Разбойничья Слуда. Книга 5. Самолет

Октябрь 1945 года

Генерал вышел в прихожую, прикрыл за собой дверь и остановился. По привычке прислонился спиной к стене и задумался. Слова дочери о том, что какой-то деревенский мальчишка нашел в Ачеме золотой слиток, его серьезно озадачили. Он был уверен, что со всем этим золотым прошлым давно покончено и более эта тема ему не интересна. Но оказалось, что все это не так. Прошлое не хотело его отпускать. И для этого потребовалось совсем немного. От одного упоминания о золоте, сердце снова учащенно забилось и желание во что бы то ни стало завладеть им, подступило с новой силой.

Телефонный звонок прозвучал неожиданно и вывел Иварса из задумчивости. Он с раздражением посмотрел на оживший аппарат и тот, словно почувствовав недовольство хозяина квартиры, тут же замолк. «Ошибся кто-то, – не успел подумать Озолс, как тот зазвенел снова». Озолс несколько раз глубоко вдохнул, стараясь взять себя в руки.

– Папа, ты тут? Тебе плохо? – проговорила выглянувшая на звонок Катя.

Иварс постарался улыбнуться.

– Задумался чего-то, – произнес он, приходя в себя.

– Звонят! Тебе, наверное. Или мне взять трубку? – дочка внимательно посмотрела на отца.

– Да, да, слышу. Минуту. Я сам возьму, – Иварс оторвался от стены и поспешил к телефону.

Дверь за Катей закрылась, и Озолс снял трубку.

– Генерал Озолс, – спокойным голосом произнес Иварс, стараясь скрыть остатки волнения. – Слушаю вас.

– Джень добры, пан офицер, – раздалось та том конце провода.

На приятный тембр и иностранный акцент знакомого голоса сердце генерала отреагировало моментально. Ощутив в груди легкое покалывание, Озолс прижал к ней руку, словно стараясь раздавить неприятные ощущения. От волнения на лбу тут же вступила неприятная испарина, а на ладонях появилась неприятная липкость. Звонившего человека он узнал сразу. Вот только имя вылетело из головы, и вспомнить никак не удавалось.

– Э… Ты? – в голосе Иварса чувствовалась явная растерянности. – Неужели? Слушаю тебя, – проговорил он, уже в который раз за последнее время стараясь взять себя в руки.

Буквально накануне ему сообщили, что звонивший ему сейчас человек месяц назад утонул. Он только-только свыкся с этой мыслью, и вот на тебе: тот говорит с ним, как ни в чем не бывало.

– Так, пан офицер, – с каким-то металлическим равнодушием ответили на том конце провода. – Так, – повторил голос снова.

– Ты где? – придя в себя, спросил Иварс. – Ты в Ленинграде?

Спрашивать о чем-то ином он не стал. Интересоваться у человека, почему тот живой, а не мертвый на его взгляд было глупо. По крайней мере, сейчас и по телефону.

– В Ленинграде, пан офицер.

– Позвонил, значит, есть что сказать?

– Так, пан офицер.

– Вот заладил! Адрес мой знаешь?

– Так, пан офицер.

– Ты где?

– Я близко, пан офицер, – все с таким же металлическим холодком отвечал звонивший ему мужчина.

– Тогда встретимся напротив моего дома в сквере через полчаса. Успеешь? – спросил Иварс.

Назначая встречу, он понимал, что кому-кому, а ему этот человек без особой надобности никогда бы не позвонил. Тем более в нынешней ситуации. А раз так, значит, что-то случилось. И причина тут иная, нежели история его очередного воскрешения.

– Так, – донеслось в ответ. – Буду.

Озолс положил трубку.

– Кто-то из гостей? – спросила вышедшая из комнаты Татьяна Ивановна. – Заболел кто? – глядя во встревоженное лицо мужа, спросила она.

– Нет. Это по другим делам, – ответил Озолс, пытаясь скрыть от жены свое взволнованное состояние. – Не беспокойся, на работу не вызывают.

– Не с работы? Тогда что случилось? – забеспокоилась женщина.

– Нет, нет. Ничего. Успокойся, Танюша. Обычное дело: мне просто нужно ненадолго отлучиться и встретиться с человеком. Полчаса. Ну, максимум час. Ты не переживай, я скоро, – и чуть погодя добавил: – Может, вернусь не один.

Иварс подошел к жене и приобнял за плечи. Та отреагировала по-своему и тихонько всхлипнула.

– В такой день, – с чувством сожаления, проговорила она. – Никого покоя тебе не дают.

– Дела, дорогая, – ласково проговорил генерал. – Им же день рождения не указ. Я скоро. Не переживай.

Татьяна Ивановна чуть отстранилась от мужа и посмотрела ему в глаза. Тот слегка улыбнулся, стараясь выглядеть вполне спокойным, и подмигнул ей.

– Одевайся теплее. Если ты в сквер, то там вечно ветер гуляет. Китель одень, а лучше шинель, – с характерной женской заботой говорила она. – Что за осень в этом году? Ни дня приличного не было: то дождь, то ветер холодный, а то и то и то и другое вместе. О солнечном свете я уж и не говорю. Живем, как в сыром подвале.

В отношении погоды у Татьяны Ивановны были свои критерии. Редкий день в году мог соответствовать ее требованиям. А они были, на ее взгляд не слишком и высокими. Летний день должен быть обязательно солнечным и не слишком жарким. Понятие «не слишком жарким» у нее тоже не было постоянным и зависело в основном от ее настроения. А если на дворе зима, то обязательно должна быть с легким морозцем. Тут наличие солнца для нее было не обязательным. Но вот прибалтийской слякоти ни в коем случае не должно быть. Весной планка несколько приспускалась, но к первому мая по ее убеждению яблони в Ленинграде уже должны были цвести.

Иварс не спеша оделся. Если позволяло время, он всегда это делал не торопясь. В этот момент ему было лучше всего собраться с мыслями и еще раз обдумать свои предстоящие действия. Спустившись во двор, привычно огляделся по сторонам. Погода и на самом деле к прогулке не располагала. Не заметив ничего необычного, генерал слегка поежился и пошел в сторону сквера.

Сидящий на единственной там лавочке мужчина, заслышав приближающие шаги, обернулся. Неожиданный порыв ветра сорвал с него шляпу, разметав длинные седые волосы. Он машинально потянулся за ней, но Озолс оказался чуть проворнее, подхватив головной убор, когда тот чуть было не оказался на земле.

– Держи, – проговорил он, протягивая шляпу.

– Благодарствую, пан офицер, – ответил тот, возвращая ее на голову и тщательно пряча под ней знакомые Озолсу длинные пряди волос.

– А ты усы отпустил, – отметил Озолс. – Тогда в тридцать девятом я их у тебя не заметил. Или память меня подводит?

– Не подводит, пан офицер.

– Что ты в меня своим паном все тыкаешь!

– Хорошая память – важное качество для чекиста, – не обращая внимания на замечание генерала, произнес усатый.

– Не без этого. Не без этого, – протянул Иварс, явно довольный такому комплименту.

– Там, где я был последнее время, цирюльни не было, а из инструментов был только кухонный нож.

Мужчина привстал и пододвинулся на лавке, освобождая уже нагретые доски.

– Умеешь же ты воскресать, – присаживаясь рядом, произнес Иварс. – Когда потребуется, к тебе обращусь за советом, – попытался шутить генерал.