Афоризмы и цитаты о море и моряках

Море бормотало во сне и сердилось на кого-то, кто не давал ему спать.

Константин Паустовский (1892–1968), русский советский писатель

Море, будь рядом! Я не прошу помощи – ты уже однажды помог мне исцелиться. Теперь я сама развязываю тугие узлы. Мне важнее чувствовать тебя. Слышать песню твоих волн и знать, что в любой момент я смогу прийти к тебе и мысленно уйти в твои заводи. Это то, что делает меня сильнее.

Эльчин Сафарли (р. 1984), азербайджанский писатель, журналист

Море было для него мыслью о море.

Алессандро Барикко (р. 1958), итальянский писатель

Море было его матерью, любовницей, богиней, которая властвовала над ним и требовала беззаветного служения.

Джон Стейнбек (1902–1968), американский писатель

Море было зелёным и так пахло арбузами и свежими огурцами, что из него можно было делать салат. Волны были белыми, лохматыми и прыгали у борта, как пудели в цирке.

Виталий Коржиков (1931–2007), русский советский детский писатель

Море было, как черный шелк, …как купол неба, перевернувшись, отражен в зеркальном противокуполе воды: словно бы моря и вовсе не было, словно бы корабль, сияя огнями десяти палуб, несется в алмазной бездне, полной миллиардов огромных немерцающих звезд.

Татьяна Толстая (р. 1951), российская писательница

Море внешне безжизненно, но оно полно чудовищной жизни, которую не дано постичь, пока не пойдёшь на дно.

Иосиф Бродский (1940–1996), русский и американский поэт

Море всегда возвышает дух, отрадно видеть горизонт как чистую линию.

Айрис Мёрдок (1919–1999), английская писательница

Море всегда вызывало у неё какое-то безотчётное стремление – она сама не знала к чему.

Корнелия Функе (р. 1958), немецкая писательница

Море всегда разное, и всегда свободное, и полно контрастов. Тесный мирок судна – и безграничный простор вокруг. Неизменный, как само время, ритм вахт – и застойные, длинные рассветы в тишине ещё спящей воды. Далёкие звезды в зеркалах секстана, послушно опускающиеся на чёткий вечерний горизонт, – и оставшаяся давно за кормой сумятица городской жизни, её заботы, тревоги, огорчения, отсюда, издалека, кажущиеся мелкими и глупыми. А по возвращении – необычная острота восприятия земли, её запахов, красок, когда простой пучеглазый трамвай на городской улице вдруг радует и веселит до беспричинного смеха. И никогда нигде не бывают так чётки и прозрачны воспоминания, как в море.

Виктор Конецкий (1929–2002), советский и российский писатель, капитан дальнего плавания

Море далеко, а кажется, что близко, оно блестит, оно похоже на меч, свалившийся с солнца, а сумерки ножны, солнце медленно входит в эти ножны, по мере того как опускается всё ниже, пока не скроется совсем.

Жозе Сарамаго (1922–2010), португальский писатель, поэт, драматург и переводчик, лауреат Нобелевской премии по литературе (1998)

Море даст каждому человеку новую надежду, поскольку сон даёт ему мечты.

Христофор Колумб (1451–1506), испанский мореплаватель

Море завораживает, море убивает, волнует, пугает, а еще смешит, иногда исчезает, при случае рядится озером или громоздит бури, пожирает корабли, дарует богатствами, не дает ответов; оно и мудрое, и нежное, и сильное, и непредсказуемое. Но главное – море зовёт.

Алессандро Барикко (р. 1958), итальянский писатель

Море здесь настолько прекрасно, что долго думать о другом просто невозможно. Может быть, тут поневоле начинаешь сам походить на воду и небо – становишься таким же бесстрастным, бездумным, как они. Смысл, время, место – ничего этого тут больше нет. Дни похожи один на другой, ночи повторяют друг друга. В обнажённом небе – пылающее солнце, застывшие очертания созвездий. И ветер не меняется: дует, дует на север, подгоняя корабль.

Жан-Мари Гюстав Леклезио (р. 1940), французский писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе 2008 года

Море зовёт… Ты поймёшь это, море и есть не что иное, как постоянный зов. Он не смолкает ни на миг, он заполняет тебя, он повсюду, ему нужна ты. Можно ничего не замечать – бесполезно. Море по-прежнему будет звать тебя. Да, это и другие моря, которых ты никогда не увидишь, они будут поджидать тебя в шаге от твоей жизни. Их неустанный зов ты будешь слышать везде, и в этом чистилище из песка, и во всяком раю, и во всяком аду. Не важно как, не важно где – море всегда будет ждать тебя.

Алессандро Барикко (р. 1958), итальянский писатель

Море и берег, как мужа и жену, объединяет борьба противоположностей.

Курбан Саид (Лев Нусенбаум) (1905–1942), немецкий писатель

Море и воздух полезны всем, поэтому право собственности на океан не может принадлежать одному народу.

Елизавета I (1733–1603), королева Королевства Англии и королева Ирландии

Море и любовь не терпят педантов.

Александр Грин (1880–1932), русский писатель

Море и небо – два символа бесконечности.

Джузеппе Мадзини (1805–1872), итальянский писатель

Море и тянет к себе, и пугает – пока не привыкнешь к нему. Такое состояние духа очень наивно, но верно выразила мне одна француженка, во Франции, на морском берегу, во время сильнейшей грозы, в своем ответе на мой вопрос, любит ли она грозу: «Oh, monsieur, c’est ma passion, – восторженно сказала она, – mais pendant l’orage je suis toujours mal a mon aise» [ «О, сударь, это моя страсть, но во время грозы мне всегда не по себе» (фр.).].

Иван Гончаров (1812–1891), русский писатель

Море имеет свою хорошую сторону. Человек становится добрее, он забывает свои сомнения и опасения, он делается простодушнее, прямее и откровеннее!

Степан Макаров (1848–1904), русский военно-морской деятель, адмирал

…Море кончается сразу перед тобой. Когда смотришь на гребень волны, то думаешь, не здесь ли волна в конце долгих, бесконечных усилий печально завершает свой путь. Здесь обращается в ничто грандиознейший замысел, воплощённый в толще воды вселенского масштаба. …И все-таки – это какой-то мирный, несущий добро крах. На кромке – последних остатках волны – она, израсходовав смятение чувств, сливается с влажной ровной зеркальной поверхностью песка и, оставив лишь бледную пену, отступает обратно в море. Пенящиеся волны начинают разрушаться далеко в море, и каждая большая волна всегда являет собой одновременно и взлёт, и вершину, и падение, и растворение, и отступление. Слабеющие, выставляющие свое оливкового цвета гладкое нутро волны еще волнуются и ревут, но их рев постепенно переходит просто в крик, а крик – в тихий шепот; огромные, несущиеся галопом белые кони становятся маленькими белыми лошадками, вскоре этот развернутый строй конских тел исчезнет, и на прибрежной полосе останутся, ударив в последний раз, только белые копыта. Пока две теснящие одна другую волны, расходясь веером, незаметно растворяются слева и справа в зеркальной поверхности, по ней постоянно движутся тени. В зеркале отражаются резкой вертикалью вскипающие, поднявшиеся на цыпочки пенящиеся волны, они кажутся там искрящимися ледяными колоннами. Там, куда волны откатываются, они превращаются в одну – многослойную, сложенную из подступающих сюда одна за другой волн, тут уже нет белых гладких спин. Все метят сюда, все скрежещут зубами. Но когда взгляд устремляется дальше в море, то оказывается, что валы, такие грозные здесь, у берега, там – всего лишь слабо колеблющийся слой воды. Дальше, дальше от берега море сгущается, собирает воедино разбросанное по волнам, постепенно сжимается, и в густо-зелёной глади воды одним твёрдым кристаллом застывает безграничная синь. Расстояние, поверхность – это все видимость; именно этот кристалл и есть море, то, что застыло синим на раздвоенном краю этих беспокойных, прозрачных волн, вот это и есть море…

Юкио Мисима (1925–1970), японский писатель, драматург

Море может звать. Оно может царапаться, как кошка, или бить лапой. Оно может подлизываться и ласкать тебя, оно может быть гладким зеркалом, а потом вдруг разбуяниться и начать манить сёрфингистов гребнями своих свирепых грохочущих волн. Оно каждый день – другое; чайки в шторм кричат, как маленькие дети, а в солнечные дни – как глашатаи красоты: «Дивно! Дивно! Дивно!»

Нина Георге (р. 1973), немецкая писательница

Море на вид холодное, мутное, ревёт, и высокие седые волны бьются о песок, как бы желая сказать в отчаянии: «Боже, зачем ты нас создал?» Это уже Великий, или Тихий, океан… Налево видны в тумане сахалинские мысы, направо тоже мысы… а кругом ни одной живой души, ни птицы, ни мухи, и кажется непонятным, для кого здесь ревут волны, кто их слушает здесь по ночам, что им нужно и, наконец, для кого они будут реветь, когда я уйду. Тут, на берегу, овладевают не мысли, а именно думы; жутко и в то же время хочется без конца стоять, смотреть на однообразное движение волн и слушать их грозный рёв.

Антон Чехов (1860–1904), русский писатель

Море наводит на этих людей тоску. Линия горизонта бесконечна, и замкнутый, привычный прямоугольник их бытия распадается…Зрелище океана вселяет в них смятение. Бесконечная разомкнутость горизонта так не похожа на унылый прямоугольник, внутри которого проходит их жизнь, и нет выхода из этого ограниченного с четырёх сторон пространства, потому что гроб – тоже вытянутый четырёхугольник, и счета от лавочника – четырёхугольные листки бумаги, и ничего не остаётся от того, что ты заработал.

Мигель Анхель Астуриас (1899–1974), гватемальский писатель, дипломат, лауреат Нобелевской премии по литературе 1967 года