Выпустив из пасти ткань куртки, Волли вцепилась в предплечье правой руки.
Из глаз брызнули слезы. Даниэль крепко стиснул зубы.
– Тащи! – прорычал он.
Волли попятилась назад. Зубы она сжала не слишком сильно – инстинкт сохранения Даниэля был у нее очень развит. Рука опять начала выскальзывать из пасти.
– Крепче! – прохрипел Даниэль. – Сжимай крепче!
Пальцы левой руки продолжали ощупывать камни в поисках того, за что можно было бы ухватиться, но ничего не находили. Правая рука никак не хотела оставаться в собачьих зубах.
– Сжимай зубы! – безумно закричал Даниэль.
Силы уже почти покинули его, в темноте, которая появилась перед глазами, заплясали сумасшедшие разноцветные блики.
– Сжимай! А-а-а! Взять, Волли, взять! А-а-а!
Крик боли и невыносимого страдания пронесся над горным отрогом. Волли, наконец, стиснула зубы. У мальчика появилось ощущение, что она перекусила ему руку.
– Тащи! – из последних сил выкрикнул Даниэль.
Волли зарычала и потянула его на себя. Мальчик почувствовал, как медленно поднимается.
«Давай, родная, давай, – мысленно взмолился он. – Осталось совсем немного!»
Утробно урча, собака продолжала затаскивать его наверх. Глаза у нее налились кровью и дико пылали словно факелы. Боли Даниэль уже не ощущал – он лишь с удивлением отметил, что рядом с зубами Волли проступают багряные пятна.
«Страна багряных крыс, – подумал мальчик. – Страна крыс… цвета крови… Значит, они питаются кровью… Бр-р!»
Пятен становились всё больше. Даниэль почувствовал, что силы окончательно его покидают, огоньки замелькали перед глазами в два раза быстрее.
– Волли! – еле слышно прошептал мальчик. – Пожалуйста, не отпускай меня…
Свет сознания уходил, уступая место темноте. Сумасшедшие блики исчезли, теперь появились папа Николас и мама Джейн. Они держались за руки, словно маленькие мальчик и девочка и улыбались. Даниэлю нравилось, когда родители улыбались. Особенно приятной была улыбка мамы – всегда открытая и ослепительная, похожая на солнечный зайчик.
«Зайчик…, – мелькнула в ускользающем сознании мысль. – Солнечный… Солнышко… Здесь, в этой стране никогда не бывает солнца… Только серые, свинцовые тучи… И где-то далеко среди них Серый Гресс… Серый… Серый цвет… Белый цвет… Он появится, когда выглянет солнце…
Мальчик с трудом разлепил веки. Волли, угрожающе рыча, продолжала втаскивать его на скалу. Колено почувствовало твердую опору. Ей все-таки удалось поднять его! Даниэль ощутил, что лежит на гладком камне. Согнув ногу, он оттолкнулся и немного продвинулся вперед. Всё! Опасность миновала! Волли снова спасла ему жизнь!
Холодный нос собаки ткнулся в кисть правой руки. Мальчик с трудом поднял голову – Волли пыталась поддеть рукав куртки. Даниэль слабо потянулся и дернул ткань. Собака наклонила голову и начала осторожно вылизывать кровоточащие раны.
«Кровь, – подумалось мальчику. – Багряная кровь… Страна багряных крыс… Она… впереди… Красный туман… Цвет крови… Всё!»
Глаза Даниэля закрылись, и он потерял сознание.
Глава 14
Мягкий обволакивающий красный туман исчез. Даниэль почувствовал, как к лицу прикасается что-то мягкое, тёплое и слегка влажное. Открыв глаза, он увидел тщательно вылизывающую его Волли.
– Спасибо, милая, – прошептал мальчик, встряхнулся, с трудом перевернулся и сел.
Обрывки тумана всё еще клубились в голове, сильно хотелось пить. Даниэль даже не мог сообразить, где находится.
Взгляд упал на прокушенную руку, и он всё вспомнил. Он же чуть не погиб! Если бы не Волли, его разбившееся о камни тело лежало бы сейчас у подножия скалы, словно никому не нужная восковая кукла. И мама, дорогая мамочка навсегда бы осталась в плену этого маленького серого человека. И папа её никогда бы не нашел, потому что он не знает, где искать. Подумать только, сколько могло произойти всего мерзкого и неприятного, если бы не Волли!
Повернувшись к собаке, Даниэль обнял ее за шею.
– Спасибо, милая, – прошептал он ещё раз. – Я никогда не забуду, что ты спасла меня.
В тёмных глазах собаки отразилось недоумение.
«Разве я сделала что-нибудь сверхъестественное? – как бы говорила она. – По-моему, то, что должна была сделать».
Мальчик крепко поцеловал её в колючую щеку и погладил по голове. В ответ Волли ткнулась носом в раненую руку, словно хотела напомнить, что неплохо было бы перевязать рану.
– Согласен, – кивнул Даниэль.
Он оторвал рукав куртки, придерживая зубами и помогая свободной рукой. Разодрав его на несколько полосок, он перевязал раненую руку. Для начала получилось совсем неплохо.
– Ну, вот теперь порядок, – подмигнул он собаке. – Думаю, мы можем спокойно идти дальше…
Но Волли не двигалась с места. Она уселась на гладкий, отшлифованный непогодой камень и нервно поскуливала, периодически взмахивая правой передней лапой.
– Что-то не так? – спросил Даниэль.
Волли утвердительно тявкнула, и ее когти заскребли по камню в два раза быстрее.
– Ага, – сообразил мальчик, скинул с плеч рюкзак и поставил перед собой. – Ты хочешь есть?
– Урр-вафф! – кивнула Волли и завиляла хвостом.
– И что желаете? – хитро прищурившись, спросил мальчик. – Колбаски?
– Уммт! – низко выдохнула собака.
– Понятно, колбасы ты не хочешь, может быть, сыра?
– Уммт!
– Яблоко?
– Уммт!
– Так ведь у нас больше ничего нет!
– Уммт!
– Послушай! – Даниэль назидательно поднял кверху палец левой руки. – Я сам складывал продукты и прекрасно знаю, что у нас есть, и чего нет. Или я неправ?