С М С

– Хитёр ты, конечно, как степной шакал, друг Бискар! Ой, хитёр! Ну, так и быть, пойду тебе на встречу, отдаю двоих, а третьего…, – он взглянул снова на пленников, с содроганием внимавших каждому его слову, – а с третьим мы уж чего решим как-нибудь.

Пленники заёрзали, как бы пытаясь отвязаться друг от друга. Мелай рассудил, что никто из них не хочет быть этим третьим, с которым чего-то там решат.

– Ну что ж, досточтимый Глава, по рукам?! Круг окончен? – отдавая младшему гонцу чубук, спросил Бискар.

– А, пожалуй, что и окончен. Забирай двоих за две бочки и тёплого тебе ветра в пути!

– Да как же…, – начал было старший гонец, но Прибай оборвал его.

– Две! Две бочки, Бискар! Или наше маркетское дело не в счёт. Себе всех троих оставлю, охотники беркутов уськать на них будут.

Старший гонец молчал, что-то прикидывая в уме, его помощник начал ему что-то шептать на ухо. Пленники, меж тем, каким-то невероятным образом извернулись и все втроём жалобно глядели на Бискара. Мелай ухмыльнулся: не хотят, видите ли, быть мишенью для охотничьих орлов.

– Вот что, почтенный Прибай…– твёрдо начал было Бискар, но поймав хмурый и полный уверенности взгляд своего визави, осёкся.

– Ну, говори уж, слушаю.

Бискар замялся. Мелай понял, что доводы старшего гонца исчерпались, а товар получить он хотел, но не за две бочки.

– Я говорил уже, что хочу оставить пленных там, у нас. Сам-то я в разъездах…

– Ну?! – улыбнулся Прибай, чувствуя, что дело сделано.

– А у меня ж там жена, да две дочери…

– Ну и?!

– Дык это, почтенный Глава, как бы чего они с девками моими не натворили…

На этот раз захохотал весь Круг. Смеялись долго, кто-то даже повалился набок. У Мелая от смеха скрутило живот.

– Да не боись ты, – прокричал сквозь смех Кредай, – почтенный старший гонец! Хочешь, мы их прям здесь сейчас оскопим, чтоб ты за девок своих спокоен был?!

Стихающий было хохот, после слов Кредая грянул с новой силой. Все в кругу смотрели на пленных, некоторые тыкали в них пальцами и показывали им недвусмысленные жесты, доходчиво объясняющие, что ожидает их в недалёком будущем. Пленники визжали и дёргались, отчаянно стараясь выпутаться, при этом болезненно перетягивая верёвками рты и руки друг друга.

Хохот стих, Круг был окончен и все, как показалось Мелаю, были довольны свершённым маркетским делом. Кроме, конечно, пленных, из числа которых ещё не были определены двое проданных.

Все понемногу стали вставать и разминать затекшие ноги. Оскоплять никого не стали. Прибай, от хорошего настроения предложил Бискару вместо этого, в довесок к товару, одну хорошую реликвию, привезённую нойонами из последнего похода в покинутое Городище Великих. Это был, как туманно объяснял Глава Общины, «могущественный алтарь», представлявший собой странную конструкцию, которую Бискар даже не мог ни с чем сравнить. Хотя через руки старого гонца и прошло множество подобных реликвий, эта, все же, была чем-то новым и вызывала удивление. Реликвия, на его взгляд, была похожа на миниатюрную копию приземистого кургана, только угловатого, словно выдолбленного целиком из скалы. Ровность и четкость линий поражала (как и вообще у всех вещей Великих), а материал, из которого был сделан этот «алтарь» был загадочно легок и прочен. Верхний скат «алтаря» сплошь покрывали квадратные элементы орнамента, в каждом квадратике был запечатлен некий сакральный символ. Основание алтаря было сделано из тонкого, но прочного металла, совсем не похожего на привычную в Общинах бронзу. Прибай сказал, что это – некий ящик. Его кузнецы смогли его вскрыть, но он оказался пуст. Только несколько маленьких древних монет лежали там. Собственно, как понял Бискар, именно по наличию монет Прибай и догадался, что эта реликвия – не что иное, как алтарь.

3/А

В одном из пространственных слоев момента глубокого космоса мы зафиксировали нейро-сигнал свободной Сингулярности. Расчёты траекторий сигнала привели нас в закрытую поясом астероидов моно-звездную систему, в рукаве спиралевидной галактики класса 2/11. Нораг обосновался на единственной населённой планете системы. В моем рапорте эта планета названа "Мир за поясом" (Мир П – сокращённо).

Мы опоздали. Сигнал был пойман нами, когда Нораг уже уходил с планеты, так что нам осталось лишь вновь стать свидетелями последствий деятельности его ненавидящего разума. По данным аналитических расчётов, к моменту нашего появления на планете, со времени прибытия Норага прошло значительное время – планета за это время совершила половину оборота вокруг звезды.

Тут я должен прояснить деталь: напомню тебе, читатель – понятия, что встречаются в тексте – суть следствия перевода (конформирования) на ваши языки моих мыслеформ. Слова подбираются исходя из аналогий, но мы используем в общении множество мыслеформ, аналогий к которым ни один ваш язык не содержит. И наоборот, в ваших языках есть понятия, которые чужды нам. Например, мы не используем таких категорий как "время" и "пространство", потому как, если объяснить грубо, для нас эти понятия тождественны. Или ещё: "смерть"; абсолютное угнетение физического бытия. Физические оболочки для нас весьма необязательны, мы «наращиваем» их и удаляем по необходимости. Нам просто не ведома возможность погибнуть, как погибнешь когда-то ты и другие твои сородичи, так как в нас изначально отсутствует то самое, что исчезает в вас, когда вы умираете.

Etcetera.

Вернёмся к детали: если описывать наши поиски Норага во Вселенных с точки зрения ваших понятий, то можно было бы прямо сказать – мы ищем его невероятно долго. Тысячи лет, по-вашему (если год у вас это время, за которое ваша планета делает оборот вокруг звезды). Мы не имеем понятия объективного времени и не обозначаем свое бытие в рамках его контекста. Более того, объективное время можете замечать только вы, чьё существование столь мимолётно.

Поскольку пространство и время суть одно и то же, мы не испытываем трудностей с физическим перемещением в любой момент любой из Вселенных. Есть трудности только с поиском сигнала Норага и с расчётом момента его источника. Нораг не просто умён, он к тому же жесток и коварен. Зачастую он специально отправляет нам сигнал, исходя с планеты в межпространственную область, уже свершив свой чудовищный замысел; намеренно даёт нам знать, куда следует переместиться, чтобы мы вновь осознали его неуловимость; чтобы мы, вновь увидев последствия его пребывания на планете, постигли превосходство его разума. Так случилось и в этот раз.

Здесь мне следует привлечь новые части моего рапорта, трансформированные в текст и адаптированные к твоему восприятию. Части могут не иметь видимой хронологии и представлять собой оторванные друг от друга по смыслу фрагменты текста, но это издержки адаптации. Весь колоссальный массив вычислений и аналитики, из которых наши рапорты и состоят на девять десятых, я к тексту, конечно, не приложил.

Мир П был объят хаосом. Остатки ещё недавно огромного населения разумных существ планеты гибли в бессмысленных стычках, умирали от голода и болезней, от погодных условий и капризов природы. Несмотря на то, что это был далеко не первый пример злодеяний Норага, нас поразил масштаб произошедшего коллапса. Просканировав уцелевшие информационные пространства погибшего Мира П, мы смогли составить его ясную картину накануне гибели.

Местная цивилизация достигла достаточно высокого уровня развития массовых коммуникаций и средств связи. Сами аборигены представляли из себя довольно примитивных, по большей части неагрессивных существ стадного образа жизни. Уровень стадности был настолько высок, что существа почти не могли жить самостоятельно. Мы сделали вывод, что весь высокий уровень развития средств коммуникации и был обусловлен одной лишь жизненной необходимостью укрепить квинтэссенцию их бытия.

Существа, к моменту прихода врага, сильно размножились и уровень истощения невозобновляемых ресурсов, используемых ими для осуществления процесса жизнедеятельности, был критическим. Примитивность их общества, их технологий, да и их самих была весьма очевидна. Впрочем, каждое разумное существо Мира П в отдельности определённо обладало неплохим психо-ментальным потенциалом. Мы сошлись во мнении, что почти любой индивид этой расы мог развиться до более высокого уровня, однако стадность выступала доминирующим ингибитором возможности данного процесса.

В этом месте следует вновь внести важное замечание. Повторюсь – Нораг атакует лишь миры, где разумная жизнь достигла определённого уровня развития, довольно высокого. Обычно это те миры, где их разумные обитатели уже приручили субатомные связи, где вполне изучена плазма, тёмная материя и энергия; а также – где изыскания пытливых умов уже вплотную приблизились к использованию полезных свойств гравитонных полей Вселенной… Здесь же мы увидели расу развитую много хуже. Видимо, Нораг становился менее разборчив.

Стоит заметить ещё вот что: Нораг никогда не стремится навредить низшим формам жизни атакуемых им миров. Более того, после его ухода, после краха цивилизации, низшие формы начинают расцветать. Они получают истинную свободу от гнёта старших соседей по планете. Этот факт некоторыми из нас рассматривался как возможность выстроить гипотезу о некоей позитивной миссии Норага, сколь бы кощунственно это ни звучало. Смысл миссии – освободить мир от расы, приведшей его к истощению и дать шанс другим существам взобраться на вершину эволюции. К счастью, большинство из нас считает эту гипотезу ошибочной и полагает, что Нораг просто не замечает низших существ, в силу того, что они не обладают технологией, способной призвать его из недр подпространства.

Такой технологией, к примеру, которой он был призван в Мир П – глобальными системами связи и коммуникаций. Выражаясь примитивно – Нораг просто "услышал" этот несчастный мир. До него "долетели" исторгаемые в космос сигналы, представлявшие собой некие эксцессы коммуникабельности аборигенов.

И он прибыл. Его стратегия вновь оказалась гениальной и коварной. Он, обратившись в некий квантовый сигнал, сумел проникнуть в информационную сеть, пронизывающую Мир П. Эта сеть связывает каждого индивида с остальными в целом и с некоторыми в отдельности с помощью индивидуальных нестационарных приборов. Эти приборы выступают в роли идентификаторов, средств приема-передачи информации и, по сути, представляют собой некие звенья той цепи, что намертво связала их всех воедино. Стоило Норагу внедриться в сеть, сообщество Мира П раскололось бесповоротно.

Ему удалось безошибочно распознать все генотипы и глубинные поведенческие детерминанты жителей. Определив, каким образом настроить представителей разных генотипов друг против друга, он начал, используя их же индивидуальные приборы, внушать им неисчерпаемую ненависть к сородичам; ненависть по любому поводу. Проникнув в глубины памяти несчастных, он внедрил туда фальшивую древнюю вражду между ними, якобы зиждущуюся на религиозных противоречиях. Одна часть аборигенов, по задумке Норага, верила в приход извне некоего высшего создания, спасителя, что отвернёт цивилизацию от пропасти. Другая, большая по численности, но слабейшая по генотипу часть, яростно воспротивилась всякому спасению. Нораг так глубоко внедрил эту ложь в память жителей Мира П, так укоренил её, что ненависть и противоречия тут же переросли в войну. Войну на полное уничтожение. Разумные существа этого мира забыли обо всех актуальных и прошлых разногласиях, теперь их конфронтация или сплоченность опирались лишь на фундамент внедрённой Норагом ложной парадигмы. И никогда ещё доныне, ни в одном из старых конфликтов, коих в этом мире было множество, жители Мира П не прибегали к столь безграничной жестокости и изощренности в уничтожении друг друга. Вслед за войной последовали голод, эпидемии и мор, окончательно добившие последнюю надежду на выживание цивилизации.

Нораг убыл. Прибыли мы, став свидетелями катастрофы. И почти сразу получили новые сигнатуры свободной Сингулярности из другого, отдаленного мира, тоже находящегося на крайнем витке спиралевидной Галактики.

Мир П спасать было поздно. И мы оставили его.

4/М

Прибай распустил помощников и охрану по юртам, дел на сегодня больше не предвиделось. Сонливость и скука вновь напали на Мелая. Домой ему не хотелось, и он медленно и лениво побрёл по лагерю, в надежде наткнуться на что-нибудь интересное. А интересно ему было почти всё, ведь в Общине он был всего пару месяцев. Да, впрочем, он и помнил-то себя столько же; шрам на затылке до сих пор изредка ноет, напоминая о полученной травме. Кто его ударил, или обо что он ударился сам – было неизвестно, но память ему отшибло начисто. Многие в Общине и сейчас в такое не верят – «как мол так, жил-жил, а тут тюк по голове и ничего не помнишь! Как и не жил вовсе. Брехня!».

Однако, это было правдой, Мелай ничего не мог вспомнить до того момента, как его нашли охотники под деревьями у обломков небольшой скалы. Они же и привезли его, обессиленного, в Общину, где после недолгих расспросов было установлено, что он никакой не Порватский лазутчик, и вообще, вроде парень хороший, знает язык человеческий, язв и проказ на теле не имеет. Стало быть, нужно собрать Курултай, да принять его в Общину, раз он сам не против. А кто он и откуда, и какого роду-племени – это уж как-нибудь да вспомнит потом. Так и порешили. Имя ему дал один из Старейшин, Инфляй, который и стал ему названным отцом. Сын Инфляя погиб несколько лет назад и Мелая он назвал в его честь.

Все эти воспоминания беспрестанно водили хоровод в его ушибленной голове. Видимо оттого происходило это, что самих воспоминаний было ничтожно мало. Вот и сейчас брёл он мимо центрального прогона лагеря, погруженный в себя и безучастно разглядывал торговые и постоялые юрты с цветными кошмами, где хоровод его вдруг разлетелся от громких криков.

«…спасения нет! Бурханы не спасут нас! Тарелки близко! Спасения нет! Подайте Мирового Спасения ради!…», – хриплым голосом кричал со слабым акцентом юродивый, стоявший прямо в центре прогона, опёршись на посох. Он был весь седой и заросший, вместо одежды на нём была изорванная попона, в которую он закутался, несмотря на теплую погоду. Под босыми ногами нищего лежала большая глиняная тарелка для милостыни, в которой было лишь несколько орехов, да небольшой кусок вяленого мяса.

Мелай остановился послушать крикуна, раньше он его не встречал в лагере.

«…Бурханы забыли о нас! Тарелки прилетят! Спасения… – тут старик закашлялся и долго не мог подавить грудные спазмы, – … мирового ради подайте!»

Рядом с одной из постоялых юрт, сидели в тени под навесом на ковре двое Язов. По дорогим халатам и тюбетейкам было видно, что это были зажиточные торговцы. Они смотрели на рвущего глотку нищего, посмеивались и курили сбои чубуки. Мелай решил подойти к ним, спросить – кто этот безумец, и о каких таких Бурханах он кричит.

– Вот дурень, хрипит уже, а все не уймется, – услышал Мелай голос одного из торговцев.

– Может его прогнать?! Гляди, весь народ распугал. Торговля-то стоит, – сказал второй и хмуро посмотрел на подошедшего Мелая.

– Светлого дня, маркитанты!

– И тебе, Мелай, если не шутишь, – ответил первый торговец.