В действующей армии

С поля битвы при Вафангоу продолжают приходить вести.

В ночь с 3 на 4 июня в окрестностях Сеньючена прошла сильная гроза с ливнем и в конец испортила дороги.

Несмотря на это, части нашего южного отряда молодецки преодолели все препятствия и в полном порядке, несмотря на сильное утомление, сосредоточились к 5 июня у Сеньючена.

Японцы 3 и 4 июня вперёд от Вафангоу не продвинулись; их войска, как слышно, развёртываются на фронт Вафангоу-Фучжоу.

Точных данных о наших потерях ещё нет.

Как слышно, выбыло из строя убитыми, ранеными, контуженными и пропавшими без вести около 3.000 человек.

Потери японцев гораздо значительнее.

Последние, по словам раненых офицеров, держатся в бою германской системы – наступать с фронта и обходить флангами.

Так они действовали под Тюренченом, при Чзиньчжоу и у Вафангоу.

Стрельбу они производят трёхрядную, при чём первый ряд стрелков ложится на землю, второй стреляет с колена, а третий стоя.

Кроме того, у японцев при каждой роте имеются пулемёты.

Этим и объясняется, что их пули, по выражению наших солдат, осыпают «как песок».

Война и неразлучное с ней возбуждённое нервное состояние естественно родить массу рассказов.

Многие из них рисуют японцев, протестующих перед Европой об употреблении русскими варварского, по их мнению, оружия – пик, очень, кстати сказать, не пришедшихся по вкусу сынам страны Восходящего Солнца, настоящими азиатами, позволяющими себе относительно пленных и раненых нарушение не только международного, но даже общечеловеческого права.

Говорят, что они прикалывают раненых и даже пленных, а раненый рядовой 6 роты 2 восточного стрелкового полка Осип Коченов рассказывал мне, что у его товарища, попавшего в плен, японцы будто бы вырезали ремни из груди и спины и бросили его по дороге; его нашли и доставили на русские позиции.

Прикалывание пленных подтверждает так же унтер-офицер 2 восточносибирского полка Иван Бельский.

Относятся ли эти рассказы к области разгорячённой фантазии солдатиков, или в них есть доля правды – покажет будущее, а пока я могу лишь заметить, что добродушное в общем отношение наших солдатиков к своим врагам вообще, а к японцам в частности, исключает возможность подобной злой и сплошной клеветы.

Для неё нет почвы в духовном существе русского солдата.

Многие положительно не верят этим рассказам, и это так понятно – они слишком чудовищны.

Не хотелось бы верить и мне, но я принадлежу, увы, к одним из тех, которые плохо верят в японскую цивилизацию, гуманность и правомерность.

Действия японцев, начиная с пресловутой ночи на 27 января в Порт-Артуре и кончая злоупотреблением сходством своего флага с флагом Красного Креста, которое они практикуют и в настоящее время, дают мне для этого полное основание.

Скажу несколько слов об этом «злоупотреблении».

Выезжающие на позиции японские батареи, цепи обходящих наши фланги частей поднимают флаги Красного Креста и делают ими размахи вдоль своего фронта.

Недоумевающие русские начальники прекращают огонь, открытый по неприятелю в наиболее для него критический момент.

И следом за этим, прикрывающиеся флагом Красного Креста японцы открывают по замолчавшим нашим частям убийственный огонь.

По расследованию этого обстоятельства оказалось, что японцы машут для обозначения присутствия своего фронта своим флагом – национальным: белое поле с красным кругом в середине.

Даже и на незначительном расстоянии этот японский флаг легко принят за флаг Красного Креста.

На этом объяснении добродушные люди успокаиваются, говоря:

– Вот видите, как это просто объясняется: японцы не виноваты – они употребляют свой флаг. Не надо обращать внимания и стрелять…

А если японцы в один прекрасный день поднимут действительно Красный Крест? Что тогда? Тоже стрелять?

На этот вопрос ответа добродушные люди не дают.

По моему мнению, в этом употреблении сходного с флагом Красного Креста «японского национального» флага, который с успехом можно заменить другим, скрывается двоякая чисто азиатская хитрость, – в начале выигрывать моменты, а затем иметь возможность обвинить русских в стрельбе по флагу Красного Креста.

С морского театра войны получены на днях известия, что наша владивостокская крейсерская эскадра потопила у самых берегов Японии японские транспорты «Хиташи» и «Садо-мару», на которых перевозился пехотный полк.

Он погиб весь до одного человека с командиром и знаменем.

Ходят слухи, что на этих транспортах было несколько иностранных военных агентов.

Суда прибывшие в Сен-юн-чен, принесли известие, что за последнее время никаких атак на Порт-Артур не было.

За 4 июня происходили морские бои, в которых японцы понесли значительный урон и потеряли два больших судна.

Японский флот на море сильно уменьшился.

XI. В госпитале «Красного Креста»

9 июня посетил здешний временный лазарет «Красного Креста».

Замечательный порядок и изумительная чистота!

Положительно умиляешься душой перед картинами сердечного, христиански братского отношения врачей, сестёр милосердия и санитаров к раненым воинам без различия чинов.

Боевое крещение, казалось, уровняло ранги – нет ни офицеров, ни рядовых, есть люди пролившие свою кровь за дорогое отечество, посмотревшие в глаза смерти, и забота об этих людях здесь одинакова.

– Сестрица! – раздаётся там и сям с коек призыв.

И в голосах интеллигентов-офицеров, как и в голосе солдата, для этого слова находятся нежные сердечные ноты, которые не могли бы быть извлечены иначе, как тёплым сердечным же отношением этих чудных подвижниц, отдавших себя исключительно на служение страдальцам войны.

И «сестрицы» наклоняются над тяжелоранеными, говорят им слова утешения, и эти слова чудодейственным бальзамом разливаются по всему существу страдальца – это видно по светлеющим их глазам, по слабой улыбке, освещающей их грубые загорелые лица.

Вообще здесь только, на месте, на театре войны, можно всецело оценить всю службу Красного Креста армии.

Уроки русско-турецкой войны приняты безусловно к сведению и санитарная часть поставлена образцово. Доказательством этого служит отсутствие до сих пор в русской армии массовых заболеваний, несмотря на резкие перемены температуры – невыносимые жары днём и холодные ночи.

Здесь собраны участники-очевидцы последних боёв при Вафангоу.

Их рассказы иллюстрируют эти боевые схватки, окончившиеся было полным расстройством японских войск, не подоспей к ним подкрепления.