Добрые предзнаменования

– А через тысячу лет она прилетает и снова точит себе клюв, – скороговоркой выпалил Кроули.

Над столом повисла особая, нетрезвая тишина.

– Столько сил – только чтобы поточить клюв? – задумчиво произнес Азирафель.

– Дослушай, – упорствовал Кроули. – Смысл в том, что когда птичка сточит скалу до основания…

Азирафель открыл рот. Кроули был просто уверен, что он собирается сделать замечание об относительной твердости ороговевших тканей птичьего клюва и гранитных скальных пород, и рванулся в атаку.

– …обязательный просмотр «Звуков музыки» еще не закончится!

Азирафель замер.

– А ты будешь получать от этого удовольствие, – неумолимо продолжал Кроули. – Искреннее удовольствие.

– Милый мой, но…

– Выбора у тебя не будет.

– Но послушай…

– Вкус у Рая отсутствует начисто.

– Но…

– И ни одного японского ресторана. Даже суши-баров нет.

По внезапно посерьезневшему лицу ангела скользнула гримаса боли.

– Мне это не под силу, когда я пьян, – сказал он. – Ты как хочешь, я трезвею.

– Я тоже.

Оба зажмурились, пережидая, пока алкоголь улетучится из организма, и сели прямее. Азирафель поправил галстук.

– Я не могу вмешиваться в божественный план, – хрипло сказал он.

Кроули несколько секунд задумчиво созерцал стакан, а потом вновь наполнил его.

– А в дьявольский можешь? – спросил он.

– Прошу прощения?

– Так ведь это дьявольский план, разве нет? Мы по нему работаем. В смысле – наши работают.

– Ну, конечно, только он – часть общего божественного плана, – сказал Азирафель. – Вы просто ничего не можете сделать, если это не является частью непостижимого божественного плана, – добавил он с ноткой самодовольства в голосе.

– Ага, как же!

– Нет, в этом-то все и дело, если зреть… если… – Азирафель раздраженно щелкнул пальцами. – Как это ты любишь выражаться? В сухом осадке.

– В сухом остатке.

– Да, именно так.

– Ну… если ты в этом так уверен, – сказал Кроули.

– Абсолютно.

Кроули лукаво взглянул на Азирафеля.

– Значит, ты не можешь быть уверен – поправь меня, если я ошибаюсь, – ты не можешь быть уверен, что противостоять ему не является частью этого самого плана. Я хочу сказать, предполагается, что ты противостоишь дьявольским козням на каждом шагу, разве нет?

Азирафель колебался.

– В общем, да…

– Как увидишь козни, сразу им противостоишь. Правильно?

– Ну, в широком смысле, конечно. На самом деле я подвигаю людей, чтобы козням противостояли они. Непостижимость, ты же понимаешь.

– Именно, именно. Значит, все, что тебе нужно делать, – это противостоять козням. Потому что, если я хоть что-нибудь понимаю, рождение – это только начало. Важно воспитание. Влияние. Иначе ребенок никогда не научится использовать свои силы. – Он запнулся. – Во всяком случае, именно так, как предполагалось.

– Разумеется, наши не будут возражать против того, чтобы я расстраивал твои планы, – задумчиво произнес Азирафель. – Совсем не будут.

– Именно. Еще одно перышко в крыло добавят.

Кроули подмигнул Азирафелю.

– Что же случится, если ребенок не будет воспитан в сатанинском духе? – размышлял Азирафель.

– Может быть, ничего. Он ни о чем и не узнает.

– Но наследственность…

– Не надо мне про наследственность. Она-то тут при чем? – наседал на него Кроули. – Посмотри на Сатану. Создан ангелом, вырос Главным Врагом. Если уж говорить про генетику, можно с таким же успехом утверждать, что малыш вырастет ангелом. В конце концов, его отец в прежние времена занимал немалый пост в небесах. Так что говорить, что он вырастет демоном только потому, что его папаша демоном стал, – все равно что считать, что если отрезать мыши хвост, она будет рожать бесхвостых мышей. Нет. Воспитание – это все. Можешь мне поверить.

– А без не встречающего сопротивления сатанинского влияния…

– Ну, в худшем случае Преисподней придется все начать заново. И у Земли будет по меньшей мере еще одиннадцать лет. Стоит того, чтобы попытаться, а?

Азирафель снова задумался.

– Так ты говоришь, в самой природе ребенка не заложено зла? – медленно проговорил он.

– В нем заложена возможность зла. И, точно так же, возможность добра – скорее всего. Всего лишь две могущественные возможности, дожидающиеся своего часа, – пожал плечами Кроули. – В любом случае, почему мы говорим о добре и зле? Это всего лишь названия команд. Мы-то знаем.

– Думаю, следует попытаться, – сказал ангел. Кроули одобряюще кивнул.