Мальчик с сердцем цвета индиго

После обеда Илан отпросился у отца погулять с Довом по ярмарке. Отец похлопал его по плечу перед уходом и улыбнулся, пожелав хорошо провести время с другом. Было мгновение, когда совесть попыталась зацвести в душе молодого человека за ложь, высказанную отцу, но новые чувства в сердце даже не позволили ростку показаться из недр почвы, задавив его за долю секунды. Илан шел к своему солнцу! Его никто не мог остановить, а сияние лучей его солнца в отражении его души ни одно облако не смогло бы заслонить. Полностью закрыть эти лучи света было подвластно только бледнолицему месяцу в дни полного затмения.

На ярмарке было много народу, несмотря на послеобеденную ощутимую раннюю жару. Белые палатки, словно грибы после дождя, выросшие гроздьями, стояли рядами бок о бок. На столах и полках каждого из этих мини-мирков жизни можно было найти что угодно: мебель, предметы интерьера, фабричные изделия, плетения ручной работы местных мастеров, изделия из ракушек, сушеную декоративную рыбу, кожгалантерею, украшения, бижутерию, платки и шали, шарфы и обувь, предметы для сервировки стола, одежду – словом, все, что было нужно, чтобы вязкое течение времени в городке было красочным и живым.

Илан с детства сотни раз ходил по этой ярмарке, но сегодня он видел как будто ее впервые. Он замечал красоту шалей, узоры массивной цветной бижутерии, запахи выпечки, улыбки и жизнь в движении. В один момент он боковым зрением заметил некое пятно матового светло-бирюзового цвета, на которое влечением какой-то внутренней силы он повернулся и увидел ее. Хилай была в длинном бирюзовом платье, которое идеально сочеталось с цветом ее кожи и волос. Ее тонкий силуэт огибали четкие, плавные линии. Но выразительнее всего была ее улыбка, которая казалась нестираемой с ее лица, и смеющиеся задорные глаза с густыми длинными ресницами. Лицо девушки было отшлифовано руками природы до безупречной красоты без изъянов. Кожа была гладкой и бархатистой. Хилай надела свое самое любимое платье, которое обычно берегла для приема гостей дома. Но сегодня она хотела быть особенно красивой, ведь она шла к самому Месяцу на встречу!

Илан подошел к ней и просто произнес:

– Привет!

– Хилай! Меня зовут Хилай. Привет,– улыбнулась она.

– И… – хотел начать фразу Илан, но она резко его остановила жестом руки, выставив правую ладонь напротив его сердца.

– Нет! Не говорите, как вас зовут. Я знаю ваше имя.

– Да? Ладно, и как меня зовут?

– Саанди! – засмеялась Хилай, – я так вас для себя назвала, если вы не против.

Илан сначала чуть сконфузился, но потом тоже не смог сдержать смех и согласился, что, действительно, Саанди – это не самый худший вариант. Затем добавил:

– Я, честно говоря, ожидал, что вы меня будете величать Сахарной Головомойкой. Ко мне можно обращаться на ты, если не возражаете.

Хилай согласилась, кивнув, и, ничего не сказав, пошла дальше. Илан был растерян и бессознательно последовал за ней по пятам, она развернулась и спросила, что бы он хотел купить сегодня на ярмарке. При этом она продолжала идти, в основном спиной вперед. Илан удивлялся ее ловкости проникать в самые немыслимые узкие щели в толпе людей, как будто она была языком пламени, которое просачивается в любую щель с пластичностью и грациозностью змеи. При этом ему надо было быстро соображать, что бы он купил? Ему ничего не приходило в голову, но перед собой поставил цель обязательно ответить на вопрос, поэтому ему первое, что попалось на глаза, была серая шаль с красными яркими цветами, какую носили совсем пожилые женщины в городке. Она резко остановилась, Илан чуть не столкнулся с ней от неожиданности.

– Для чего? Точнее, зачем тебе шаль? – спросила с совершенно искренним удивлением, наклонив голову чуть вбок, Хилай и начала быстро осматриваться, как будто именно тут продавали эту шаль, которую надо купить Илану.

Илан понял, что надо выходить из ситуации, бабушки у него нет, сам он носить шаль не будет, Ирит рановато, оставался только один вариант.

– Я хотел маме подарок сделать, – сказал он, понимая, как глупо в этот момент может выглядеть.

– Маме? Ясно, – добавила она, подумав, что, возможно, надо ему подсказать, что эту шаль носят не мамы, а прапрабабушки, но решила оставить его с его выбором.

Она с детства уже была научена столь же живой и мудрой мамой, что мужчины мало что понимают в красоте и интерьере. Что им указания необходимо давать самые что ни на есть четкие, а потом еще желательно пару раз проверить.

– И все же, – решив все-таки немного помочь ситуации, – ты у мамы спрашивал, что она хотела бы в подарок?

– Нет.

Хилай улыбнулась и этим успокоила себя. Она сделала все что могла, чтобы помочь в этой ситуации.

– Хилай, а что бы ты купила на ярмарке сегодня?

– Звезды! Я бы купила звезды,– сказала она мечтательно, глядя на небеса, раскинув руки по сторонам, и начала кружиться, как будто на лице ловила падающие звезды.

Вдруг послышался звонкий голос девушки сзади, который окликал кого-то по имени Искорка.

Хилай остановила свой танец, резко прошла мимо Илана и обнялась с другой девушкой ее же возраста и телосложения. Хилай представила девушку своей подругой по имени Селина. Илан сам представился своим именем, на которое Хилай задумчиво улыбнулась.

– Искорка, ты мне ничего про своего друга не рассказывала, у тебя от меня секреты? —с разочарованием в голосе произнесла подруга.

– Да нет же, я вот только перед тобой сама с ним познакомилась!

– По вашему взгляду друг на друга вы уже знакомы не первую жизнь, так что не очень могу поверить! – сообщила с намеком подруга, улыбнулась и пошла дальше по ярмарке, догоняя свою маму.

Илан спросил у Хилай, почему подруга ее называет Искоркой.

– Потому что я родилась в месяц, когда бушует стихия огня, ну и мои подруги считают, что я похожа на искорку пламени.

Илан не мог не согласиться с этим. Молодые люди сами не заметили, как проболтались на ярмарке уже почти полтора часа. Молодой человек и девушка разговаривали мало, так как молодой человек по своей сущности был молчаливым. Но тут, скорее, больше играл роль тот факт, что перед этой девушкой, которая представлялась струей небывалой энергии со свежим, захватывающим дух запахом жизни, он и вовсе терял дар речи.

Вдруг в какой-то момент откуда ни возьмись перед ним возник Дов. Дов— признак настоящего. Признак дома, бизнеса, отца и времени. Илан спохватился и взглянул на часы, ему уже больше сорока минут назад надо было двигаться в сторону лавки обратно. Друзья поздоровались, после чего Дов сказал:

– Я так и знал, что найду тебя тут. Ты так и не зашел, я решил к тебе прийти в магазин, а твой отец мне сообщил, что ты уже давно пошел ко мне. Сходил к побережью, где обычно ты любишь сидеть, на камнях тебя не было. Вот осталось последнее место— ярмарка. Ты что тут делаешь?

– Я решил прогуляться…– начал Илан, но тут же перевел взгляд на Хилай и представил ее другу детства. – Это Хилай, мы гуляли здесь по ярмарке, и я даже не заметил, как прошло время. Боюсь, что мне пора уже уходить. – Последние слова он произнес, прямо глядя в глаза девушки.

В этот момент Хилай заметила, что его глаза цвета воды, которые были до текущего момента тонкой гладью мирного моря в штиль, превратились в слегка серое, облачное пространство, как будто перед нещадным штормом. Она увлеклась изучением глаз молодого человека и немного задержалась с ответом, хотя за ней никогда не было отставания в диалоге, слова всегда лились из ее уст так, что она могла дать отпор любому мыслителю.

– Ясно! Ну, пока! Дов, рада была знакомству,– с внешней легкостью отпустила она своего спутника.

Девушка остановила свой порыв пуститься по ярмарке дальше, так как заметила выражение лица молодого человека, смотревшего на нее пристально, приподняв на миллиметр края свободного верхнего века, как будто глаза чуть расширились. Удивительно, как одним столь небольшим движением она улавливала его мысли о новой встрече, а слова не заставили себя ждать:

– Когда я смогу опять тебя увидеть?

– Я учусь еще в школе, последний год, поэтому свободна после двух часов дня… Каждый день, —добавила последние слова, собрав слегка губы, чтобы не засмеяться. Она решила, что этому парню надо давать максимально ясные данные.

– Я учусь в городе N. в университете, бываю тут только по выходным, к сожалению. Мы можем встретиться тут же через неделю в обед также?

– Да, конечно! – Хилай заиграла ресницами так, что Илан казалось, как будто в эти мгновения взлетали пышные птицы из ее глаз, словно искорки.

О да, это были настоящие искры жизни и счастья. И она точно оправдывала свое имя в устах друзей. Девушка легко отвернулась и быстрым шагом скрылась в щели между толпой, лишь периодами виднелось яркое бирюзовое пятно.

Глава 8

Вернувшись в магазин, отца он нашел в ярости. Илан был готов к тому, что разговор будет долгим и тяжелым. Отпросившись на чай, пропал на два часа, да еще и Дов заходил спустя час, как он ушел. Явно было сложно придумать что-то, что могло бы прикрыть этот обман. По дороге он хорошо подумал, где мог пропадать 2 часа и забыть обо всем, это могло быть только море… Ему было немного неловко перед своей стихией, ведь он считал всю жизнь эти воды своей любовью. Ему было неудобно перед морем, так как он готов был променять его на Нее. Главное – сберечь ее, ее встречи, ее смех и улыбку. Они творили с ним что-то неземное. Он словно глиняный кувшин, который наполнялся холодным напитком жизни. Он не хотел больше быть пустым. Для этого необходимо было чем-то пожертвовать, по его мнению. Он еще не догадывался, что благодаря ей он не только не пожертвует собой, своей стихией, своей страстью, а наоборот, вернет себе себя и свой мир.

Зайдя в магазин, он сразу же направился на кухню, он хотел как угодно отдалить этот разговор, чтобы растянуть блаженство после встречи. Чуть подольше почувствовать то захватывающее и наполняющее порхание в груди, что стало недавним частым, желанным гостем в его сердце.

– Я жду объяснений, как ты понимаешь, – остановил его голос отца.

– Я был у моря и задремал.

– Ты опять бездельничал, опять взялся за свое. Только не говори, что ты еще и мазней красок занялся вновь! Этого мое старое больное сердце уже не выдержит! Ты меня точно доведешь до гроба. От твоего поведения опять у меня болит голова, опять наверняка поднялось давление. Мне доктор говорит, чтобы я не переживал и снять эмоциональное напряжение, но с тобой это возможно? Разве это с тобой возможно?!

На последних словах уровень эмоций у отца зашкаливал, его нижняя губа уже билась в мелкой дрожи. Илан, как всегда в такие моменты, начал переживать за его здоровье. Его сердце бешено молило его разомкнуть губы и предложить померить давление, но ясный ум сдерживал все нейроны, чтобы не произошло ни одного лишнего сокращения мышц, так как он знал, что далее будет только хуже.

Отец еще долго продолжал свой монолог о том, какой у него бестолковый сын, насколько он безответственен, насколько неуспешен, и пророчил ему самое бесперспективное будущее. Много говорил о своем здоровье, угробленном над его учебой и жизнью, о своем вкладе в его будущее, который сын, естественно, никак не оценил и не оценит в будущем; о том, что он никогда не оправдает надежды отца, который так его любит и желает ему только лучшего.