В действующей армии

Отец Смолки в завещании отказывает ей 30.000 рублей под условием, чтобы она получила георгиевский крест.

– Я добьюсь этого знака отличия, и откажусь от наследства… – заявляет она.

Девица-разведчик производит своею скромностью приятное впечатление – в ней незаметно рисовки, она проста и естественна.

По внешности она некрасива, но в глазах виден ум и железная воля.

О результатах трёхдневного боя при Вафангоу сообщаю выяснившиеся в настоящее время более точные и подробные цифры.

Нижних чинов в 9 дивизии генерала Кондратовича, стоявшей на правом фланге, убито 133, ранено 785, осталось на поле сражения ранеными и убитыми – 64.

В дивизии генерала Гернгросса, находившейся на левом фланге, выбыло из строя 1868, в том числе из первого полка 247, второго – 724, третьего – 740, четвёртого – 157.

Из Моршанского и Зарайского полков выбыло 13 убитыми, 197 ранеными осталось на поле – 10.

Из Тобольского полка, пробывшего во время боя и прикрывавшего обходные движения правого фланга, выбыли убитыми – 9, ранеными 56, остался на поле сражения один.

В артиллерийской части дивизии Гернгросса выбыло 138; в 9 дивизии – 30.

Штаб и обер-офицеров убито 18, ранено 84, осталось на поле сражения 9.

Раненый в голову генерал Гернгросс продолжал командовать дивизией, приказав фельдшеру сделать себе спешно перевязку.

Генерал Мищенко, успевший уже нагнать страху на японцев, удерживает соединение армии Куроки с армией Оку между Кайчжоу и Сиеном.

В бою 10 июня его отряд не успел вынести 7 раненых казаков.

Все они были в виду наших войск зверски добиты японцами.

Над мёртвыми японцы надругивались.

Ожидается большое сражение южнее Ханчена.

Оно пока замедляется успешными действиями генерала Мищенко.

Носятся однако слухи, что армии Куроки и Оку успели соединиться.

Завтра выезжаю в Дашичао, а оттуда на передовые позиции, где ожидается решительный бой.

XIII. В Дашичао

Здесь только и говорится об угрожающем положении, которое приняла наша порт-артурская эскадра относительно сильно поредевших за последнее время рядов японских морских сил, и полагают, что эта перемена ролей на море без сомнения отразится на дальнейшем ходе дел на сухопутном театре войны.

Выражают твёрдую надежду, что порт-артурская эскадра, овладев внешним рейдом и частью моря, будет иметь возможность соединиться с владивостокской эскадрой, и тогда они обе сравнительно с остатками японской представят грозную силу, к которой и перейдёт обладание морем – одно из главных условий морских побед.

Потеряв возможность базироваться на море, японцы окажутся на суше почти в безвыходном положении, и именно настоящий момент считается компетентными военными деятелями за кризис в настоящей войне, благоприятный для нас.

– Это, – говорят они, – начало конца!

Дай Бог, чтобы эти предположения и надежды оправдались!

Пожелание далеко не платоническое, так как имеет под собой почву в текущих событиях, прекрасно иллюстрирующих мощь наших войск, делающих положительно чудеса при невозможных условиях.

Вот ряд светлых эпизодов, долженствующих быть занесёнными золотыми буквами на скрижали военной истории России.

Мне любезно привёл их в хронологическом порядке за последний месяц войны один из офицеров генерального штаба, собирающий материалы для этой истории.

В деле при Саймадзы 24 мая выказались блестящие действия охотничьей команды, над которой начальствовал поручик Ружицкий.

Этот лихой офицер был ранен осколком гранаты в руку и остался в строю.

В деле под Сюянем отличались войсковые старшины Гаврилов и Черемисинов, подъесаулы Семёнов и Колосовский, штаб-ротмистр Ржевский и хорунжий Комаровский.

Последний раненый остался в строю.

Сложную и трудную разведку произвёл генерального штаба подполковник Посохов.

1 июня в бою при Вафангоу доблестный начальник 1 восточносибирской стрелковой дивизии генерал-майор Гернгросс получил тяжёлую рану в нижнюю челюсть с повреждением надкостницы, но остался в строю до конца боя.

В этом же бою выказали поразительное мужество командир 36 полка полковник Багинкий, его адъютант штабс-капитан Кривцов, командир 2 батальона подполковник Остолопов и его офицеры.

Генералы Краузе и Зыков и командир 33 полка полковник Лисовский и его офицеры не выходили из огня.

Что касается до нижних чинов, то они все ведут себя настоящими богатырями, принуждённые биться не только с хитрым и отчаянным врагом, но и с условиями непривычной для них гористой местности, невыносимой, удушливой жарою, усугубляемой тяжёлым снаряжением русского солдата.

Передаю слышанную мною маленькую подробность о столкновении отряда генерала Мищенко с передовыми отрядами армии Куроки под Гайчжоу 10 июня.

Бой длился с 5 час. утра до 2 часов дня и окончился полным беспорядочным отступлением японцев, которые понесли огромные потери.

Я говорил уже о блестящей постановке здесь на театре войны великого дела «Красного Креста».

Бой при Вафангоу блестяще вновь подтвердил это.

Отряд «Красного Креста» генерала Родзянко оказал 1 июня быструю и огромную помощь на поле битвы.

К нему присоединился добровольно старший врач 36 полка Колосов.

Он и генерал Родзянко сами носили раненых до перевязочного пункта, где работали без устали военные врачи и профессор Цеге фон Мантейфель со своим отрядом.

Под сильным огнём перевязывали раненых врачи Петров и Охотников.

О действиях отряда «Красного Креста» в бою при Самайдзы также получены здесь самые восторженные отзывы.

Доктор Пуссеп и Беньпеш работали под неприятельским огнём и не оставили поле битвы, пока не перевязали всех раненых.

Им помогали студенты Федынский и Фёдоров, брат милосердия Степанов, санитары Крюков, Федотов и Самойлов-Скрипка.

С такими самоотверженными деятелями – молодыми, полными отваги командирами и офицерами, врачами, братьями милосердия и санитарами можно смело смотреть в будущее и не смущаться даже, если оправдается только что пронёсшийся слух о соединении армий Куроки и Оку.