Ворочаясь в тяжелом сне,
Печаль великих разрушений
И та тоскует о весне.
Благая весть
Горю – и ночью дорогам светла:
Скитайся хоть сколько лет по оврагам,
А выбредешь – если тебя вела
С начала, с первого робкого шага.
Горю – и ночью дорогам светла,
Светла дорогим, и родным порогам
Долгожданна, как из пекла
Весть о здравии – с ветром, с богом,
Весточка в два, три, четыре слога
Тем, чьих любимых я сберегла.
Разрешение
Мой тихий шелест в поле: нет,
Меня и пламень не коснется;
Мне и закон стихии – вред,
Ничьей слезой не отольется.
И, вороша преданий груду,
Листая весь в картинках суд,
Я разрешение добуду
На ту из божеских причуд,
Которая одна покуда
От нас сокрыта за игрой;
Но я приду ночной порой,
И разрушенье нам добуду.
Дочь лесного царя
Разбей мне парк. А лучше – прах развей.
На мрак моих отъявленных ведьмачеств
Ответь стрелой. Возьми меня в войне –
К земле, запасам, золоту в придачу.
Я лучше буду пленной у тебя,
Чем на суду у скучной канители.
С твоих приемов во дворцах огня
Толпой бегут обугленные ели
К пруду топиться. Только жизнь на крест
Их возвела и искони прибила,
И не сойдет с холма горящий лес –
Голгофа тысячи сынов и милых.
Возьми мой парк и прах его развей,
Почти царя и дочерей-ведьмачек.
Из недр мира дышит суховей.
Он дует сорок дней подряд, не плача.
Музыка Леверкюна
…А перед ней – умолкнет все,
Не только слово.
Как разорителен заем
Всего живого!
Как упоителен твой бред,