Разбойничья Слуда. Книга 4. Рассвет

– Восьмой час уже, – проговорил Янис, взглянув на часы вокзальной башни. – Давай-ка поторопимся.

– А куда торопиться? Мамы все равно дома нет. Завтра суббота… Может, по Дзержинского пройдемся до Мойки? А потом…, – Ульяна не договорила, засмотревшись на подъехавшую к вокзалу машину.

Обратил внимание на нее и Янис. Точно на такой же когда-то увезли его мать, и после этого больше домой она не вернулась. До машины было недалеко, метров двадцать.

– Янис, успокойся, – проговорила Ульяна, заметив, как тот изменился в лице. – Может, пойдем лучше?

Пульпе не ответил, глядя на появившегося из черной «Эмки» водителя в военной форме. Тот окинул взглядом площадь, ненадолго задержав взгляд на всех, кто на ней был. Затем обошел вокруг машины, поочередно открыв задние двери. Со стороны водительского сиденья выпорхнула девочка лет четырнадцати в беличьей шубке и вязаной шапочке. Она схватила маленький чемоданчик и, обогнув машину, подбежала к вышедшей из другой двери женщине. В свете тусклого фонаря точно определить ее возраст Янис не смог, да и не особо в том усердствовал. Он снова окинул взглядом девчонку и отвел взгляд. Дамочка тем временем застегнула пуговицы на пальто и взяла с сиденья небольшую сумочку.

– Ваня, ты поезжай. Мужу скажи, что уехали. Нас провожать не надо, – донесся до него голос женщины. – В Пушкине нас встретят.

Янис снова повернулся к машине.

– Но, Татьяна Ивановна…, – попробовал возразить водитель.

Та в свою очередь что-то негромко сказала и взяла девочку за руку. Военный обогнул машину. Перед тем, как в нее сесть, остановился и снова оглядел площадь. Затем махнул рукой и уселся в машину.

– Видно, жена полковника с дочкой. На служебной пожаловала, – шепнула Ульяна, когда «Эмка» отъехала.

– Почему полковника? – удивился Янис.

– Не знаю. Но мне кажется, что у полковника именно такая жена. Ей лет сорок. Ну, или чуть больше. А у него, то есть у полковника, на висках седина. Старый уже… лет пятьдесят. Жена поехала отдохнуть от него и его солдафонских порядков.

– Книги писать не пробовала? – усмехнулся Пульпе. – У тебя неплохо получается.

В этот момент стоявшая у дерева парочка разделилась. Девушка подняла воротник и быстро зашагала в сторону Введенского канала. Мужчина же повернулся к женщине с девочкой, и спокойным шагом направил в их сторону. Проходя мимо, резко подскочил к ним, вырвал из рук женщины сумку и побежал в сторону ипподрома.

Пульпе раздумывал ровно мгновенье и бросился следом за вором.

– Янис, ты куда! – донесся до него голос Ульяны.

– Помогите! Сумка! Моя сумка! – кричала от вокзала растерянная женщина.

Миновав Зверевский проезд, грабитель обогнул ипподром и выскочил на улицу Марата. Тут-то и настиг его Пульпе: что, что, а бегал он хорошо. Янис на ходу толкнул мужчину в спину и тот, взмахнув руками, повалился на землю. Из-под слетевшей шапки по снегу рассыпались длинные рыжие волосы. Сумка вылетела из его рук и оказалась у ног догонявшего. Пока тот соображал, что делать дальше, вор вскочил на ноги и одним движением вытащил нож.

– Не балуй, пацан! – грозно пригрозил он. – Сумку оставь и давай дуй отсюда. А не то, – грабитель переложил нож в другую руку.

– Не моя очередь, – усмехнулся Пульпе.

И только сейчас он осознал опасность своего положения. Янис много слышал и читал о благородных мужских поступках и даже частенько представлял себя на месте героев. Но сейчас, когда в метре от его лица сверкает длинное металлическое лезвие, все выглядело совершенно иначе. Он даже успел подумать, что если бы не Ульяна, то еще неизвестно, побежал бы он за этим рыжим мужиком или нет. Как назло и поблизости никого не было.

Янис вытер рукавом вспотевшее, больше от напряжения, чем от бега, лицо. А мужик, почувствовав его смятение, сделал шаг вперед, и медленно, не сводя глаз с парня, стал наклоняться к сумке. То, что произошло дальше, впоследствии Янис не смог объяснить даже сам себе. Он резко наклонился и схватил сумку раньше рыжеволосого. Выпрямляясь, оттолкнул его и бросился бежать.

То, что правое плечо стало мокрым, он понял лишь, когда подбежал к вокзалу. Дотронувшись до него свободной рукой, почувствовал резкую боль. Сумка из руки выпала.

– Вон он! – услышал Пульпе голос Ульяны и опустился на землю.

– Старший милиционер Пилипчук! – представился подбежавший к нему страж порядка. – Где грабитель? Вы его догнали?

Янис подтолкнул к нему сумку и кивнул головой.

– Только я не смог его задержать. Но вот, – он дотронулся до сумки.

– Это моя! – услышал Пульпе уже знакомый женский голос. – Катенька, как хорошо, что он отнял у грабителя сумку. Мы могли бы на поезд опоздать.

Стоявшая рядом девочка наклонилась к Пульпе.

– Вы настоящий герой! Мы с вами еще обязательно встретимся, – с наивной девичьей искренностью проговорила она.

Янис поднял голову и увидел перед собой красивое детское лицо. Большие, чуть раскосые глаза с восторгом смотрели на него сквозь выползшие из-под шапки русые локоны волос.

– У него же кровь! – крикнул кто-то из окруживших его людей. – Ему нужно в больницу!

– Катя, что же ты застряла! У нас же поезд. Тут и без нас справятся.

– Но, мама! Он же ранен!

– Ерунда, – произнес Пульпе. – И, правда, поторопитесь. Ваш поезд отходит через пятнадцать минут.

– Откуда вы знаете? – спросила Катя.

– Я рядом живу.

С самого утра пятнадцатого декабря настроение у восемнадцатилетнего слесаря Ленинградской швейной фабрики «Большевичка» Яниса Павловича Пульпе было приподнятое. Юноша и в другие дни старался не грустить. Но сегодня весь прямо светился, и не раз вспомнил добрым словом свою любимую тетку Нюру. «Каждая слезинка по дню жизни отнимает, а улыбка – неделю прибавляет, – частенько говорила она, когда замечала на лице парня малейшие признаки хандры». Такое у него иногда случались. Днем нет. Днем рабочая круговерть захватывала с головой, не оставляя времени для чего-то другого. А вот вечерами, когда оставался один в своей комнате, накатывало. Особенно, если мысли касались матери. Тетка хорошо знала его характер и в такие минуты старалась почаще заходить к нему. Она касалась его плеча, словно таким образом хотела забрать хотя бы часть навалившейся на парня тоски, и обязательно рассказывала какую-нибудь историю со счастливым концом. А уходила от него, когда настроение парня менялось в лучшую сторону.