Зооград

Я поймала себя на мысли, что разглядываю его пышный мохнатый хвост.

– Ариадна Флотов.

– Да тебя все тут знают.

Всеобщее внимание обрушилось на меня, когда я первой из альтервидов поступила в Полицейскую академию на факультет криминалистики. Пока училась, журналисты постоянно писали мне с просьбой об интервью, а всякие активисты требовали поддержать или осудить тот или иной закон. Я всем отказывала – ничего важнее учебы для меня не существовало. Со временем обо мне забыли. Вспомнили вновь, когда я закончила учебу с отличием, и все началось по новой.

– Не думала, что здесь так много альтервидов работает. Теперь не чувствую себя одинокой.

– Хочешь дам совет?

Я кивнула.

– Не пытайся стать одной из них, – он указал когтистой лапой на пол, имея в виду людей-работников нижних этажей. – Они тебя все равно не примут. Как бы ты не выплясывала перед ними, они будут видеть в тебе кенгуру, жрущую сено на пастбище. Ты пришла на их территорию, которую они долго защищали, будь готова к сопротивлению.

– Мне кажется, вы немного преувеличиваете. Я уверена в полиции не все альтерфобы.

– Я тридцать пять лет отпахал сыщиком. И сам думал как они.

– И что изменило ваше мнение?

– Я стал муравьедом.

– Спасибо за совет.

– Всегда пожалуйста. И давай на «ты». По видовой цепочке я ниже тебя.

Муравьед потянулся к банке с термитами в собственном соку. Запустив туда длиннющий язык, он подцепил несколько десятков дохлых насекомых и смачно проглотил.

– Не хочешь? Свеженькие.

– Нет, спасибо.

– Зря. Никогда не думал, что это так вкусно.

Хорошо, что у кенгуру нет чувства отвращения к еде, иначе бы меня стошнило.

– Над чем работаешь? – спросила я.

Валера повернулся к экранам. На одном из них тут же сменились картинки. Он слегка перевел нос на второй экран – на нем появилась карта города.

– Отслеживаю перемещение члена одной известной семьи. В рамках дела о мошенничестве с наследством.

– Рудельсон?

– Ага.

Об этом деле не слышали разве что токающие глухари. Роман Рудельсон, известный промышленник, миллиардер и плейбой скончался несколько месяцев назад, не успев совершить подселение. Обрадованные такой новостью его многочисленные дети от прошлых интрижек затеяли дележку имущества. Когда дело дошло до суда, на одно из заседаний явился никому не известный парень и заявил, что он якобы и есть Роман Рудельсон, осуществивший подселение в человека. В качестве доказательств парень представил подписанный контракт, по которому получил тело добровольца в результате взаимовыгодной сделки, оплатив владельцу подселение в тигра. Все стройно и логично, только есть в этой удивительной истории одна деталь: подселение сознания в тело другого человека невозможно, по крайней мере, так все думали до сих пор. Многочисленные эксперименты последних десятилетий это подтверждали. А здесь стоит молодой человек, уверяет, что он – Роман Рудельсон, при этом знает то, что знать человек со стороны не мог, и, конечно, предъявляет права на все свое наследство. Отпрыски обвинили молодого человека в мошенничестве и решили доказать, что он лжец, а их папаша на самом деле помер.

– Детки локти жуют от злости, – произнес Валера со злорадством. – Такие деньжища уплывают сквозь пальцы. А мужик молодец, всех вокруг когтя обвел, да еще и человеком остался. Эх, были бы у меня такие средства, не пришлось бы шестой год прозябать в этой вонючей тушке.

– Удалось, что-нибудь найти, подтверждающее версию мошенничества?

– Ничего. Судя по всему, Рудельсону и его команде как-то удалось подселить сознание в человека. Все документы у него на руках, в том числе видео с признанием самого Рудельсона, записанное незадолго до смерти. Все ясно как день.

– А что известно про того парня, владельца тела?

– Его зовут Максим Шустов. Обычный работяга, техник на заводе консервированных насекомых, семья – жена, дети, ничего примечательного. Откликнулся на объявление об участии в научном эксперименте. Прошел отбор по здоровью, Рудельсон сам его выбрал. Есть записи их встреч, почерковедческая экспертиза доказала, что подписи на контракте подлинные. Юридически все выглядит безупречно.

– Только если подселение было на самом деле, – задумчиво произнесла я.

– Парня допрашивали десятки раз, в том числе с привлечением людей, хорошо знавших Рудельсона. Все подтверждают, что это Роман Рудельсон. Тоже самое с тигром – это Шустов.

– Сколько у него детей?

– Да кто ж знает, Рудельсон закадрил за свою жизнь половину красоток города.

– Я – про Шустова.

– А-аа, двое.

– Долги?

– Рудельсон обеспечит его семью до конца дней.

– Были ли у него долги раньше?

Муравьед задумался.

– Не знаю. А что? Какие у тебя версии?

– Если бы я вела это дело, то в первую очередь определила мотив Шустова. Почему он на такое согласился?

– Как почему? Из-за денег Рудельсона, конечно.

– Парень откликнулся на объявление, еще не зная в чем заключается эксперимент, и кто его спонсирует. Что-то его сподвигло на это. Может быть, долги, болезнь родственников. У него было жилье?

– Своя квартира в Носорожьем переулке.

– Недурно для простого рабочего завода.

– Наследство от родителей. Погибли много лет назад в автокатастрофе.

– Тогда все это еще более странно. Почему отец двух малолетних детей, молодой и здоровый мужчина без материальных проблем соглашается принять участие в опасном для жизни эксперименте? Или он все-таки неслучайный человек… Я бы проверила родственные связи.

– Мимо, уже проверил. Рудельсон и Шустов не родственники.

– А жена?