Млечный путь. Вопреки

Ирина стала изображать тигро-льва, как он, рыча, хотел наброситься на неё. И, чтобы доставить внуку ещё больше веселья и радости от игры, тигро-лев стал набрасываться на него. Набесившись от души, собрались и пошли на завтрак. Важно с расстановкой, Ирина сказала:

– Пойдём, дружок, нас ждут великие дела!

– Не великие, а ежевикины дела, поправил её внук.

– Умница, ты у меня – похвалила его Ирина, притягивая его голову к себе.

Как сказал их главный «полководец» Василий Николаевич, «полным фронтом» выдвинулись после завтрака вперёд, сразу за калитку и угодили в мотоцикл с коляской, чтобы? Правильно. Не бить ноги. Обвешанные корзинками, ведёрками, бидончиками, одним словом, рабочим инвентарём, минут через пятнадцать, были на месте дислокации. Форма одежды – рабочая. На Ирине была мужская рубашка с длинными рукавами, на выпуск, черные бриджи, или по-другому, тянучки с лайкрой, размер был подобран идеально. На ногах легкие тряпичные тапочки, а на голове белая косынка. У Марии Алексеевне форма одежды аналогичная, только не мужская рубашка, а её родная, женская ситцевая кофточка. Они ехали весело, Василий Николаевич не переставал отпускать разные шуточки. Тюльпан бежал позади, пренебрегая метками, ему было не до них, лишь бы успеть. Ягодный сезон открыл Василий Николаевич, толкнув небольшую шутливую речь. В торжественной обстановке он повесил каждой на шею по трёхлитровому бидончику, в которых обычно носят молоко, и сказал:

– С богом!

Оставил им свежеприготовленного накануне, Марией Алексеевной, кваску и укатил с ветерком. Кирюшка стал собирать ягоды и класть в рот, отчего и руки, и рот, и губы стали у него чёрные. Ирина с Марией Алексеевной разбрелись по зарослям кустарника, быстро втянулись в сбор ягод и вскоре, появилась сноровка. На одной руке брезентовая рукавица, на шее бидончик и изловчиться надо так, чтобы тебя не цепляли колючие шипы. Мария Алексеевна точно сформулировала их рабочий настрой: «глаза страшатся, а руки делают». И закипела работа. Одну ягодку в рот, которая покрупнее, три в тару. Ягода была в самый раз, сочная, ароматная, хорошо отделялась, чуть прикоснёшься и она в руке или на земле. Кирюшка с Тюльпаном не скучали, носились друг за другом.

До обеда собрали по два ведра. Василий Николаевич привёз обед и со смешком спросил, лукаво улыбаясь:

– Ну, что, девчата, обедать будете или план перевыполнять?

Кирюшка за всех громко ответил:

– Обедать!

Они уселись на теневой стороне, самого близкого к ягоднику, стожка сена. Василий Николаевич разложил провиант: молодую картошку, яйца, огурчики, лучок, ветчину, нарезанную ломтиками, хлебушек. Тюльпану выложил на травку обрезки мяса, косточки, хлеб. И пошёл пир горой. Особенно радовался Кирюшка. Губы и языки были у всех черные, они были похожи на племя аборигенов. Дружно и с аппетитом пообедали, напились ядрёного кваску. Потом Василий Николаевич поставил в люльку вёдра с ягодой, посадил позади себя на сиденье Кирюшку и они покатили. Тюльпан опять побежал за ними. Ирина, глядя вслед собаке, сказала:

– Я удивляюсь, какая умная собака, я такой ещё никогда не встречала, я ей доверяю.

Мария Алексеевна спокойно подтвердила:

– Тюльпан очень умный пёс, даже не всякий человек таким бывает, Он никогда не обидит своих, а вот чужой – лучше не подходи и разорвать может. Когда люди приезжают сюда отдыхать, мы его на хоздворе на цепь сажаем. Ох, и не любит он цепки, всегда на волю рвётся, привык к свободе. Немного придремнув, Ирина и Мария Алексеевна встали и двинулись к месту сбора ягод. Мария Алексеевна, заправляя волосы под косынку, и повязывая ее углы на затылке, удовлетворённо говорила:

– На варенье уже собрали, а теперь пойдём собирать на наливочку, сыпать будем в корзинки. Боря мешок сахара вечером привезёт. Ягоду пересыплю сахаром и оставлю на ночь, а завтра утром коровок подою и займусь вареньем. Баночки я уже подготовила.

Ирина спросила её:

– Вам завтра помочь? На что Мария Алексеевна отрицательно покачала головой и проговорила:

– Да, нет, я сама управлюсь, что будем вдвоём топтаться, поспите подольше.

Но Ирина для себя решила, что завтра с утра обязательно пойдёт ей помогать.

Она так увлеклась сбором ягод, что времени не замечала. Мария Алексеевна потерялась в кустарнике из виду, а Ирина, работая, углубилась в свои мысли. Она вздрогнула и резко разогнулась, когда её тихо окликнул Борис. Она испуганно повернулась к нему и угодила сразу в его объятия, их губы сомкнулись в горячем поцелуе. Это был длинный поцелуй, поцелуй разлуки в четверть века. Сначала она была напряжена, пытаясь сопротивляться, но тут в ухо кто-то стал нашёптывать:

– Успокойся, ведь ничего плохого в этом нет. Признайся, что тебе так хорошо давно не было.

– Опять ты лезешь со своими советами, а ведь обещала молчать.

– А я знаю – не унимался шепот, – какой кирпич нужно вынуть, чтобы рухнула вся стена. Сказать? Ну не хочешь, жди ещё двадцать пять лет. Я молчу.

Сладостная волна прокатилась по всему телу, она расслабилась, он оторвался от её губ и укусил за мочку уха. Мурашки побежали у неё по рукам и спине. Она, укоризненно нахмурив брови, и, еле сдерживая улыбку, сказала:

– Боря, ты меня замурашкал.

Борис, виновато потупив глаза, как нашкодивший пацан, проговорил:

– Вообще-то прости, я перепутал, думал это ежевика, а это оказались твои губы, они тоже чёрные и сладкие, вот и вышла промашка. Не скрывая довольной улыбки, он шутливо продолжал:

– А потом ты же разрешила.

– Когда это я тебе разрешала – удивлённо подняв брови и делая строгое лицо, спросила Ирина.

– Ты, что уже забыла – и он, пряча в губах усмешку, пропел:

– Что-то с памятью моей стало. Ты же оглянулась, когда я уезжал – задал он ей вопрос.

– Ну, оглянулась – ответила она.

– А я загадал желание – поцеловать тебя. Если бы ты не оглянулась, то я без разрешения не посмел бы этого сделать.

– Ну, ты и хитрец, вывернулся.

И они не стали скрывать смеха, они не прятали друг от друга своих блестевших от волнения глаз, они не скрывали друг от друга, что очень рады встречи. Она смотрела в его глаза «крыжовник» и видела там отражение своего лица. Мелькнула мысль, как он изменился за эти два дня. Помолодел. И снова шепот в ухо:

– Ты тоже заметила, что он помолодел. Посмотри, как он светится счастьем. Будь бы его воля, не стоять бы тебе сейчас с ним.

– Что ты имеешь ввиду, бесстыдница?

– А то ты не знаешь? Ну-ну, а я знаю какой кирпич…

– Оставь меня в покое с кирпичами.

Но кирпичики из стены падали и падали, она слышала их оглушительный обвал. Работа валилась из рук, они с Борисом пытались вместе собирать ягоду, но ничего из этого не получалось. Выручил Василий Николаевич, вовремя подъехавший к ним на мотоцикле с Кирюшкой, а за ними трусцой бежал Тюльпан. Кирюшка был рад приезду Бориса и сразу приступил к делу:

– Борис, а мы когда пойдём с тобой на рыбалку?

Борис снял его с мотоцикла и поставил на ноги, с ответом не спешил, он задумчиво посмотрел на Ирину, стоявшую рядом, и предложил:

– Давай спросим у бабушки, когда нам лучше идти на рыбалку. Завтра с восходом солнца, но потом я уеду отсюда на работу, или в выходные дни, когда не нужно будет никуда спешить, мы сможем сварить уху на костре, полюбоваться закатом солнца и просто посидеть у костра.

– Бабушка, ну решай скорее – требовательно просил внук, в нетерпении дёргая её за руку.

– А ты когда хочешь – спросила она его, взъерошивая ему волосы.

– Я хочу с костром.

– Ну, если хочешь, то так и будет.

– А ты с нами на рыбалку пойдёшь – пытливо заглядывая ей в глаза, спросил Кирюшка.

Этот вопрос вызвал живой интерес у Бориса, его взгляд красноречиво говорил: «соглашайся».