Одесский листок сообщает

– Убийство четы Азвестопуло и сиделки Сахаловер произошло днем двадцать девятого марта. Точное время нам не известно, тела были обнаружены лишь вечером, когда…

Тут он запнулся, перевел взгляд на Сергея.

– Когда их сын вернулся домой. Он немедля вызвал сыскную полицию и доктора. Осмотр места происшествия показал, что…

Черкасов опять запнулся. Лыков торопливо протянул руку к блокноту и закрыл его.

– С вашего разрешения, я сам прочитаю все бумаги, которые накопились в деле.

– Пожалуйста.

– Переходите к тому, чего нет в бумагах. Доложите ваши выводы и что уже сделано в рамках дознания.

– Хорошо, Алексей Николаевич. Вывод очевиден: убийство совершил Степан Балуца. Почерк его, такой ни с кем не спутать. И мотив ясен: месть за смерть брата. Напасть на Сергея Маноловича он, видать, побоялся и решил отыграться на стариках… Судя по оставленным следам, бандит был не один. Еще два или три человека рылись в вещах, выносили узлы…

– Но непосредственно в убийстве они не участвовали?

– Мы убеждены, что нет. Беспомощные старики и молодая девушка – легкая добыча. Помощники Степке не понадобились. Более того, складывается впечатление, что остальные злодеи старались не приближаться к телам. Как будто их коробило.

– Никто ничего не видел и не слышал?

– Точно так. Вы же знаете расположение дома.

Лыков знал. Он несколько раз бывал на квартире родителей Сергея. Старики привечали шефа своего единственного сына… Они жили во флигеле дома Лазариса на пустопорожнем месте «Ливадия» за Щелаковской улицей. До хозяйского корпуса было чуть не тридцать саженей. Преступники проникли во флигель через заднюю калитку и так же удалились. Отец Азвестопуло вышел в отставку рано, чтобы ухаживать за больной женой. Начисленной ему крохотной пенсии едва хватало на аренду дрянного флигеля на окраине Пересыпи. Если бы не помощь сына, старикам пришлось бы голодать.

– Пришли через пустырь и ушли той же дорогой… Что думает отделение о сообщниках Балуцы? Люди не побрезговали участвовать в столь безбожном деле. Сами не казнили, но вещички сложили в узлы и вынесли как ни в чем не бывало.

Черкасов оживился:

– Имеем соображения.

– Ну-ка, ну-ка!

– Проведенными мероприятиями выяснено, что сейчас на Сахалинчике завязывается война между двумя бандами. Первая, местная, принадлежит Титу Любченко по прозвищу Золотая Пасть…

– Откуда такая кличка? – встрепенулся Сергей. – При мне не было.

– А он так от воинской службы отшился три года назад. Согласно пункта пятьдесят четыре «Расписания болезней, освобождающих от отбытия воинской повинности», в войска не берут при отсутствии у рекрута десяти зубов в одной челюсти. Или четырнадцати в обеих. Причем зубы мудрости в это число не входят. Вот наш Тит и рассудил. Явился к зубодеру и велел удалить сверху десять зубов. Получил на этом основании белый билет и сразу записался в скоки [9 - Скок – бандит, налетчик.]. Деньги чтобы заработать на поправление фасада. Вставил себе новые зубы, золотые. А потом и до батьки [10 - Батька – главарь банды.] дорос. Заправлял в последнее время на Сахалинчике. Это такая клоака между улицами Водопроводной, Бассейной и Среднефонтанской. Поблизости арестный дом, тюрьма тоже неподалеку. Местность окраинная, с одной стороны вокзал, с другой – ипподром. И там и там жулья навалом. Вот Любченко и обирал публику, с чего и жил не тужил. Но зимой его главенство пошатнулось. Из Николаева приехала банда в двадцать озорников и поселилась на землях Золотой Пасти. Называют они себя – ребята-ежики.

– Как-как? – не понял Лыков.

– Ребята-ежики. Песня у них такая, навроде полкового марша: «Мы ребята-ежики, в голенищах ножики».

– «Любим выпить, закусить»? Слыхал в Новозыбковском централе, свежая уголовная частушка. Уже и до Одессы добралась?

– Из Николаева приехала, вместе с озорниками.

– И что?

– Да буча у них между собой, вот что. Сахалинчик невелик, больше одной банды не прокормит. А тут две. Кому-то придется уступить.

– И как сейчас обстоят дела?

– Золотой Пасти туго приходится, – усмехнулся главный одесский сыщик. – Мы его пощипали, сразу пятерых взяли на Масленицу. И, значит, ослабили. А тут двадцать скоков зараз. Одолевают ребятенка.

– Андрей Яковлевич, а какая здесь связь с делом, которое мы обсуждаем?

– Есть связь, Алексей Николаевич. «Ежики» эти не сами по себе в Одессу приперлись и начали местных задвигать. У них новый атаман. Степка Балуца.

– Ага! Это его пехота?

– Можно и так сказать.

В разговор вступил Азвестопуло:

– А как вышло, Андрей Яковлевич, что николаевские скоки подчинились выродку из Херсона, который сам, как говорят в Одессе, приезжий?

– Черт его ведает, Сергей Манолович. Видать, им понадобился здешний покровитель. А Степка в городе давно, в блатных кругах пользуется авторитетом. Барыг всех знает, наводчиков с пристанодержателями…

– Такая тварь и в авторитете?

– А что тут странного? – удивился в ответ Черкасов. – Мы все для фартовых не люди. Мы бараны, которых надобно стричь. Ну разбил Степка головы детишкам со стариками. Нам, конечно, не понять. Сразу в крик: зверь, тварь бесчеловечная! А блатным до того дела нет, их интересует, взял он при этом добычу или зря прогулялся. Если взял, то молодец.

– Но ведь не все такие изуверы, как он, – вмешался Челебидаки.

– Не все, – охотно согласился с начальством губернский секретарь. – Из общего стада Балуца, безусловно, выделяется. Умный-то уголовник зря кровь лить не станет, чтобы нас не злить. Поэтому другие батьки Степку, пожалуй, стороной обойдут. Но так, чтобы осудить? Нет. А для пользы дела и сядут за один стол, как с равным. Поэтому на должность атамана он вполне годится.

– Но вы сказали, что в последнем убийстве ребята-ежики не участвовали? – напомнил Алексей Николаевич. – И даже словно бы сторонились крови?

– Судя по следам, да. Ну и что с того? Узлы с тряпьем вязали будь здоров, не побрезговали.

– Так, подведем итог, – заговорил полицмейстер. – Андрей Яковлевич, я правильно понял вашу преамбулу? Есть крупный уголовник, которому Балуца перебежал дорогу. Вы предлагаете вступить с ним в соглашение?

– Именно так, Александр Павлович. Золотая Пасть на Сахалинчике знает все про всех или может узнать. Это моим надзирателям то ли ответят, то ли промолчат. А Титу насыпят полный карман. И он наш союзник, ему Степка Херсонский как кость в горле. Сдаст он его нам тепленьким, да еще приплатит.

– Дельная мысль, – хором сказали питерцы.

– Даю разрешение на встречу, – важно объявил ротмистр.

– Назначена на сегодняшний вечер, – доложил губернский секретарь. – В десять часов вечера в чистой половине трактира «Садик», что в Гаванной улице.

– Можно мы с вами пойдем? – спросил Азвестопуло с надеждой в голосе.

– Напугается он такой толпы, – возразил начальник сыскного отделения. – Лучше я один. Все-таки фартовый фартового будет полиции сдавать. У них за такое режут.

– Тогда мы у дверей постоим, в роли вашей охраны, – решил коллежский советник. – Раньше всех узнаем, как прошла беседа.

На этом совещание закончилось. Челебидаки тоже взял на прощание важный тон: