Семетей, Сын Манаса. Книга 2

Он помчался на Тайбууруле на некоторое расстояние, снял наглазник сокола и кинул его к небу. Акшумкар взмыл в небо, пролетел два круга вокруг своего хозяина, который рукой показывал в сторону. И вот он наконец увидел лебедя. Через мгновенье он стремительно бросился в сторону будущей жертвы. Достигнув цели, он взмахнул крыльями, что спасло лебедя от неминуемой гибели. От удара Акшумкара некоторые птицы погибали на месте. Все же лебедь успел оказаться на воде и от удара сокола нырнул в воду. Лебедь начал выкарабкиваться из воды. Была видна борьба птиц друг с другом. Боролись они ни на жизнь, а на смерть. Так выглядела схватка сокола и лебедя. Вдруг Акшумкар исчез из поля зрения. А лебедь, взмахнув крыльями, начал подниматься к небу. Видно было, что он сейчас на свободе и улетает целым и невредимым. Семетей помчался за ним на Тайбууруле. Лебедь никак не мог набрать достаточную высоту, что дало надежду на возможность добыть его на лету. Семетей несколько раз замахнулся булдурсуном на крылья лебедя, один раз удар даже пришелся по цели. Однако лебедь продолжал набирать высоту. Неожиданно небо быстро почернело и пролилось сильным дождем. Видимость потерялась из-за тумана, что накрыл землю после дождя. Лебедь исчез из виду. Все трое примчались на место схватки птиц в надежде обнаружить хотя бы тело Акшумкара. Но тщетно, никаких следов сокола тоже не нашли…

Расследование исчезновения сокола Акшумкара

Исчез Акшумкар, будто провалился сквозь землю. Никаких следов, вернее никаких знаков, показавших бы, где он может находиться. И даже не появилось в умах никаких предположений, где он мог пропасть. Овладело мыслями охотников мнение о происхождении невероятного события. Это лебедь взял сокола в плен и улетел вместе с ним. Все трое охотников сели от усталости прямо на зеленеющую траву и начали гадать, что же произошло с любимым Акшумкаром. Никакие мысли, которые могли пролить свет на происходящие события, им в головы не проникали.

Тем временем приехал караван с грузом на четырнадцати знаменитых скакунах. Во главе каравана приехал уважаемый аксакал Ормонбек, чтобы выпустить наружу свои последние человеческие страсти, несмотря на возраст, что позволял ему сидеть дома, в кругу внуков и внучат. Он был самым старшим среди молодежи народов Таласа. Поэтому вся молодежь обращалась к нему как к аксакалу. Прислушивалась к его мнению везде и во всем. Он заслужил такой почет своей рассудительностью. Его сопровождала вся молодежь из окружения Семетея, справедливый силач сын Бакая Байтайлак, Шайымбет, сын Жамгырчы, и Калык, сын Сарыкана. Некоторые ребята из числа силачей, которые приехали вместе с Семетеем из Букары, тоже находились среди караванщиков. Походные шатры и другая хозяйственная утварь были погружены на скакунов по кличке Каракашка – лошадь матери Каныкей, Бозжорго – матери народа Чыйырды и Тиктору – жены Чачыкей. Калык приехал на Туучунаке отца Сарыкана, а Шайымбет приехал на скакуне Аккокуле. Семетей не смог радоваться приезду каравана, ибо с исчезновением Акшумкара терялся смысл устройства аула на берегах озера Ала-Куль. Всю заботу по устройству аула взял на себя человек с большим опытом, аксакал Ормонбек. Он подобрал место и распорядился разгружаться на возвышенности, чтобы прямо от аула узреть и определиться, на каком участке берега проводить охоту на диких птиц. Семетей был равнодушен ко всему, что происходило вокруг. Его ничего не интересовало. У него невольно вставали перед глазами последние мгновения, когда он видел Акшумкара. Будто они стали для Акшумкара последними в жизни. Он сильно горевал по исчезнувшему соколу, будто великодушный его отец погиб еще раз вместе с Акшумкаром. Во всем винил себя, что не послушался своего брата Кюлчоро. Ормонбек подозвал к себе Кюлчоро.

– Куда же мог исчезнуть Акшумкар? – спросил он у молодого чоро.

– Есть одна мысль, – ответил Кюлчоро.

– Какая?

– Мы с Канчоро уверены, что лебедь забрал его с собой.

– Семетей согласился с вашим мнением?

– Отчасти. Только из-за того, что нет никаких других предположений.

– Откуда у вас такое утверждение?

– Нас просила Чачыкей женге, чтобы мы не пускали Акшумкара на лебедей.

– Почему?

– Она нам не сказала причину.

– Надо узнать у нее, – подытожил Ормонбек. – Уговорите Семетея, пусть он охотится с моим соколом.

– Вряд ли согласится, – усомнился Кюлчоро.

– Иди к нему, попытайся уговорить, – тихо повелел Ормонбек.

Кюлчоро подошел к Семетею. Тот стоял, прислонившись к большому валуну, с опущенной головой.

– Семетей ава, не горюй, – стал успокаивать его Кюлчоро. – Береги себя.

– Что за беда ко мне пришла, братец мой, – чуть ли не прослезился Семетей. – От отца сокол достался мне как память о нем. Я не смог его уберечь.

– Успокойся, братец, – повторил Кюлчоро.

Он не мог найти слов утешения для Семетея.

– У меня такое чувство, что я сам убил своего сокола, – вздохнул Семетей. – Ты же не стал пускать Акшумкара на лебедя. Почему?

– Нас с Канчоро просила женге Чачыкей, – ответил Кюлчоро от безысходности. – Чтобы мы постарались не пускать сокола на лебедей. Мы не поинтересовались у нее, почему.

– Так вот, езжайте к ней, – сказал Семетей. – Без ответа не приезжайте.

Он расстелил на земле потник из-под своего седла. На голову поставил седло Акканкы и укрылся отцовским Аколпоком.

– Я не встану со своего места, – предупредил он Кюлчоро, – пока вы не приедете с ответом.

* * *

Кюлчоро и Канчоро спешно помчались обратно в низовья земель Торт-Куля, где располагался ханский дворец. При виде молодых чоро со сторожевой башни спустилась Чачыкей вместе с нукерками. Она с башни поглядывала на дорогу, что вела в сторону озера Ала-Куль, в надежде увидеть возвращающегося с охоты мужа Семетея. Она увидела только двоих чоро, без своего торе. Она спустилась не для того, чтобы встретить братьев Семетея, а чтобы пройти в покои для проведения досуга. Она прошла мимо чоро, даже не обратив внимания на них. Она даже не стала здороваться с ними. Она поняла, что Айчурек унесла Акшумкара, и поэтому чоро приехали к ней спросить, что же произошло с соколом. Не дождетесь ответа. Семетей не должен узнать, что же произошло с Акшумкаром. Пусть он забудет его. Пусть добудет другого птенца сокола и начнет воспитывать его для своих забав. С такими думами она прошла в свои покои. Все же терзала ее мысль о том, что Айчурек добилась своего, увезла Акшумкара…

– Она даже не посмотрела в нашу сторону, – обмолвился Канчоро.

– Избаловал ее наш брат, – Кюлчоро тоже вывело из себя поведение Чачыкей.

– Что будем делать? – спросил Канчоро.

– Я попробую сказать, – Кюлчоро задумался на некоторое время, – что Семетей не вернется, пока не найдет Акшумкара.

– Хочешь сказать, – улыбнулся Канчоро, – если любит, то скажет, чтобы не потерять Семетея.

– Да. Но я не уверен, что она так его любит, чтобы согласиться рассказать правду, – сомневался Кюлчоро.

– Все же скажи, – поддержал его Канчоро. – Будем знать, что она собой представляет.

Кюлчоро спешился со скакуна Актелки и зашел во дворец. Поводья скакуна скинул в руки Канчоро. Попросил одну из нукерок, которые охраняли покои Чачыкей, пригласить ее на разговор. Он сам расположился в приемных покоях Семетея.

– Когда думает возвращаться мой муж? – спросила Чачыкей, еле переступив порог покоев.

– Одному Тенгиру известно, – ответил Кюлчоро. – И зависит от вашего рассказа.

– Что я должна рассказать? – спросила она без особого интереса.

– Вы просили нас не пускать сокола на лебедь, – напомнил Кюлчоро ее слова и спросил: – Почему?

– Что-то произошло? – спросила Чачыкей.

– Наш брат выпустил Акшумкара на лебедь. А мы не смогли ему запретить, – сказал Кюлчоро. – И они исчезли.

– Не женское это дело – соколиная охота, – засмеялась Чачыкей. – Я же не спрашиваю у вас, сколько соли посыпать на мясо. Так что не могу знать.

– Исчез Акшумкар, – начал злиться Кюлчоро. – Теперь за ним может исчезнуть мой брат Семетей. Я не позволю вам безответственно относится к судьбе моего брата.

– А то что будет? – ухмыльнулась Чачыкей.

– Отправлю вас в юрту Шаатемира! – Кюлчоро огрызнулся.

– Вон отсюда! – в руке Чачыкей блеснул кинжал. – Мою судьбу не тебе решать!

Кюлчоро ударил ладонью по руке Чачыкей. Кинжал упал на землю. «Она не только балунья судьбы, но и самая злющая змейка. Как ее терпит мой торе», – подумал Кюлчоро и вышел из покоев дворца, пока она еще не попыталась ранить себя, чтобы пожаловаться всему миру, что брат Семетея пытался ее убить.

Он покачал головой Канчоро, показывая ему, что не удалось уговорить Чачыкей.