Добрые предзнаменования

Ее туфли без каблуков скрипели на посыпанной песком дорожке перед домом. Рядом с ней безмолвно трусил серый пес, и белая слюна капала с его челюстей. Глаза у него светились алым, и он окидывал окрестности голодным взглядом.

Она подошла к тяжелой двери, коротко и удовлетворенно улыбнулась и потянула за шнурок звонка. Угрюмый удар колокола послышался в доме.

Дверь открыл дворецкий, что называется, старой школы[14 - Вечерняя школа неподалеку от Тотнем-Корт-Роуд. Занятия в ней ведет престарелый актер, который играл английских дворецких в кино, театре и на телевидении начиная с 1920-х годов.].

– Я няня Ашторет, – сказала она. – А это, – продолжала она, кивнув на пса, который внимательно разглядывал дворецкого, возможно, прикидывая, где он зароет кости, – это Пират.

Пес остался в саду, а она без заминки прошла собеседование, и миссис Даулинг повела ее знакомиться с ее новым подопечным.

Няня Ашторет неприятно улыбнулась.

– Какой прелестный ребенок, – сказала она. – Скоро ему понадобится трехколесный велосипед.

По очередной странной случайности в тот же день в доме появился еще один новый работник. Это был садовник, причем, как оказалось, на удивление хороший садовник. Никто не мог понять, в чем причина, но он, похоже, вообще не брался за лопату и даже не делал попыток избавиться от многочисленных птичьих стай, которые вдруг облюбовали сад и рассаживались по веткам при малейшей возможности. Он просто сидел в тенечке, а все вокруг него цвело, как будто само собой.

Когда Маг подрос настолько, что мог ковылять самостоятельно, он приходил к нему, если няня Ашторет брала выходной и отлучалась по своим делам.

– Вот братец Слизняк, – говорил ему садовник, – а этот малыш – братец Колорадский Жук. Всегда помни, Маг, что на широком жизненном пути, на всех его дорогах и тропках, надо любить и уважать все сущее.

– А няня говофит, фто ффе фуффее надо только давить и гнетать, дядя Ффанцифк, – замечал Маг, гладил братца Слизняка и добросовестно вытирал руку о комбинезон с лягушонком Кермитом из «Маппет-шоу» на кармашке.

– Не слушай ты эту женщину, – обычно говорил Франциск. – Ты меня слушай.

По вечерам няня Ашторет пела Магу песенки.

По склону вверх король повел
Полки своих стрелков.
И сокрушил все народы мира
И отдал их под власть Сатаны,
владыки нашего.

Эта свинка отправилась в Ад,
Эта свинка осталась дома,
Эта свинка ела парную человечину,
Эта свинка насиловала девственниц,
А эта свинка взобралась на кучу трупов
и была выше всех.

– А дядя Ффанцифк гофовит, я доффен беффаветно и цефомудфенно фюбить ффе фуффее, – говорил Маг.

– Не надо слушать этого дядю, – шептала тогда няня и поплотнее укрывала его одеяльцем. – Слушай меня.

И вот так оно и шло.

Договоренность работала великолепно. Счет так и не был открыт. Няня Ашторет купила Магу трехколесный велосипед, но не смогла убедить его покататься на нем в доме. А Пирата Маг просто боялся.

Кроули и Азирафель наблюдали за происходящим издали и обменивались впечатлениями, встречаясь на верхних этажах автобусов, в художественных галереях и на концертах. При встрече они сравнивали свои достижения и улыбались.

Когда Магу было шесть, няня Ашторет уехала и забрала с собой Пирата; в тот же день уволился и садовник. Уходили они совсем не такой легкой походкой, какой шесть лет назад пришли сюда.

Теперь Мага учили два преподавателя.

Мистер Гаррисон рассказывал ему про Аттилу, Влада Дракулу, и Непостижимую Тьму Человеческой Души[15 - Он избегал упоминаний о том, что Аттила любил свою матушку, а Влад Дракула пунктуально начинал каждый день с молитвы.]. Он пытался научить Мага, как преуспеть в искусстве грубой демагогии и завоевать сердца и умы миллионов.

Мистер Кортезе рассказывал ему про Флоренс Найтингейл,[16 - Не упоминая о сифилисе.] Авраама Линкольна и понимание искусства. Он пытался привить своему ученику уважение к свободе воли, самопожертвованию и другим людям и научить его, чтобы во всем, как хотел он, чтобы с ним поступали люди, так поступал бы и он с ними.

И тот, и другой широко использовали примеры из текста Откровения.

Несмотря на все их усилия, Маг проявлял удручающе хорошие математические способности. И ни тот, ни другой из его учителей не были полностью удовлетворены его успехами.

Когда Магу было десять, ему нравился бейсбол; ему нравились пластмассовые роботы, которые, если повернуть вот здесь и нажать вот здесь, превращаются в совсем других пластиковых роботов, которых может отличить от первых только самый искушенный знаток; ему нравились его коллекция марок, банановая жвачка, комиксы, мультики и вседорожный велосипед «BMX».

Кроули забеспокоился.

Они сидели в кафе в Британском музее, еще одном прибежище для усталых солдат на фронтах холодной войны. За столиком слева два американца в штатском, но с военной выправкой, тайком передавали кейс, полный неучтенных в бюджете долларов, маленькой даме в темных очках; за столиком справа заместитель начальника Седьмого отдела Управления военной разведки и руководитель местного отделения КГБ спорили, кто заберет квитанцию, оплатив чай с булочками.

Наконец, Кроули сказал то, что ни один из них не решался сказать последние десять лет.

– Я лично так считаю, – сказал он ангелу, – он, чтоб его, слишком нормальный.

Азирафель сунул в рот очередной кусочек яйца в остром соусе «эль дьябло», запил его глотком кофе и промокнул губы бумажной салфеткой.

– Это мое хорошее влияние, – лучезарно улыбнулся он. – Точнее – им следует отдать должное – моей маленькой команды.

Кроули покачал головой.

– Это я учитываю. Но смотри: на данный момент он уже должен пытаться изменять мир вокруг себя, подгонять его под свои желания, творить его по своему образу и так далее. Даже не то чтобы пытаться. Он будет делать это, сам того не замечая. А ты видел хоть какие-нибудь признаки этого?

– Ну, вообще-то нет, но…

– Он уже должен стать средоточием грубой силы. И что, стал?

– Во всяком случае, я этого не заметил, но…

– Он слишком нормальный. – Кроули побарабанил пальцами по столу. – Мне это не нравится. Что-то здесь не так. Никак не могу понять, в чем тут загвоздка.

Азирафель переложил на свою тарелку кусок торта «Сердце ангела» с тарелки Кроули.

– Мальчик еще растет. Ну и потом, на него влияли Силы Небесные.

Кроули вздохнул.

– Просто хотелось бы верить, что он знает, как справиться с адским псом.

Азирафель поднял бровь.

– С адским псом?

– Ему исполняется одиннадцать. Вчера ночью я получил послание из Ада.