Принц и опер. Роман фантастических приключений

Собственно говоря, интимные подробности я не стал описывать Бобу, как информацию для «последующих» размышлений. И сэру Оскару они, эти подробности, то же ни к чему…

– Майкл, я знакома с историей восточно-европейских племён, живших на Земле тысячу лет тому назад. Но не думала, что они так искусны в любви. Они умели-таки делать её удивительно приятной!.. Я имею в виду – любовь…

– Ещё они умели пить водку, воровать, воевать, терпеть унижения, писать книги, картины, сочиняли музыку, создали могучую империю, успешно её развалили и совершили ещё многое, чего не делали другие народы…

Я отдыхал рядом с запыхавшейся баронессой и рассматривал узорчатый потолок кабинета. Одновременно в моём мозгу происходил необычный процесс, следствием которого стало зарождение чего-то приятного, интимного, но давно не испытываемого мной. Меня даже приподняло и повлекло к потолочным узорам, красивым и немного таинственным. И я утонул в магических завитках со своими видениями, нахлынувшими на меня из порушенных закоулков памяти…

Это было похоже на первую любовь к девочке из младшего класса. Голубева Светка, наверное, о моих чувствах и не догадывалась, а меня сводили сума её белокурая коса и огромные небесно-голубые глаза. Года три сводили, не меньше, пока я не увидел прекрасную блондинку на школьном новогоднем балу в объятиях подвыпившего старшеклассника. Они целовались, и Светке было приятно. Она даже попискивала в грубых объятиях настойчивого «соперника». В тот вечер во мне щёлкнул внутренний выключатель. Прекрасное чувство больше не зарождалось. А девчонки, которым я нравился, не только попискивали в моих объятиях, но и…

– Майкл, когда у тебя День рождения? Я хочу сделать тебе подарок.

– Интересно, какой? Раньше у меня с подарками было как-то не очень…

– Так, когда же?

– Первого сентября. Помню, в школе меня всегда поздравляли одновременно с началом учебного года и с Днём рождения. Я родился первого сентября 1980 года. Родился в роддоме номер семь, что на улице Новый Арбат в Москве. Нет, тогда это был проспект Калинина. Роддом знаменитый. О нём даже в фильме «Место встречи изменить нельзя» упоминается. Кажется, имени Грауермана. Наверное, был такой доктор-акушер. Впрочем, не знаю. Может быть и не акушер…

– И какое имя придумали тебе родители?

– Имя?.. Володя! В честь Высоцкого… Он умер сразу после окончания Олимпийских игр в Москве, незадолго до моего рождения… А-а! Мадлен, я кажется, вспоминаю! Ко мне возвращается память…

Мадлен прильнула к моему плечу и провела ладошкой по груди. Бившееся после любовного марафона сердце плавно успокоилось.

– Вот и хорошо. Не напрягайся. Остальное ты тоже вспомнишь. Не сразу. Не торопи события… Так ты хочешь узнать, что за подарок будет у тебя на День рождения?

Я оторвал взгляд от потолочных узоров, «рухнул» на ковёр и обернулся к Мадлен.

– В нашем времени подарки делали сюрпризом. Но если у вас на планете Камелот это происходит иначе, то, пожалуйста, не возражаю. Оглашайте список, баронесса.

– Сегодня первое декабря…

Мадлен загадочно притихла.

И я на секунду задумался. До первого сентября ровно девять месяцев…

Хитрые глазки Мадлен стрельнули в меня пронзительным залпом экзаменатора, заинтересованного в положительном ответе абитуриента.

Кажется, она знала дату моего рождения до моего признания!

Желаете сюрприз, сударь? Так получайте, повелитель чернокожей красавицы и новоиспечённый дон Жуан!

– Ты уверена, что такой подарок у меня будет?

– Если ты, мой милый барон, не станешь возражать!

– Не стану, баронесса. Но мне ещё нужно познакомиться с другими детьми. Ведь они есть, и тоже… в некотором смысле – мои.

– О! Значит, ты разговаривал с сэром Оскаром и о нас? Обо мне и детях? И, следовательно, думал о нашем дальнейшем совместном существовании…

– Думал, баронесса, ещё как думал. К сожалению, с тобой рядом теперь будет не барон Майкл Раконер.

– Кто же?

– Витковский Владимир Семёнович. Старший оперуполномоченный уголовного розыска… Мент…

17

Никакой другой информации о себе, любвеобильном, я в этот день поднять «на-гора» не смог.

Мадлен успокаивала, говорила красивые и приятные слова и не отходила от меня до самого вечера.

После ужина она неожиданно объявила о своём отбытии в королевский замок близ Эльсинора.

– Дети, – коротко сказала она. – Тебе сейчас к ним нельзя, а я должна быть рядом. Не скучай, родной. Поработай сегодня с Бобом. Не отпускай его от себя…

Боб «вылупился» из браслета как чёрт из табакерки, стоило лишь подумать о нём. Правда, запаха палёной серы я не почувствовал. От парня реяло приятным мужским одеколоном. Одет он был подстать мне – в светло-зелёную тенниску, просторные коричневые брюки и светло-коричневые туфли. И стрижка у него была – «аля Гоша Куценко»…

Ну что? Заказать слуге «летающую тарелку» и рвануть с ним на «дискотеку». Интересно, есть ли здесь нечто подобное?

Может и есть! Только не про нашу честь!

– Сегодня отличная погода, Майкл, – Боб шёл впереди и услужливо распахивал и раздвигал передо мной многочисленные двери. – Предлагаю подняться на верхнюю веранду. Там вы всё подробно расскажете о себе и о событиях сегодняшнего дня. У вас, вероятно, накопилось много впечатлений.

– Да уж, накопилось!

Мы вошли в кабину, напоминавшую лифтовую, но несколько просторнее, и Боб нажал на пульте пару кнопок. Только что зашторившаяся дверь тут же разошлась, и мы вышли на круглую площадку на крыше дома.

– Сегодня будет прекрасный закат. Мне нравится наблюдать за заходом солнца. Изумительная цветовая гамма, переходящая в томные сумерки…

– Послушай, Боб, – прервал я спутника, начавшего экскурс в местные красоты. – Цветовые гаммы мы непременно понаблюдаем. И мемуары я постараюсь тебе продиктовать, с впечатлениями в превосходной степени. Но и ты посвяти мне несколько минут. Расскажи, в какую заваруху я вляпался? Что произошло с бароном Раконером? Почему он потерял память? Почему именно меня, то есть моё сознание, поместили в его мозг? Кроме этого у меня будут ещё вопросы. Я не смог их задать сэру Оскару. Дело в том, что новый наполнитель головы барона, тоже не совсем в норме. Меня постоянно что-то тормозит. Вроде бы знаю, о чём намереваюсь задать вопрос или рассказать что-нибудь, и тут же – облом.

– Да, барон. Я в курсе. Контузия, полученная вами в прошлом, стала причиной амнезии – частичной потери памяти. В этом состоянии вас записали на биоматрицу, а затем загрузили в мозг Майкла. Все, что было в вашей прошлой жизни, вы обязательно вспомните. И всё дозволенное для вашего информирования о нынешнем положении, вы обязательно получите. Но сначала понаблюдаем цветовые гаммы, рождённые нашей прелестной Тау…

Боб оказался непоколебимым, словно выполнял заданную кем-то программу, и усадил-таки меня в плетёное кресло лицом к заигравшему разными цветами солнцу, только что прильнувшему румяным овалом к волнистой линии горизонта.

И действительно, у горизонта происходило нечто необыкновенное. Особенность местной атмосферы влияла на прохождение неярких лучей заходящей звезды, и радужная игра света несколько минут украшала небосклон причудливым природным калейдоскопом.

«Томные сумерки» медленно обволокли меня с ног до головы. Словно в прозрачной дымке приблизили лиловое небо с яркими звёздами, скрыли горизонт и вытеснили всё, что находилось рядом. Я запарил в густом, тёплом и пряно пахнущем воздухе. И уже не хотелось вспоминать о своём «первоисточнике», чем-то там занимавшимся в начале 21 века, об идиотическом сообщении, почему-то очень важном для супершпиона из далёкого будущего…

…В августе 1994 года мы с мамой отдыхали в доме отдыха в Крыму, близ Евпатории. Там тоже были удивительно красивые вечера, обволакивающая сознание приятная духота, и «томная», внезапно наступавшая ночь. Крымская августовская тьма поначалу пугала своей непроницаемостью. Но потом завораживала и заставляла любоваться ею нескончаемо долго. В той темноте, среди южных звёзд, удивительно крупных и близких, ко мне впервые пришли фантазии о множественности обитаемых миров. Не как к астроному или фантасту, а как к четырнадцатилетнему мальчишке, увлекающемуся футболом, коллекционированием марок и значков.

– Вот у этой звезды, – сказала мне мама, показывая на одну из мерцающих в крымском небе «прекрасных зорь», есть планета, похожая на Землю. И там существует жизнь, может быть – разумная…

Тогда я не разбирался в созвездиях, и сейчас в них не силён. Могу, конечно, найти на ночном небосклоне Большую медведицу или созвездие Ориона с его знаменитым поясом. Но на какую звезду мама показывала в тот вечер – не помню. Может быть на Тау, только что ушедшую за горизонт и окунувшую меня и Боба в инопланетную «нирвану»…

За приятную тишину в «томных сумерках» я мысленно поблагодарил слугу из браслета. Он стоял рядом, готовый выполнить любое моё желание. Однако предложенную тему – ответы на вопросы – не поддержал.

Через полчаса я попробовал диктовать Бобу свои впечатления о первом дне пребывания в сумасшедшем мире. А ещё через пять минут меня сковал мозговой «паралич». Я не мог логически формулировать мысли и членораздельно произносить ту околесицу, которая рождалась в голове убиенного восемьсот лет тому назад московского сыщика Володьки Витковского…