Усташские лагеря смерти в Независимом государстве Хорватия в 1941–1945 гг.

10.04.1944

Узнаю, что наконец-то прибыла давно заказанная партия молока из Швейцарии.

13.04.1944

Советуюсь с проф. Бресслером, как лучше организовать выдачу полученного молока. Лучше всего – как продолжение акции Международного Красного креста. Профессор истратил почти все свои запасы, и существовал риск, что загребские груднички останутся без молока. Решая, каким детям направить это молоко прежде всего, включаем в список и слабых детей из лагерей, размещенных в Загребе.

02.05.1945

Задержали партию текстиля, который я хотела направить пленным. Пришлось купить запасы готовой одежды.

08.05.1945

Освобождение.

09.05.1945

Нас лишили автомобиля.

Все больше рабочих и солдат приходят ко мне и расспрашивают о своих детях – они слышали, что моя картотека наиболее точная.

25.05.1945

Министерство социальной политики потребовало от меня передать им альбомы с фотографиями детей. Получила письмо от профессора Бресслера. Он предупреждает, что мою картотеку хотят уничтожить. В тот же день мне сообщили об изъятии копии картотеки.

28.05.1945

Профессор Бресслер сообщает, что сегодня господин Мадьер из министерства придет ко мне, чтобы изъять оригинал картотеки. Около 10.30 он приходит и спрашивает, хочу ли я отдать ему картотеку. Отвечаю, что добровольно я ее не отдам – только если у него есть разрешение на изъятие. Показывает мне бумажку из министерства, подписанную начальницей Татьяной Маринич. Говорю ему, что в этом случае я вынуждена отдать картотеку. Добавляю, что это ужасное оскорбление, и пусть тогда они забирают вообще все. Передаю ему картотеку, все заметки и списки детей, оставшиеся фотографии и так далее.

14.06.1945

Излишки одежды, которые у нас образовались, решаю направить на Кордун в окрестности Вргинмоста – тамошние жители особенно сильно пострадали в войне, и им одежда очень пригодится.

13.08.1945

Меня позвали на заседание городского Красного креста. Отклоняю предложение – раз уж моя деятельность пришлась не по нраву высшим государственным структурам.

07.02.1947

Представители АФЖ (Антифашистского фронта женщин) потребовали от меня предоставить им письменный доклад о моей Акции. С согласия профессора Бресслера я написала этот доклад и передала в АФЖ».

Однако Диана Будисавлевич была не единственным человеком, пытавшимся спасти пленных детей или как-то иначе облегчить их участь. Немалый вклад в это дело внес упоминавшийся в ее дневнике доктор Чернозубов. Он заслуживает того, чтобы рассказать о нем подробнее – несмотря на то, что достоверной информации об этом человеке крайне мало.

Врач-эпидемиолог Никтополион Чернозубов родился в 1890 году в Нижнем Новгороде. В 1921 году эмигрировал в Королевство сербов, хорватов и словенцев (КСХС). В 1922 – 1930 годах он работал начальником бактериологической станции в сербском городке Нови-Пазар. В 1941 году доктор был назначен руководителем Отдела эпидемиологии в Центре гигиены в Загребе. В мае 1943 года он добровольно ушел в партизанский отряд.

В сентябре 1944 года доктор Чернозубов возглавил Отдел эпидемиологии Верховного штаба Народно-освободительной армии Югославии. На должности главного эпидемиолога при НОАЮ (позже – Югославской народной армии, ЮНА) он проработал до 1952 года.

Помимо административной деятельности, Н. Чернозубов занимался и научной работой. Он – автор нескольких учебников по эпидемиологии, получивших в Югославии достаточно широкую известность.

Активно участвуя в акции Дианы Будисавлевич, доктор Чернозубов часто посещал детские лагеря. Достоверно известно о его поездке в лагерь Ястребарско, где он провел некоторое время, ухаживая за детьми. Одного из них, мальчика по имени Перица, он даже усыновил.

Доктор Чернозубов и Перица, детский лагерь Ястребарско, 1942 год

В 1967 году доктор Чернозубов скончался в Белграде.

…Нет возможности узнать, сколько всего детей умерло в застенках Горня-Риеки, Сисака, Ястребарско и других лагерей. Можно лишь исходить из предположения, что их было не менее 16 000.

ОТДЕЛЬНЫЕ УСТАШСКИЕ ЛАГЕРЯ СМЕРТИ

ДАНИЦА

Основан: 15.04.1941

Расформирован: 01.09.1942

Количество жертв:?

Тип лагеря: смешанный (распределительный, концентрационный)

Решение об основании лагеря было принято Министерством внутренних дел НГХ в день, когда усташи под началом Анте Павелича вернулись из Италии в Загреб. Для его основания было выбрано место в трех километрах от городка Копривница, в здании бывшего химзавода, который прекратил работу незадолго до начала Второй мировой войны. Таким образом, Даница стала первым усташским концентрационным лагерем в Независимом государстве Хорватия.

Даница в 1941 году

Из книги Джуро Затезало «Ядовно – комплекс усташских лагерей 1941»:

«…Первым организованным усташским концентрационным лагерем был лагерь Даница, основанный 15 апреля. Первые пленные прибыли в лагерь 18 апреля. Функционировал и как распределительный, и как концентрационный лагерь. Первая крупная группа пленных – 510 сербов из окрестностей Грубишно-Поля – была приведена в Даницу из Загреба 29 апреля около 17.00.

26 апреля в 20.00 на железнодорожную станцию Грубишно-Поля прибыл особый поезд. В нем ехали полицейские из Загреба, группа усташей, усташский офицер лейтенант Шарич и несколько гражданских лиц. Этим же вечером они встретились с католическим священником Перо Сивьяновичем. На встрече было решено, пользуясь поддержкой местных усташей, сразу же начать аресты сербов. Об этом рассказывает Бранко Бойичич, который был арестован в эту же ночь с 26 на 27 апреля и провел в лагере Даница полгода, после чего был выпущен на свободу во многом благодаря супруге – хорватке: «В 8 вечера прибывает на станцию особый поезд. Час спустя ко мне в дом – он рядом со станцией – врываются загребские полицейские и какие-то незнакомые усташи, начинают рыскать по дому, раскидывать все вещи налево и направо, ищут оружие, сыпят оскорблениями и в конце концов связывают меня цепью и выводят из дома, спрашивая, являюсь ли я четником. Меня отвели к поезду и приказали зайти в вагон. В вагоне я обнаружил связанными Божо Кляича и Марко Йовича. Тут мы пробыли около часа, потом нас отвели в школу, где уже было полно народу – все сербы из Грубишно-Поля. Прибывали новые и новые люди. Где-то около полуночи к нам пришел усташ Шарич, который заявил, что мы все четники и нам нет места в Независимом государстве Хорватия… Утром нас снова отправили на станцию, рассадили по вагонам и заперли. Около полудня к нам присоединилась группа людей из местечка Доня-Рашеница, а час спустя – еще две группы. Всего нас было 510. Наши жены и дети просили усташей разрешить им передать нам продукты, но им запретили.

Вечером субботы поезд тронулся. Мы прибыли в Загреб, там снова нас посадили на поезд и мы выехали в Копривницу. В 17 часов 29 апреля мы прибыли в этот городок, где нас сразу же поселили в здании завода «Даница». Оказалось, мы были тут первыми пленными. В девять часов вечера к нам пришли усташи и страшно нас избили. Милану Инджичу из Грубишно-Поля сломали четыре ребра, Алексе Босанцу – правую ногу, Бранко Дражичу – левую ногу в двух местах… Еду нам дали только на третий день. Усташи объясняли свои зверские побои тем, что, дескать, мы были арестованы с оружием в руках, как четники. Кормили нас один раз в день: в 17 часов мы получали немного воды и 2—3 вареных картофелины. Посылки от родных до нас не доходили – их содержимое делили между собой усташи. Каждую ночь они избивали нас».

Позднее в Даницу направляли и пленных из других регионов – сербов, евреев и антиусташески настроенных хорватов из Беловара, Крижевца, Гарешницы, Дарувара, Пакраца, Винковца, Сремска-Митровицы, Копривницы, Глины, Вараждина, Загреба, Карловца, Огулина, Дервенты, Сараева, Баня-Луки, Биелины, Тузлы и других мест.

Всего через месяц после основания лагеря в нем уже находилось 1007 пленных. Максимальное число пленных Даницы точно неизвестно и колеблется между цифрами в 5600 и 8000 человек.

Несмотря на то, что в Данице не практиковались массовые убийства, жизнь пленных в лагере была крайне тяжелой. Их постоянно жестоко избивали – так, что у многих узников спустя какое-то время все тело представляло собой одну сплошную огромную гематому. Те, кого избивали сильнее и чаще прочих, вскоре теряли способность самостоятельно ходить. Известны случаи и смерти от побоев.