Волчий корень

Дед лежал на каталке и бормотал:

– Сам разберусь. Понятно тебе? Скажу, сам упал… Поскользнулся, растянулся на льду. Иначе приедут, станут допрашивать. Знаю я этих. А там, глядишь, совсем жизнь укоротят…

– Я буду ждать окончания операции.

– Ступай домой… Силы ещё понадобятся…

Часа через два к Наденьке вышла операционная сестра.

– Вы Надежда? Идите домой. Всё хорошо. Зашили сосуд в паху…

Слава богу. Надежда вышла из больницы. Автобусы и троллейбусы уже не ходили. На выходе из больничного городка виднелось такси.

– Куда прикажешь, красавица? – спросил темнолицый мужик. – Мигом доставлю.

– До «Волжанки»… Там я сама доберусь.

– Зачем так! Доставим до места.

Надя села в машину. Мужик придавил педаль газа и понёс её мимо парка. Через десять минут она уже была на месте. Света в окнах квартиры не было: отец с матерью спали. Пусть спят. А там видно будет.

Не успела раздеться – мать из спальни вышла. Взлохмаченная. Видно, приснилось что-то. Если покойник, то, скажет, к дождю. Если вши, то к большим деньгам или крупным подаркам.

– Где тебя носит?..

И прошла мимо на кухню – в горле промочить.

Надежда продолжала молчать.

– Оглохла там, что ли? – спрашивала мать, глотая воду.

– Что я, маленькая, что ли?

– Отвечать надо, когда тебя спрашивают!

– У Маньки задержалась…

– От рук отбиваться стала. Утром с тобой отец поговорит.

И подалась в спальню доглядывать сон.

Глава 4

Утром Иван Степанович проснулся рано и лежал с открытыми глазами. На улице пока что стояли сумерки. Вчера, проводив Царева, Степаныч думал, что утром от выпитого будет болеть голова, но организм справился с испытанием. Значит, ещё не всё потеряно. Не зря он всё это время, как ушёл на пенсию, занимался физкультурой. На занятия в секцию ходил. Секция называлась: «Назад к природе». Преподавал в ней какой-то полубандит. Как бы то ни было, Степаныч достиг определенного результата и даже научился садиться на «спортивный шпагат», а также бить противника ногой.

Степаныч встал и пошел на кухню. Выпил водички, затем направился в ванную – бриться и чистить зубы. В любой момент мог раздаться звонок. Экипировка зимняя. Сапоги теплые. Если Царев проспит, то надо его разбудить… Ведь кто-то вчера про победное шествие ветеранов мечтал… Передумал? То-то же… Не надо раньше времени клювом щёлкать…

Степаныч и зубы успел почистить, и кофе выпил, и даже кровать заправил. А звонка всё нет.

Сима ходила по квартире с завязанной головой. Напилась вчера вместе со всеми. И всё потому, что пожалела Степаныча, чтобы ему меньше досталось. Теперь Степаныч на высоте положения, а Сима страдает.

– Давай я тебя вылечу, – предложил Степаныч.

– Как это?

– Надо накинуть на голову крепкую повязку. И медленно закручивать. С помощью рычага…

– Смешно тебе…

Сима упала на диван и закатила глаза. Кто бы знал, как ей тяжко. Никогда она больше не станет поддерживать сомнительные компании. На дачу съездить – всегда, пожалуйста. Но чтобы пить – это уж извините. Три рюмки, которые изменили мир…

– Еще один способ есть.

Сима посмотрела жалобными глазами.

– Лечить подобное подобным.

– Ой, как мне тяжело. Старая дура.

– Какая же ты старая, Сима? Ты девушка в расцвете сил.

Степаныч нарезал круги по квартире. Давал о себе знать выпитый кофе. Документы на машину и ключ от гаража положил в карман. Боялся, жена заметит. Так и случилось.

– Куда собрался?

– Картошку посмотреть надо. Заморозили было в прошлом году.

– Было не считается! Если бы морозы были…

Степаныч остановился и произнес с придыханием:

– Если бы бабушке да хреновину между ног – она была бы дедушкой!

В самую точку угодил.

– Отправляйся тогда!

– Не видишь, с мыслями собираюсь! Вдруг что-нибудь забуду. Придётся назад идти…

– Ну, думай…

На самом деле Степаныч ждал звонка от Царева – не зря тот блестел вчера глазами. Но тот, может быть, всё ещё спал. Тело большое. Пока выспится…

Степаныч ушел на кухню, включил репродуктор, но там передавали рекламу. «Противозачаточные средства – спасение для молодого поколения». И рука сама повернула рычажок в обратную сторону. Придется звонить. Он придвинул к себе телефон и посмотрел на часы. Шел десятый час. Пора будить. Пальцы побежали по кнопкам.

«Царский» телефон молчал. Конечно, пока Царь проснется, пока поймёт, что ему звонят, опустит ногу, а затем вторую – это же целая вечность пройдёт. Надо ждать.

Степаныч ждал с минуту и опустил трубку. Ушёл, может быть, в туалет. Пока эта куча опорожнится тоже… Кроме того, с утра его может понести по магазинам. Живёт человек один. Хозяйство на плечах.