Я планировал взорвать мавзолей

Переводили меня из камеры в камеру, и я достаточно насмотрелся всякого. Все познается в сравнении, так вот, порядки в ровенском СИЗО может ругать только тот, кто не бывал в других тюрьмах Союза. Позже я вспоминал нашу тюрьму как санаторий: камеры не переполнены, каждый заключенный имеет свое место, матрас, подушку, еженедельно меняют простыни и выдают книги из библиотеки, играет радио, в камеру бросают газеты. Атмосфера в камере достаточно доброжелательная, дружеская. Некоторые заключенные знакомы еще с воли, а все другие имеют общих знакомых, и воспоминания об одних и тех же событиях, ибо все из одной местности.

Лицо одного из узников показалось мне знакомым, и я с ним разговорился. Оказалось: он музыкант и часто играет на свадьбах – вот откуда я его знаю. Вспомнил свадьбу родственников, на которых он с товарищами зарабатывал на хлеб насущный. Вспомнили общих знакомых. Подружились. Врезался в память его рассказ: "Прибыли в далекое село играть свадьбу. Гостей еще нет. Настраиваем инструменты. Тут подходит к нам седовласый мужчина и спрашивает:

– А вы, ребята, повстанческие песни знаете?

– Знаем несколько – отвечаем.

– Тогда зайдите в соседнюю хату – не пожалеете.

Зашли, а там щедро накрытый стол. Солидные мужчины налили нам по стакану водки и предложили сыграть и спеть, что знаем. Мы и спели под аккомпанемент собственных инструментов. Играем, поем, а бывшие повстанцы слушают и плачут. Заплатили, правда, щедро и отпустили развлекать равнодушных к истории своего края гостей.

Убираем "хату" по очереди. Каждый сиделец может ежемесячно получать передачу весом 5 кг и отовариваться на 10 рублей. Все делим поровну, так что голод почти не ощущается. Анекдоты, загадки, былины, розыгрыши, игры в шахматы и "блоху" не прекращаются. Проигравший должен выполнить желание победителя или терпеть наказание.

Не думал, что в тюрьме можно вволю насмеяться. Это так кажется, что в тюрьме все плачут и скорбят, где уж тут место для смеха. А жизнь продолжается, человек не может жить негативными эмоциями, душа требует хоть немного радости, и она ее получает. И все это при том, что все прекрасно знают, что среди нас обязательно есть прельщенный обещаниями смягчения приговора информатор. Это означает, что все нами сказанное скоро станет известно "оперу". Кто необдуманно ляпнет лишнее слово против власти или о своем преступлении – тот себе же и навредит.

За что страдают украинцы.

За какие же преступления были арестованы мои земляки? Трагедии их искалеченной судьбы вызывают одновременно и смех, и слезы.

Вот типичное преступление. Двое друзей купили "бухла" и зашли в гости к своему приятелю, который работал бухгалтером в колхозе. Пьянствовали до глубокой ночи. В порыве откровенности бухгалтер показал друзьям наличность, которую он хранит не в сейфе конторы, а дома, чтобы "медвежатникам" в колхозной кассе наступил "облом". Самогона, как всегда, оказалось мало, и хозяин бегал к соседу за добавкой.

Далее привожу слова арестанта дословно: "Проснулся утром от стука в окно. Голова раскалывается, самочувствие такое, что хуже уже некуда. Еле встал и открыл дверь. В комнату вошел бухгалтер и попросил добром отдать украденные деньги. Я к нему: "Да ты что несешь? Какие деньги!?" Тот хлопнул дверью и ушел. Напился капустного рассола, и стал вспоминать эпизоды ночной гулянки. Напрягал память и медленно вспоминал, что какие-то деньги будто и в самом деле держал в руках. Откинул матрас и… увидел разложенные пачки денег! Взял все те пять тысяч и уже собрался идти вернуть украденное и извиниться. Открыл дверь, а там… менты стоят!".

Другой находился под следствием за то, что с приятелем заманили подростка в лесопосадку и там его сначала изнасиловали, а потом убили. Свое восемнадцатилетие юноша праздновал в камере. Светило ему 10 лет заключения – малолеток на большие сроки не осуждают.

За крупные махинации с горючим сидел работник бензозаправочной станции. Хвастался: "Я-то хоть пожил в свое удовольствие – есть что вспомнить".

Сидели в основном расхитители государственного и личного имущества. Запомнился юноша, который делал подкоп под магазин и только на два кирпича ошибся. Ребята над ним насмехались: "Ты ошибся не в расчетах, а в том, что своей жизненной дорогой выбрал преступный путь".

А тот пресловутый врач за что? Сюжет такой. Выпало ему принимать аптечный склад. Среди медикаментов оказалось две сотни ничейных ампул с наркотическим препаратом. Другими словами, ампулы в наличии были, а вот по документам не значились.

Молодой врач довольно оригинально стал распоряжаться таким подарком судьбы: пригласил знакомую наркоманку и предложил купить ампулы. Первый раз девушка заплатила 25 рублей, второй – 10 и бутылку коньяка. На третий раз денег не было, так рассчиталась, как у нас говорят, "натурой" – легла под аптекаря. Позже стала подругу приводить. Девушки рассчитывались, когда чем придется. Отец новенькой заподозрил дочь в пристрастии к наркотикам и выследил ее. Правоохранители произвели обыск, а эксперты доказали, что ампулы найденные отцом в сумочке дочери, той же серии что и в аптеке. Врачу за распространение наркотиков "светило" от 5 до 8 лет заключения. Сокамерники успокаивали неудачника: "Не грусти. В лагерях будешь работать в санчасти, а там не жизнь, а малина".

Больше всего запомнились друзья по несчастью – задержанные за хранение оружия. Юноша изготовил однозарядный малокалиберный пистолет, и смело отправился гулять по улицам ночного города. Нарвался на милицейский патруль. Обыск. Арест. Тюрьма. Здесь все по закону – ствол пистолета нарезной. Таким лихим поворотом судьбы юноша был потрясен – объявил голодовку, стал "косить под дурачка". Ребята смеялись поведению неудачника, и уже после совсем нелепой выходки, изрядно намяли бока, приговаривая: "Ты уже как косишь, то коси по уму! Это значит, что "общаковский" сахар в "толчок" больше не высыпай!".

Чтобы полностью раскрыть тему оружия, расскажу про неудачников, с которыми судьба свела позже. Юноша жил в общежитии, а работал на шахте. Однажды нашел утерянные взрывных дел мастерами три электродетонатора. Поскольку у нас давно вошло в привычку присваивать все, что плохо лежит, то взял их и спрятал в комнате общежития – в хозяйстве, как у нас говорится, все пригодится. Случилось так, что один из соседей по той четырехместной комнате проворовался. Правоохранители сделали тщательный обыск всей комнаты и все украденное нашли. Запасливый юноша получил за хранение оружия 3 года лагерей – по году за каждый электродетонатор.

Вот другой юноша идет этапом на 5 лет в лагеря. За что же это? Во время службы в армии украл и позже привез домой учебный взрывпакет. Однажды вечером вместе с друзьями заложил его в вентиляционное отверстие пола танцплощадки и поджег бикфордов шнур.

Друзья хотели лишь напугать танцующих, и знать того не могли, что за их действиями пристально следит какой-то любознательный мальчишка. "Подрывники" быстро разбежались, а тот любознательный мальчишка заглянул в ту дыру, чтобы узнать, что там те спрятали. Именно в этот момент грянул взрыв, и следопыту выбило глаз. Арест. Следствие. Суд. Один молодой украинец без глаза остался, а другой надолго в лагеря отправился.

Больше всего меня поразила судьба одноглазого юноши, которому заключенные присвоили "кликуху" "Адмирал Нельсон". История такая. Служил в армии. Воровал с друзьями со склада патроны, и продавал знакомым гражданским. С охранниками делились выручкой, так что там проблем быть не могло. Но однажды случилось так, что неожиданно сторожить боеприпасы поставили чужака. "Ара", конечно, не был в курсе дела, поэтому выстрелил на звук шуршания. Новомодная пуля со смещенным центром тяжести попала бедняге в голову возле уха, и, скользнув по черепу, выбила глаз, коснулась переносицы и улетела прочь. Следствие. Суд. Остался парень без глаза, да еще и 5 лет лагерей получил.

Что касается армии, то ее в то время разворовывали все кому не лень, а за решетку неудачники попадали, как правило, из-за трагического стечения обстоятельств…

Все имеет меру, все, кроме человеческой тупости. Не один юноша на нарах грустно признавался: "Как пили первую, вторую, третью бутылку помню, как четвертую помню смутно, а где дальше меня носило, и что делал, мне он "следак" рассказывает…".

Некоторые преступления могут служить сюжетами для кинокомедий. Вот пример. Набрали ребята спиртного, взяли ружье и пошли в лес на охоту. Дичи не увидали, зато сильно напились. Возвращались злые, как собаки. Вдруг на окраине села заметили корову. Пастуха поблизости не было. Кто-то сделал открытие, что корова… это тоже дичь! Корову "подстрелили" и каждый набрал в рюкзак столько мяса, сколько мог донести. "Охотников" кто-то увидел и узнал. Далее сюжет стандартный: арест, следствие, суд, тюремные нары.

Проверка моего психического состояния.

Однажды повели в санчасть проверять мое психическое состояние – так принято, чтобы психически больные правонарушители попадали в психиатрические больницы, а не в заключение. Осмотреть меня приехал главный врач ровенского нервно-психиатрического диспансера. Это был уже знакомый мне Максимюк Ростислав Леонтьевич. Он обратился ко мне с упреком в голосе: "Вот мы и снова встретились… Я внимательно ознакомился с Вашим уголовным делом. Когда человек ведет себя не так как все, то это уже, молодой человек, психические отклонения. Нормальные люди вон коммунизм строят, дружно ходят на демонстрации, выборы, одобряют политику родной власти. А, Вы?.. Вы же такое хорошее впечатление на нас произвели… Значит, проморгали мы Вас. Получается, что Вы, действительно, наш пациент…".

Я только ошарашено хлопал глазами. Хотелось возразить что-то вроде того что, возможно, это не у меня психические отклонения, а у законопослушных строителей коммунизма… Но должен был молчать, потому что знал: что захотят то и сделают. Слышал же от опытного психиатра, который признался: "Нормальных людей практически не бывает – бывают недостаточно обследованные". Вот обследуют и найдут все, что нужно для интенсивного "лечения" в спецпсихбольнице. А спецпсихбольница КГБ, это вам, люди добрые, не санаторий. Только в конце разговора появилось ощущение, что у них в отношении меня другие планы.

Закрытие дела.

Шли тревожные месяцы. Наступил 1983 год. Возили на следствие очень редко – ждали из Москвы результатов экспертизы моей самодельной взрывчатки. Я уже просил Саванчука ускорить дело – хотелось на чистый воздух в лагерь.

Наконец, в первых числах февраля привезли на закрытие дела. Познакомили с адвокатом. Листаю страницы "Дело N22-119". Вот характеристики от учителей восьмилетки, десятилетки, техникума и от директоров предприятий, где я работал. Копии медицинских карточек, из поликлиник и больниц, список прочитанных книг, в сельской и научной библиотеках.

Оказалось, что в черный список попали все, кто брал читать тот учебник Шидловского "Основы пиротехники", а директора РЗВА и завода бытовой химии, имели неприятности за небрежное хранение химреактивов. А вот, подписанный заведующим центральной аптеки акт приемки на медицинские цели изъятого в ночь ареста спирта. Были также результаты экспертизы взрывчатки, объяснения, фотографии с места преступления. Три вещественных доказательства очень поразили меня.

Во-первых, после взрыва лишь порохового заряда место не претерпело никаких изменений: трава, да и только. Так накидали же гады обрывки бумаги, мусор, таким образом, что, глядя на фотографии, создается впечатление мощного взрыва.

Во-вторых, главный врач ровенского психоневрологического диспансера Максимюк Р.Л. написал следующее: "Во время обследования в нашем диспансере Горбатюк Н.В. всячески ругал советскую власть и угрожал взорвать некий политический объект".

Это злостная ложь. Тогда я следил, чтобы ни слова против власти не сказать. Я же не забывал, что находился на обследовании не по своей воле…

И, в-третьих, какая-то доярка написала в милицию анонимку. Она шла через урочище Форт на вечернюю дойку и видела все именно так, как я придумал. На самом деле событие произошло в рабочее время, а в объяснении я написал, что в вечернее, чтобы коллега, который за меня расписался в журнале в 18:00, не имел неприятностей. Если кому-нибудь в селе сказать, что доярки ходят на работу через Форт – засмеют. Будут смеяться, потому что ферма расположена на окраине села, Форт – на 2,5 км дальше.

Лист бумаги грязный, написано с грубыми ошибками корявым почерком. Наверное, чтобы было более убедительно: писала доярка – что же вы хотите?.. Самое интересное в конце заявления: "Я не подписываюсь, потому что этот человек – бандит. Узнает – убьет меня. Он работает в милиции, а потому никого не боится и запугал все село. От имени всех крестьян умоляю: посадите его в тюрьму как можно на дольше, чтобы люди могли жить спокойно".

Это была грубая, примитивная фальшивка следователей. Когда читал их выдумки, они следили за моей реакцией, но я и вида не подал, что такая откровенная лживость меня поразила. Есть такая заповедь Божья "Не лжесвидетельствуй", и кто ее соблюдает?

А что я, собственно, мог? Это КГБ огромной тоталитарной империи. Что захотят, то и сделают! Жертвами психиатрического насилия КГБ стали писатель Снегирев, математик Плющ, генерал Григоренко, и многие менее известные, недовольные беспределом люди. В сибирские лагеря попали тысячи, как знаменитых, так и малоизвестных инакомыслящих. А кто для них я? Сын колхозника. Кто за меня заступится?

Для чего же эти фальшивки? Для суда. На нем будут народные заседатели, (представители народа) выбранные из числа надежных людей. Это для них, догадывался, нужны эти фальшивки, чтобы убедить их, что я страшный преступник.

Российские шутники так расшифровали аббревиатуру КГБ: "Контора Глубокого Бурения". Как я на собственном горьком опыте убедился, копают там действительно очень глубоко.

"Да здравствует советский суд – самый гуманный суд во всем мире!". (с)

11 февраля привезли на суд. За столом судья, рядом две женщины – народные заседатели. Сбоку – прокурор в строгом костюме, со знаками отличия власти: звезды, серпы и молоты. В углу – девушка стенографистка. Я – на скамье подсудимых. У меня за перегородкой назначенный властями адвокат и свидетель – главный врач психоневрологического диспансера Максимюк Г.Л.

В зале родители, жена, тесть и теща. Правда, я увидел еще двух пожилых интеллигентных людей, одетых так, как любили одеваться бывшие подпольщики. Наши взгляды встретились, и я понял: эти люди здесь не случайные – они знают все подробности моего дела.

По числу присутствующих стало понятно: суд закрытый – самая могущественная империя мира боялась речи обычного правдоискателя! (Позже ребята рассказывали, что "пятиминутка" в тот день продолжалась до обеда. Начальство пристально следило, чтобы кто не выскользнул, и из этого факта все догадались, что в то время меня судят.)

– Встать! Суд идет! Слушается дело по обвинению Горбатюка Николая Васильевича в незаконном хранении оружия!

Судья зачитал состав суда. Спросил, не имею ли я ничего против предложенного состава суда, не делаю отводов кому-то из присутствующих. Если же во время суда будут вопросы на русском языке, то не нужен ли мне переводчик? И все это очень торжественно, подчеркнуто вежливо, как это бывает при регистрации брака или при награждении за заслуги перед Родиной.

Государственный обвинитель – прокурор долго говорил красивые слова о мудрости родной коммунистической партии, про миролюбивую политику правительства, гуманность закона и о страшном преступлении, которое я совершил перед народом. Просил 5 лет лагерей общего режима.

Хотя я знал, что все спланировано, и эту комедию разыгрывают для видимости законности, но в душе теплилась надежда в порядочность народных заседателей. Ответил на вопрос судьи, после этого предоставили слово свидетелю. Тот встал и сказал: "Прошлым летом подсудимый проходил обследование в нашем психоневрологическом диспансере, но никаких отклонений у него мы не обнаружили. Наоборот, мы удивлялись какой это умный человек. Ответственность за свои поступки может нести".

Всю ту трагикомедию самого гуманного в мире суда, присутствующие разыгрывали подчеркнуто вежливо – чувствовалось, что от подобного цинизма они получают удивительное наслаждение. Нечто подобное чувствует кот, который, играясь с мышкой, отпускает ее и еще и лапкой подталкивает к бегству, и этим дает ей на мгновение ощутить пьянящую, мифическую иллюзию свободы. Присутствующие, так как тот кот, наслаждались цинизмом, игрой в справедливость – знали же, что приговор всесильным КГБ уже давно спланирован. Нечто подобное испытывает каждый палач, который на удивление любезно спрашивает жертву: "Вам, уважаемый, будет приятнее, когда Вас повесят или отрубят голову?". И, демонстративно достав часы с милой улыбкой: "Не будет ли у Вас возражений, если это произойдет завтра в полдень?".