Жемчужина его жизни

Фарида шла неспешным шагом, неуверенно оглядываясь кругом. Сейчас, когда она точно знала, что зачислена на первый курс технологического института, можно было и погулять по улицам, посмотреть, наконец, по сторонам, осмотреть город изнутри.

И если все эти годы праздник отмечался в кругу родных, а последние десять лет вообще только с эбикой, в этом году она предупредила бабушку, что хочет посмотреть парад Победы как настоящая горожанка, совершеннолетняя студентка – первокурсница.

Девушка шла и с удовольствием разглядывала красивые яркие флаги, развешанные на фонарных столбах, нарисованный на зданиях символ мира – белых голубей, на яркие цветные ленточки, поймавшие своими кончиками ветер, которыми по давней традиции были украшены деревья на главном городском проспекте.

На тонких веточках яблонь уже завязались крошечные цветы, и усики тычинок источали весенний аромат, кружевом сплетавшийся с визитной карточкой большого города: немного цветочных духов, немного бензина, и совсем чуть-чуть – пыли.

Запах совсем другой, непривычный, будоражащий обоняние, а от того казалось, что именно так и должны пахнуть перемены в жизни. На смену ароматам травы и скошенного луга пришел дух бетона и автомобилей, дорожной пыли и еще чего-то неуловимого, незнакомого.

Фарида расправила шелк белой юбки, которая паутинкой кружилась вокруг тонких загорелых ног, спрятав в складках хитрую штопку, и подняла голову, поймав солнечный лучик. Погода стояла по-настоящему летняя, и от того праздник воспринимался ярче. Фарида чувствовала себя воздушным шариком, наполненным ожиданием прекрасных перемен. Выпустишь немного воздуха – и шарик запляшет по дороге из стороны в сторону.

Солнце слепило глаза, играло фиолетовыми отблесками на ресницах, и Фарида, обрадовавшаяся свету, опустила глаза и тут же столкнулась с очень откровенным, прямым и весёлым взглядом молодого человека.

Фарида не смутилась и тоже принялась его разглядывать. Юноша обладал привычной славянской красотой: высок, строен, глаза его были живыми и весёлыми, а в их глубине отражалось её настроение.  Еще ни от кого она не видела такой неприкрытой заинтересованности, как от этого незнакомца.

Он поймал её улыбку и перебежал дорогу в неположенном месте. Водители принялись сигналить неразумному пешеходу, но он только досадливо отмахнулся от них, чем вызвал улыбку Фариды.

– Привет красавица, – его голос лучился оптимизмом.

– Привет, – тихо ответила Фарида.

– Ты не на парад случайно идёшь?

– На парад. А как ты?..

Спросила и осеклась: в руке она держала две красные гвоздики, ярким пятном выделяющиеся на нарядной белоснежной юбке.

Он засмеялся, не отрывая взгляда от девушки, и она смущенно улыбнулась. Он в ответ проворковал:

– Как тебя зовут, красавица?

– Фэридэ, – едва слышно пролепетала девушка.

– Фарида, значит? Красиво.

– Переводится как «жемчужина»…

– Надо же! А я Антон.

– Очень приятно, – воспитанно прошелестела она.

А он совершенно невоспитанно сразу взял ее под руку и повел вслед за людским потоком к проспекту, где проходил парад Победы.

Фарида сначала вырвала свою руку, решив сохранить дистанцию, но у ее нового знакомого были совершенно другие планы.

Хотя если бы они двигались поодаль друг от друга, как того требовали приличия, то сразу бы потерялись.

Как только новые знакомые подошли к главному проспекту, сразу попали в толчею и давку. Фарида, даром, что на каблучках, из-за голов не видела не только шеренги из людей и военной техники, но и флагштоки.

Антон, на голову выше девушки, посмеялся было над ее попытками встать на цыпочки, но тут же принял серьезный вид, глядя на озадаченную его шутками физиономию.

– Давай встанем на подставку для фонаря! – боясь оказаться не услышанным в людском море, нагнулся он прямо к ее уху.

Фарида только кивнула и опустила голову, чтобы скрыть румянец на щеках.

Антон легко, словно ледокол, провел ее сквозь толпу и запрыгнул на подставку фонаря, прямо за которым тряслось от напиравшей толпы заграждение. Мимо уже шли барабанщики, уверенно и громко выбивающие дробь.

Он ухватился правой рукой за нагревшийся на весеннем солнце столб, чтобы не упасть, а левую протянул Фариде. Вокруг все заулыбались, заинтересованно оглядев его спутницу.

Молодой человек, правильно истолковав нерешительность девушки, легко спрыгнул с фонарного держателя, картинным жестом откинул отросшую челку со лба и схватил Фариду за руку, заставив послушаться.

И вот она уже вместе с ним держится за столб и впервые в жизни в первых рядах наблюдает парад Победы.

Четверо молодых людей тут же последовали примеру Антона, и вот уже на небольшой фонарной подставке некуда ступить, и Фарида балансирует на одной ноге, уповая только на то, чтобы подошва не оказалась слишком скользкой.

Девушка сама не поняла, как это произошло, только что она стояла, держась одной рукой за столб, а другой сминая стебельки гвоздик, и вот уже из-за неловкого движения молодого человека, стоящего рядом, летит вперёд на заграждения и тут же оказывается прижатой спиной к Антону.

Тот довольно улыбнулся.

Поспешил отвести взгляд от тонкой девичьей шеи, украшенной трогательными завитками волос, вперед.

И тут же на него красками, звуками, запахами обрушился реальный мир. И Антон понял, что и не дышал все это время, а только зачарованно купался в непривычном ощущении, от которого словно росла сила, прямо пропорциональная ее слабости.

А Фарида во все глаза смотрела на парад. И в груди ее под патриотическую музыку, под чеканный шаг школьников-барабанщиков билось горячее сердце. Она представила себя на месте юной девочки с огромными белыми нарядными бантами и чуть не расплакалась. Вспомнилось все, что рассказывала бабушка о военном лихолетье, все, что читалось в школе, и снова защемило сердце от боли за тех, кого уже не вернуть, за беспощадную железную руку войны, забравшую ни в чем не повинных людей.

А тем временем за парадным расчетом роты барабанщиков чеканным шагом прошли: рота оперативного реагирования полка патрульно-постовой службы, гарнизон государственной противопожарной службы, ветераны-пограничники.

Студенты городских вузов и ссузов прошествовали в военной форме времен Великой Отечественной войны. Колонну регулировщиц сменили представители пехотных войск, танкистов, связистов.

Выехала демилитаризованная техника: камазы, бронетранспортеры, бронеавтомобили. Толпа приветственно загудела, многие начали бросать на машины цветы и гвоздики.

Фарида едва не поддалась порыву, но вовремя себя остановила. Сегодня у Вечного огня планировалось открытие мемориальной доски, на которой было высечено имя ее деда, и этими цветами она обещала бабушке почтить его память.

Будто угадав печальные мысли Фариды, Антон пожал ее руку. От этой своевременной поддержки она едва не расплакалась. Настолько оказался нужным его дружеский жест в такой эмоциональный момент.

Парад закрыл танк Т-34, люди чуть схлынули под напором милиции, и заграждения убрали.

Перед толпой открылась мемориальная доска.

К микрофону подошел представительный мужчина в форме с погонами, и толпа почтительно замерла.

– Это мой дед, – шепнул ей в ухо Антон. – Я к нему на каникулы приехал.

Фарида тряхнула головой, прогоняя темные мысли, новым взглядом посмотрела на своего знакомого и чуть не застонала. Ну конечно, как она сразу не заметила? И модные джинсы, и красивая рубашка с зауженным воротником, а теперь еще и такой видный родственник: Гордеев – почетный гражданин города…

Все, что она видела в Антоне до этого, – это его тревожащий душу взгляд, пробирающий до самых глубин.

Антон только улыбнулся и пожал плечами: