Я имени тебе
Дать не успел!
Иди, на руки возьму, не бойся…
Ева заходится в неслышном крике.
Ева, Ева я! Жена, жена твоя,
Простофиля полоумный, дикий!
Разве суженый ты мой от века,
Если глух вот к моему шипенью?
Что мне матерью быть человеков?
Змеемудрых я врата рожденья!
Жалит.
Падает Адам подкошено,
Как трава
Перед жнецом разящим.
Каин – Авеля,
Ужаленный презрительным
Женским «слабо тебе»,
Бьет головней палящей.
Мир плашмя
В долины ликом падает.
Те долины
Будут – Смертной Тени.
Ах, как сладостно
Мир змея радует!
Много раз
В нем будет повторенье.
Это – Падуя, а там – Верона,
Там – славянские луга заливные,
Кровью с самого утра залитые…
Первенец, Грех мой – будь как дома.
Встали сумерки.
И крылья черные
Все обстали
Тишиною плотной.
Бог пришел
Забрать Адама мертвого.
Змейка радуется:
Здесь я, родный!
Ты – признаешь! Ты – от чар избавишь!
А Адам… Зачем он нам? Растет пусть
Здесь цветочками, небесной дочери
В украшение. Да хоть капустой!
Вышел слаб он, если я – убила.
Красота – это страшная сила!
Бог молчит,
Озираясь странно.
И вдруг становятся
Равнодушными
Глаза его. Тихо,
Смотря сквозь тварное,