то еще есть дети, но я пока не встречала.

– Забавно. Я думал, нас больше. А Нюшера?

– Лайхэ… – Науро запнулась. – С ней сложно. Она с нами, но она не наша. Не совсем наша, вернее. Слышал, что она сегодня сказала Танзе?

Данька уныло хмыкнул:

– Слышал… набор звуков. Я же не понимаю ни фига. «Хендени» да «вендени»…

Науро лизнула его в нос и утешила:

– Научишься. Все мы были маленькими. Знаю-знаю, я смешная.

– Ничего ты не смешная, – Данька в ответ лизнул ее за ухом. – Я правда маленький. Расти мне еще и расти. А что это было, что Нюш… Лайхэнди сказала?

– Что у нее свой огонь. Зеленый.

– А у нас… синий?

– Голубой. Илин. С цветом глаз это связано, но не напрямую.

– Погоди. Тогда Илин… нарэ… Нарэ – это огонь, получается? А что такое «огонь»?

Девочка улыбнулась.

– Не знаю. Что такое «электрон»? Или «красота»?

Данька немедленно принял важный вид.

– Ну, тоже, бином Ньютона. Электрон – это шарик такой. Заряженный. Очень-очень-очень-очень маленький.

– Шарик, – фыркнула Науро. – Для пинг-понга. С неонкой внутре, да? Драгоценный братишка, чтоб ты знал: твоя зубастая сестренка пару раз брала второе место на горолимпиаде по физике, и мечтает о первом. Не лечи ей острые ухи, а то она тебе объяснит, чем пахнет странный кварк!

– Ничего себе у меня родственнички! – восхитился Данька. – Сестра – физик-оборотень, другая говорит на эльфийском, у мамы в двадцать пять лет пятеро детей… Огонь какой-то таинственный…

– Да-а, сплошные тайны и чудеса в решете!..

Отсмеявшись, Науро вдруг вздохнула и погрустнела.

– Счастливый ты, Данька. Ничего не знаешь пока, все для тебя новое, блестящее, яркое… Я тоже была такой, еще помню. А на самом деле-то… у нас больше гадостей, чем радостей. Как везде. Вот укушу тебя однажды – как посмотришь вокруг, да как взвоешь: мааууумаа, забериименяотсююууудаа!

– А я и так каждый день вою, – тихо отозвался Даник. – Именно это. Так что разницы нет. Только тут есть вы, а там… вообще никого. Науро… сестренка… укуси меня прямо сейчас?

– Ты просишь?

– Прошу. Я хочу быть с вами, насов…

– …Ой!

– Не торопись, сына. Рановато тебе к нам. Науро, брысь на коврик! Я тебе потом хвост надеру, ух, надеру! На минуту нельзя оставить, сразу или влюбится, или покусает кого-нибудь!

– Или и то, и другое, – пробормотала остроухая, утягиваясь поглубже под одеяло и там прижимаясь к Даньке.

– Ят-те дам «и то и другое»! – шепотом громыхнула Танька. – Он у меня для Айки предназначен! Не обижайся, сын, – обратилась она к раскрывшему рот Даньке. – Понимаешь, бывают ситуации: или побыть расчетливой сволочью, или… В общем, или. Такое или, что лучше не надо. Так что – поддержи для меня Аечку, пожалуйста? Подружись с ней. Поухаживай. Сделай так, чтобы она от нас не ушла, хотя бы до лета. Ну она же тебе нравится, я знаю! Она хорошая девочка, хоть и маленькая. Сын, ну я прошу тебя?

Даник некоторое время мрачно изучал Таньку – состоящую сейчас, как ему показалось, из одного огромного умоляющего взгляда. Потом выдавил: