По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Усташские лагеря смерти в Независимом государстве Хорватия в 1941–1945 гг.
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Усташские лагеря смерти в Независимом государстве Хорватия в 1941–1945 гг.
Никита Леонтьев
Перед Вами – вторая книга балканиста-любителя Н. Леонтьева, в которой автор рассказывает об усташских лагерях смерти в одном из сателлитов гитлеровской Германии – Независимом государстве Хорватии – в годы Второй мировой войны.
Усташские лагеря смерти в Независимом государстве Хорватия в 1941—1945 гг.
Никита Леонтьев
© Никита Леонтьев, 2020
ISBN 978-5-4498-8589-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ВСТУПЛЕНИЕ
Дорогой читатель!
О Второй мировой войне написано огромное множество книг. В этом нет ничего удивительного, так как эта тема остается актуальной и по сей день. Историческая и художественная литература по этой тематике регулярно дополняется и расширяется за счет новых произведений, которые пишутся авторами во многих странах мира. Особый интерес Вторая мировая война и все, что с ней связано, вызывала и вызывает у российских читателей. И кажется, словно уже не осталось такого явления или эпизода из этого периода истории, о котором бы не рассказывалось подробно на страницах учебников и романов, в газетах или научных статьях. Но они есть. Эта книга – рассказ об одном из таких явлений.
Наверное, каждый из нас знает о том, как в годы Второй мировой войны фашисты устраивали концентрационные лагеря для своих пленников. Там их заставляли работать в нечеловеческих условиях, там их пытали, морили голодом, массово уничтожали. Такие названия, как Бухенвальд, Освенцим, Дахау, Треблинка по праву наводят ужас на любого, кто когда-либо читал или слышал о них. Но мало кто знает, что в те годы существовала страна, в которой также устраивались лагеря смерти, ужасы которых не уступали, а то и превосходили ужасы немецких лагерей. Имя этой стране – Независимое Государство Хорватия.
Это государство образовалось весной 1941 года на развалинах бывшего Королевства Югославия, оккупированного немцами и итальянцами. Независимое государство Хорватия, или НГХ, с одобрения Гитлера и Муссолини основали хорватские националисты-радикалы – усташи – во главе с вождем («поглавником») Анте Павеличем. В состав НГХ, помимо собственно хорватских земель, входила практически вся Босния и Герцеговина. Таким образом, в новообразованной стране проживали представители сразу трех народов (и одновременно конфессий): хорваты-католики, бошняки-мусульмане и православные сербы. Ни один народ не был в явном большинстве в целом по стране. Так, сербы жили и в хорватских регионах, и в Боснии и Герцеговине; там же, в Боснии, жили (и живут до сих пор) боснийские хорваты.
Лидеры усташского движения во главе с Павеличем разработали и приняли государственную программу, одно из важнейших мест в которой занимало решение национального вопроса. Бошняков решено было причислить к хорватскому народу, их даже называли «цветами хорватства». Сербов же, считавшихся усташами «низшей расой», планировалось разделить на три части: одну треть обратить в католичество, вторую изгнать, третью – уничтожить. Таким образом, геноцид сербов стал неотъемлемой частью государственной программы НГХ.
Для этих целей в стране начали открывать распределительные и концентрационные лагеря. Впрочем, сами власти называли их «рабочими». Туда отправляли сербов, евреев, цыган, бошняков и даже хорватов, недовольных режимом Анте Павелича. Отправляли и просто всех, считавшихся «нежелательными элементами» – коммунистов, антифашистов и им сочувствующих. Национальная принадлежность в этом случае не играла роли – пленными лагерей НГХ были русские, белорусы, чехи, словаки и даже немцы.
Некоторые лагеря открывали немцы и итальянцы, полностью их контролируя. Такие лагеря по своему укладу и распорядку ничем не отличались от лагерей Германии и Италии. Другое дело – лагеря, основанные усташским правительством НГХ. И внешне, и даже по структуре управления они могли напоминать немецкие (по образцу которых, в общем-то, и создавались). Но реальное положение дел в них было совсем другим. В усташских лагерях не было ни немцев, ни итальянцев – весь управленческий аппарат был представлен усташами.
Поскольку многим усташам, особенно молодежи, с детских лет внушали ненависть к сербам и вменяли в обязанность уничтожать их любыми способами, жизнь пленных усташских лагерей была настоящим адом. Усташи соревновались друг с другом в том, кто убьет больше пленных в день, или в том, кто придумает больше способов пытки или убийства. От зверств и мучительной смерти не были избавлены ни женщины, ни дети – даже новорожденные и грудные младенцы. Известны случаи, когда немецкие или итальянские солдаты и офицеры спасали пленных от усташей, не в силах наблюдать подобное обращение с людьми.
…К сожалению, тема усташских лагерей в нашей стране не получила широкого распространения. Тому есть минимум две причины. Первая – советских военнопленных туда не отправляли. Вторая – в послевоенной социалистической Югославии эта тема оказалась под запретом в рамках тогдашней политики «братства и единства». Считалось, что упоминания о лагерях смерти, устроенных усташами, могут нарушить хрупкое равновесие и помешать строительству дружбы между хорватами и сербами. После распада Югославии в 1991 году говорить и писать об этом начали только в Сербии, куда переехали на постоянное проживание и многие сербы – бывшие пленные усташских лагерей. В новой независимой Хорватии после 1991 года начал процветать ревизионизм, восхваление усташского движения, появились его последователи – их можно назвать неоусташами. О лагерях смерти начали говорить как о «рабочих», а число их жертв – сводить к минимуму.
Работая над этой книгой, я поставил себе задачу – показать российскому читателю по возможности широкую и достоверную картину, описывающую усташские лагеря. Информации такого рода на русском языке практически нет. Насколько мне известно, в русскоязычной литературе в принципе нет книги, в которой бы систематически описывались усташские лагеря. Подчеркну, что предлагаемую мной книгу нельзя считать учебником истории – по причине того, что факты в ней разбавлены значительным количеством допущений и гипотез. При этом как-либо подтвердить или опровергнуть их в наши дни попросту невозможно. Дело в том, что усташи старались не оставлять следов своих преступлений: так, ямы в горах Велебита, куда сбрасывали еще живых узников, потом бетонировались или закидывались камнями, что сделало невозможным извлечение останков и их подсчет. В последние месяцы войны, когда поражение Гитлера уже было лишь вопросом времени, усташи расформировывали лагеря, уничтожая всю документацию, стирая бараки с лица земли. Пленных же массово уничтожали, а затем либо сжигали, либо сбрасывали в реки.
…В мае 2018 года мы с другом посетили мемориальный комплекс на территории некогда крупнейшей системы усташских лагерей смерти – Ясеновца. День был солнечный и теплый, почти жаркий. К мемориалу вел широкий дощатый настил. Слева от нас, возле озерка, располагалась плита-путеводитель по территории бывшего лагеря: она словно бы повторяла форму окрестностей в миниатюре. В глаза бросалось явное стремление устроителей комплекса скрыть как можно больше следов былой деятельности лагеря. Кроме плиты (которую тоже еще нужно было найти) – ни таблички, ни указателя. Только мемориал и зеленый холм с букетами цветов у подножия. И сонная тишина весеннего дня.
Когда мы вошли под каменные своды мемориала, изнутри повеяло прохладой и… гнилью. Дощатый настил, ведший к мемориалу, заходил и внутрь, но там его доски из-за отсутствия солнца и высокой влажности почти совершенно прогнили. Они с мягким скрипом пружинили под ногами, и ходить по ним было откровенно неприятно. На противоположной от входа стороне, на дощатом сгибе, была установлена табличка с четверостишием из поэмы хорватского поэта-антифашиста Ивана Горана Ковачича «Яма». Я перевел его на русский язык:
«Где же блеск стекла, куда же счастье дели,
где ласточки гнездо? И что же сад затих?
Где же стук знакомый колыбели,
и в луче солнца рой пылинок золотых?»
Рядом лежали памятные венки, многие – с национальными флагами, так что было видно, приезжие из каких стран их возложили. Тут были венки из Нидерландов, Германии, Испании, Австрии, Хорватии, Сербии, России…
Возвращаясь обратно, мы направились в сторону музея. Где-то на полпути нам встретился любопытный экспонат – поезд, очевидно из тех, которыми перевозили пленных. Окна вагонов были забраны колючей проволокой.
В своей книге «Ветер с Балкан» я достаточно подробно описал наш визит в Ясеновац. По итогам осмотра мемориала, музея и окрестностей у меня создалось впечатление, что власти очень хотят полностью скрыть все следы лагеря – но не могут этого сделать. И это понятно. Невозможно стереть память о месте, где за четыре года были уничтожены сотни тысяч людей.
…Как я уже писал выше, в современной Хорватии набирают популярность ревизионизм и новые последователи усташского движения. Чтобы получить представление о текущем положении дел в этом смысле, в апреле 2019 года я начал переписку с Игором Вукичем – хорватским историком-ревизионистом, основателем локального Товарищества «Ясеновац», автором книги «Рабочий лагерь Ясеновац».
Позицию И. Вукича полностью характеризует одна-единственная фраза из его ответа, который он прислал мне по электронной почте:
«Наши исследования направлены на то, чтобы получить картину событий, происходивших в лагере в Ясеновце, при этом количество жертв для нас сугубо вторично».
Чтобы понять, насколько популярна сейчас в Хорватии такого рода позиция, я вступил в переписку с Хрвое Класичем, профессором Загребского университета. Он известен своими антифашистскими взглядами, его даже приглашали в Сербию, в Нови-Сад, читать лекцию по Второй мировой войне – что само по себе является удивительным случаем.
На мой вопрос о Вукиче профессор Класич ответил следующее:
«Он непопулярен. Игор Вукич и его соратники – ревизионисты, отрицающие холокост и геноцид. Таких „ученых“ достаточно в каждой стране. Просто здесь их голоса слышны чуть лучше».
Продолжая тему Ясеновца, я не мог не спросить профессора Класича о количестве жертв лагеря. Его ответ практически полностью совпал с моим собственным мнением:
«Думаю, эта цифра – от 80 до 130 тысяч. Точнее мы уже никогда не узнаем».
…В апреле 2019 года я написал письмо посольству Сербии в России с просьбой о встрече. Мне было интересно понять, что думают об усташских лагерях официальные представители страны, которая приютила значительную часть выживших пленных лагерей. Спустя пару недель мне позвонили: «Добрый день! Это посольство Республики Сербия, мы звоним по вашему запросу. Когда вы сможете к нам подъехать? Господин посол хочет с вами встретиться».
Третьего мая меня принял в своем кабинете тогдашний чрезвычайный и полномочный посол Сербии в России – господин Славенко Терзич. Он смог уделить мне около 20 минут, живо интересуясь предложеной мной темой. Ниже – отрывки из нашей беседы.
Автор: У нас в России практически никто не знает об усташских лагерях смерти. О немецких знают все. Поэтому я и пишу книгу для российских читателей, чтобы они узнали.
Славенко Терзич: Да! Об этом мало говорится. Это был ужасный геноцид. Если в немецких лагерях все было автоматически, как на заводе, то там был ужас.
А.: И об этом у нас никто не пишет.
С.Т.: У нас во время Югославии тоже почти никто не писал. Было запрещено. Тито строил идеи «братства и единства», чтобы мы подружились. Поэтому и у нас молчали.
А.: Я хочу это показать. Не только Ясеновац, но и другие лагеря, например, на острове Паг.
С.Т.: Был еще лагерь для детей…
А.: Даже несколько.
С.Т.: Да, несколько… Очень хорошо, что Вы об этом хотите писать. Вы читаете книги на сербском?
А.: И на сербском, и на хорватском. Сейчас у меня первый этап работы – я перевожу на русский то, что считаю нужным. Когда это будет сделано, я добавлю свои мысли по этому поводу…
С.Т.: Да-да! Я скоро улетаю в Белград, возможно, я смогу там найти для Вас еще какую-то интересную литературу.
То, что государственный чиновник столь высокого ранга открыто оперирует понятием «геноцид», говорит о многом. Как и то, что мой аналогичный запрос в посольство Хорватии остался без ответа…
…Уже в процессе работы над этой книгой я поставил перед собой еще одну задачу – лично встретиться и пообщаться с выжившими пленными усташских лагерей. Узнав о существовании ряда организаций, которые в теории могли бы мне помочь, попробовал им написать. Писал, например, в Сербский народный совет Загреба, Музей жертв геноцида в Белграде и некоторые другие организации.
Один из сотрудников Музея жертв геноцида откликнулся на мою просьбу и направил мне контакты Милинко Чекича, почетного президента Товарищества пленных Ясеновца. Я отправил господину Чекичу сообщение, а уже на следующий день от него пришел ответ на электронную почту. В ответе было приглашение в Белград на презентацию книги о бывших пленных и уверения в том, что там я наверняка увижу кого-то из них и смогу с ними пообщаться.
Никита Леонтьев
Перед Вами – вторая книга балканиста-любителя Н. Леонтьева, в которой автор рассказывает об усташских лагерях смерти в одном из сателлитов гитлеровской Германии – Независимом государстве Хорватии – в годы Второй мировой войны.
Усташские лагеря смерти в Независимом государстве Хорватия в 1941—1945 гг.
Никита Леонтьев
© Никита Леонтьев, 2020
ISBN 978-5-4498-8589-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ВСТУПЛЕНИЕ
Дорогой читатель!
О Второй мировой войне написано огромное множество книг. В этом нет ничего удивительного, так как эта тема остается актуальной и по сей день. Историческая и художественная литература по этой тематике регулярно дополняется и расширяется за счет новых произведений, которые пишутся авторами во многих странах мира. Особый интерес Вторая мировая война и все, что с ней связано, вызывала и вызывает у российских читателей. И кажется, словно уже не осталось такого явления или эпизода из этого периода истории, о котором бы не рассказывалось подробно на страницах учебников и романов, в газетах или научных статьях. Но они есть. Эта книга – рассказ об одном из таких явлений.
Наверное, каждый из нас знает о том, как в годы Второй мировой войны фашисты устраивали концентрационные лагеря для своих пленников. Там их заставляли работать в нечеловеческих условиях, там их пытали, морили голодом, массово уничтожали. Такие названия, как Бухенвальд, Освенцим, Дахау, Треблинка по праву наводят ужас на любого, кто когда-либо читал или слышал о них. Но мало кто знает, что в те годы существовала страна, в которой также устраивались лагеря смерти, ужасы которых не уступали, а то и превосходили ужасы немецких лагерей. Имя этой стране – Независимое Государство Хорватия.
Это государство образовалось весной 1941 года на развалинах бывшего Королевства Югославия, оккупированного немцами и итальянцами. Независимое государство Хорватия, или НГХ, с одобрения Гитлера и Муссолини основали хорватские националисты-радикалы – усташи – во главе с вождем («поглавником») Анте Павеличем. В состав НГХ, помимо собственно хорватских земель, входила практически вся Босния и Герцеговина. Таким образом, в новообразованной стране проживали представители сразу трех народов (и одновременно конфессий): хорваты-католики, бошняки-мусульмане и православные сербы. Ни один народ не был в явном большинстве в целом по стране. Так, сербы жили и в хорватских регионах, и в Боснии и Герцеговине; там же, в Боснии, жили (и живут до сих пор) боснийские хорваты.
Лидеры усташского движения во главе с Павеличем разработали и приняли государственную программу, одно из важнейших мест в которой занимало решение национального вопроса. Бошняков решено было причислить к хорватскому народу, их даже называли «цветами хорватства». Сербов же, считавшихся усташами «низшей расой», планировалось разделить на три части: одну треть обратить в католичество, вторую изгнать, третью – уничтожить. Таким образом, геноцид сербов стал неотъемлемой частью государственной программы НГХ.
Для этих целей в стране начали открывать распределительные и концентрационные лагеря. Впрочем, сами власти называли их «рабочими». Туда отправляли сербов, евреев, цыган, бошняков и даже хорватов, недовольных режимом Анте Павелича. Отправляли и просто всех, считавшихся «нежелательными элементами» – коммунистов, антифашистов и им сочувствующих. Национальная принадлежность в этом случае не играла роли – пленными лагерей НГХ были русские, белорусы, чехи, словаки и даже немцы.
Некоторые лагеря открывали немцы и итальянцы, полностью их контролируя. Такие лагеря по своему укладу и распорядку ничем не отличались от лагерей Германии и Италии. Другое дело – лагеря, основанные усташским правительством НГХ. И внешне, и даже по структуре управления они могли напоминать немецкие (по образцу которых, в общем-то, и создавались). Но реальное положение дел в них было совсем другим. В усташских лагерях не было ни немцев, ни итальянцев – весь управленческий аппарат был представлен усташами.
Поскольку многим усташам, особенно молодежи, с детских лет внушали ненависть к сербам и вменяли в обязанность уничтожать их любыми способами, жизнь пленных усташских лагерей была настоящим адом. Усташи соревновались друг с другом в том, кто убьет больше пленных в день, или в том, кто придумает больше способов пытки или убийства. От зверств и мучительной смерти не были избавлены ни женщины, ни дети – даже новорожденные и грудные младенцы. Известны случаи, когда немецкие или итальянские солдаты и офицеры спасали пленных от усташей, не в силах наблюдать подобное обращение с людьми.
…К сожалению, тема усташских лагерей в нашей стране не получила широкого распространения. Тому есть минимум две причины. Первая – советских военнопленных туда не отправляли. Вторая – в послевоенной социалистической Югославии эта тема оказалась под запретом в рамках тогдашней политики «братства и единства». Считалось, что упоминания о лагерях смерти, устроенных усташами, могут нарушить хрупкое равновесие и помешать строительству дружбы между хорватами и сербами. После распада Югославии в 1991 году говорить и писать об этом начали только в Сербии, куда переехали на постоянное проживание и многие сербы – бывшие пленные усташских лагерей. В новой независимой Хорватии после 1991 года начал процветать ревизионизм, восхваление усташского движения, появились его последователи – их можно назвать неоусташами. О лагерях смерти начали говорить как о «рабочих», а число их жертв – сводить к минимуму.
Работая над этой книгой, я поставил себе задачу – показать российскому читателю по возможности широкую и достоверную картину, описывающую усташские лагеря. Информации такого рода на русском языке практически нет. Насколько мне известно, в русскоязычной литературе в принципе нет книги, в которой бы систематически описывались усташские лагеря. Подчеркну, что предлагаемую мной книгу нельзя считать учебником истории – по причине того, что факты в ней разбавлены значительным количеством допущений и гипотез. При этом как-либо подтвердить или опровергнуть их в наши дни попросту невозможно. Дело в том, что усташи старались не оставлять следов своих преступлений: так, ямы в горах Велебита, куда сбрасывали еще живых узников, потом бетонировались или закидывались камнями, что сделало невозможным извлечение останков и их подсчет. В последние месяцы войны, когда поражение Гитлера уже было лишь вопросом времени, усташи расформировывали лагеря, уничтожая всю документацию, стирая бараки с лица земли. Пленных же массово уничтожали, а затем либо сжигали, либо сбрасывали в реки.
…В мае 2018 года мы с другом посетили мемориальный комплекс на территории некогда крупнейшей системы усташских лагерей смерти – Ясеновца. День был солнечный и теплый, почти жаркий. К мемориалу вел широкий дощатый настил. Слева от нас, возле озерка, располагалась плита-путеводитель по территории бывшего лагеря: она словно бы повторяла форму окрестностей в миниатюре. В глаза бросалось явное стремление устроителей комплекса скрыть как можно больше следов былой деятельности лагеря. Кроме плиты (которую тоже еще нужно было найти) – ни таблички, ни указателя. Только мемориал и зеленый холм с букетами цветов у подножия. И сонная тишина весеннего дня.
Когда мы вошли под каменные своды мемориала, изнутри повеяло прохладой и… гнилью. Дощатый настил, ведший к мемориалу, заходил и внутрь, но там его доски из-за отсутствия солнца и высокой влажности почти совершенно прогнили. Они с мягким скрипом пружинили под ногами, и ходить по ним было откровенно неприятно. На противоположной от входа стороне, на дощатом сгибе, была установлена табличка с четверостишием из поэмы хорватского поэта-антифашиста Ивана Горана Ковачича «Яма». Я перевел его на русский язык:
«Где же блеск стекла, куда же счастье дели,
где ласточки гнездо? И что же сад затих?
Где же стук знакомый колыбели,
и в луче солнца рой пылинок золотых?»
Рядом лежали памятные венки, многие – с национальными флагами, так что было видно, приезжие из каких стран их возложили. Тут были венки из Нидерландов, Германии, Испании, Австрии, Хорватии, Сербии, России…
Возвращаясь обратно, мы направились в сторону музея. Где-то на полпути нам встретился любопытный экспонат – поезд, очевидно из тех, которыми перевозили пленных. Окна вагонов были забраны колючей проволокой.
В своей книге «Ветер с Балкан» я достаточно подробно описал наш визит в Ясеновац. По итогам осмотра мемориала, музея и окрестностей у меня создалось впечатление, что власти очень хотят полностью скрыть все следы лагеря – но не могут этого сделать. И это понятно. Невозможно стереть память о месте, где за четыре года были уничтожены сотни тысяч людей.
…Как я уже писал выше, в современной Хорватии набирают популярность ревизионизм и новые последователи усташского движения. Чтобы получить представление о текущем положении дел в этом смысле, в апреле 2019 года я начал переписку с Игором Вукичем – хорватским историком-ревизионистом, основателем локального Товарищества «Ясеновац», автором книги «Рабочий лагерь Ясеновац».
Позицию И. Вукича полностью характеризует одна-единственная фраза из его ответа, который он прислал мне по электронной почте:
«Наши исследования направлены на то, чтобы получить картину событий, происходивших в лагере в Ясеновце, при этом количество жертв для нас сугубо вторично».
Чтобы понять, насколько популярна сейчас в Хорватии такого рода позиция, я вступил в переписку с Хрвое Класичем, профессором Загребского университета. Он известен своими антифашистскими взглядами, его даже приглашали в Сербию, в Нови-Сад, читать лекцию по Второй мировой войне – что само по себе является удивительным случаем.
На мой вопрос о Вукиче профессор Класич ответил следующее:
«Он непопулярен. Игор Вукич и его соратники – ревизионисты, отрицающие холокост и геноцид. Таких „ученых“ достаточно в каждой стране. Просто здесь их голоса слышны чуть лучше».
Продолжая тему Ясеновца, я не мог не спросить профессора Класича о количестве жертв лагеря. Его ответ практически полностью совпал с моим собственным мнением:
«Думаю, эта цифра – от 80 до 130 тысяч. Точнее мы уже никогда не узнаем».
…В апреле 2019 года я написал письмо посольству Сербии в России с просьбой о встрече. Мне было интересно понять, что думают об усташских лагерях официальные представители страны, которая приютила значительную часть выживших пленных лагерей. Спустя пару недель мне позвонили: «Добрый день! Это посольство Республики Сербия, мы звоним по вашему запросу. Когда вы сможете к нам подъехать? Господин посол хочет с вами встретиться».
Третьего мая меня принял в своем кабинете тогдашний чрезвычайный и полномочный посол Сербии в России – господин Славенко Терзич. Он смог уделить мне около 20 минут, живо интересуясь предложеной мной темой. Ниже – отрывки из нашей беседы.
Автор: У нас в России практически никто не знает об усташских лагерях смерти. О немецких знают все. Поэтому я и пишу книгу для российских читателей, чтобы они узнали.
Славенко Терзич: Да! Об этом мало говорится. Это был ужасный геноцид. Если в немецких лагерях все было автоматически, как на заводе, то там был ужас.
А.: И об этом у нас никто не пишет.
С.Т.: У нас во время Югославии тоже почти никто не писал. Было запрещено. Тито строил идеи «братства и единства», чтобы мы подружились. Поэтому и у нас молчали.
А.: Я хочу это показать. Не только Ясеновац, но и другие лагеря, например, на острове Паг.
С.Т.: Был еще лагерь для детей…
А.: Даже несколько.
С.Т.: Да, несколько… Очень хорошо, что Вы об этом хотите писать. Вы читаете книги на сербском?
А.: И на сербском, и на хорватском. Сейчас у меня первый этап работы – я перевожу на русский то, что считаю нужным. Когда это будет сделано, я добавлю свои мысли по этому поводу…
С.Т.: Да-да! Я скоро улетаю в Белград, возможно, я смогу там найти для Вас еще какую-то интересную литературу.
То, что государственный чиновник столь высокого ранга открыто оперирует понятием «геноцид», говорит о многом. Как и то, что мой аналогичный запрос в посольство Хорватии остался без ответа…
…Уже в процессе работы над этой книгой я поставил перед собой еще одну задачу – лично встретиться и пообщаться с выжившими пленными усташских лагерей. Узнав о существовании ряда организаций, которые в теории могли бы мне помочь, попробовал им написать. Писал, например, в Сербский народный совет Загреба, Музей жертв геноцида в Белграде и некоторые другие организации.
Один из сотрудников Музея жертв геноцида откликнулся на мою просьбу и направил мне контакты Милинко Чекича, почетного президента Товарищества пленных Ясеновца. Я отправил господину Чекичу сообщение, а уже на следующий день от него пришел ответ на электронную почту. В ответе было приглашение в Белград на презентацию книги о бывших пленных и уверения в том, что там я наверняка увижу кого-то из них и смогу с ними пообщаться.
Другие электронные книги автора Никита Леонтьев
Последний отзыв
интересный учебник