Как не любить тебя, как оправдать
Извечный страх от глухоты давящей –
А ты пришла ее на всех раздать –
В накидке неба, звездами блестящей –
И след, петлею захлестнувший чащу,
Вдруг выдает, что толку тот обрящет,
Кого к тебе послали умирать.
Загадкой полынья в снегу темнит.
Ко мне приносят в ледяном подоле
Дитя нелепых домыслов моих.
И вянет злак в окоченевшем поле,
И листья шепчут о древесной доле
И всех рожденных в золотой неволе,
Кого обман твой горестный хранит.
И меркнут бездны. Кто-то в ночь идет.
В ушах свистят посулы ложа мрака.
Ступай, жених! Тебя невеста ждет,
Чтоб опочить в исконном страшном браке.
И если сны – пророчество о плахе,
А жизнь моя – в сыпучем снежном прахе,
Кто отдыхать с тобою отзовет?
Никто. Нигде. Никак уж. Не спасет.
Но если дух меня препоручил
Завету зла – от вьюги до метели –
Я буду жить, не покладая сил,
Наперекор всей здешней канители.
И если уж я вен не отворил,
И мир холодный сей не сотворил –
Не прекословя зимней тишине,
Снесу свои утраты без потери.
Я – стук сердец в заснеженные двери
Ночных небес. Они – тебе и мне,
Сегодня мы с тобою их заселим,
И столько понаделаем детей
В их вихрем взбаламученной постели,
Что всех не вместит ожиданья брег…
А я отныне знаю лишь: будь снег.
Язычники
Кривоногая девочка будет стоять и в носу ковырять,
По чумазому личику будет размазывать слезы и сопли,
И разматывать бинт, распеленывать мертвых: не спать!
Будет мальчик лежать перед ней, не дышать, темноте поверять,
Что когда ее стрелы пробили его, были лишь ее вопли.
И когда все раздаст она, чтобы один он остался при ней,
Как и прежде, в природе, в траве, в вечно длящемся лете –
Его дух не вернется, не качнется за полдень в окне
Тенью ветви прохладной от дерева жизни и смерти.
Завершая обход того сада, он к ней не придет
Ни тогда, ни теперь – и до ночи не жди, Артемида.
О дикарка, дикарка! Огнистая ярость взойдет,