Два крыла

Грендер совет принял. Поговорил с женой, и ему показалось даже, что она обрадовалась такому решению. Он купил ей поместье в графстве её родителей и остался жить в своём роскошном особняке один.

С тех пор в жизни барона Доплейля была только работа. Конечно, если не считать посещений тайного дома свиданий для знатных господ, где его обитательницы не особо обращали внимание на титул. Там Грендер снимал накопившееся физическое напряжение.

К сожалению, тоску по любви и верности, по дому, где тебя любят и ждут, простыми возвратно-поступательными движениями было не снять. Оставалось только загнать эту тоску в дальний уголок души и стараться сделать вид, что такого уголка в его душе просто нет.

Сегодня барона к себе в кабинет вызвал король.

Аудиенция была короткой.

– Вы проводили с моим сыном ритуал, – не поднимая головы от бумаг произнёс король. – Жаль. Это твоя ошибка, что ты не сообщил мне об этом заранее. Я бы запретил. Но сделанного не воротишь.

Его величество поднял на Грендера взгляд:

– Аль сейчас не вполне отдаёт отчет в своих действиях. Им движет чувство вины. Присмотри там за ним, когда поедете с визитом к графу Адинежскому. Ты человек опытный.

Грендер удивлённо поднял брови на это заявление.

– Да, – слегка улыбнулся в ответ на его удивление король, – ты немного со своей женой пообщался, вот и набрался опыта. Женатые видят больше холостяков.

На данный момент видишь больше моего сына, оцениваешь точнее.

Надеюсь, твоё присутствие рядом с принцем поможет ему принять правильное решение и не запутать ситуацию ещё больше.

Аль вполне способен задурить найденной им девочке голову красивыми словами и несбыточными надеждами. Она, конечно, не моя дочь, но… и чужой я её назвать теперь не могу.

Присмотри за ней тоже. Можешь идти.

Барон уже взялся за ручку массивной двери, когда его догнал голос короля:

– До отъезда подготовь мне отчет твоей инспекции Южных островов. И не забудь, после твоего отпуска тебя ждут очередные приговорённые. Публичное наказание уже объявлено.

Грендер повернулся:

– Я помню, Ваше величество. Не беспокойтесь, вернусь вовремя.

Он поклонился и вышел.

Глава 11

Мне кажется, что первый раз я очнулась ещё на берегу. Смутно помню лицо Бранжена, нависшее надо мной, его руки, заботливо поддерживающие меня, его мокрый, колючий, пахнущий потом камзол под моей щекой. Кажется, он что-то с отчаянием в голосе мне что-то говорил, и его пальцы гладили моё лицо. Скорее всего, он стирал с моей разбитой скулы кровь.

– Наверное, я здорово покалечилась, если Бранжен в таком расстройстве, – проплыла в голове вязкая мысль, однако всё кружилось перед глазами, звуки уплывали, потом в какой-то момент с ними уплыло и сознание.

Второй раз я очнулась от осторожных прикосновений к моему лицу.

Минуту я приходила в себя с закрытыми глазами, слушая звуки, пытаясь по ним понять, что происходит и только потом решила открыть глаза.

Веки смогли открыться на одном глазу и то лишь до узкой щёлочки.

Глядя на мир через эту узкую щель, я поняла, что лежу где-то на лавке, похоже, в деревенском трактире. Под голову мне заботливо подложена подушка, а рядом сидит незнакомая женщина в простом платье и мокрой тканью осторожно вытирает мне лицо и руки.

Это от её заботливых прикосновений я очнулась.

Где-то недалеко слышались мужские голоса, и среди них ясно слышался уверенный голос Бранжена. Он отдавал какие-то распоряжения.

Я вздохнула.

– Ой, очнулась девонька! – воскликнула женщина, увидев мой приоткрытый глаз, и крикнула куда-то в сторону. – Господин, она очнулась.

Мгновенно голоса стихли, послышался какой-то скрип и шуршание и на месте женщины возник Бран.

– Господи, как ты меня напугала! Ты как себя чувствуешь? Что болит?

Таким взволнованным брата Люжены я ещё не видела.

– Где мы? – просипело у меня из груди.

Бран наклонился ко мне:

– Мы добрались до деревни, я связался с отцом, скоро нас заберут. Деревня и на самом деле называется Колтиши. Представляешь, ради нас отец вызвал Притена из столицы раньше времени. Теперь брат сделает портал в город Грумбор, а потом возьмёт там местного мага, который подробно изучил все окрестности и знает месторасположение этой деревни, и они переместятся уже сюда, прямо на деревенскую площадь перед храмом. Отсюда заберут нас сразу в замок. Ты, главное, не волнуйся, Марушенька!

Всё это Бран говорил быстрым каким-то горячечным шёпотом, со странным выражением лица, на котором можно было одновременно прочитать и отчаяние, и боль, и надежду.

Что-то с ним не то, уж слишком глаза синевой сверкают, будто… сдерживает слёзы? Он что, почти плачет, глядя на меня? Как он меня назвал? Марушенька? Ушам своим не верю. Неужели со мной всё так плохо?

Я провела языком: зубы на месте.

Попыталась пошевелиться. Всё болит, но, вроде шевелится, и руки, и ноги. Платье сухое. Видимо, Бран высушил, не пожалел резерва для бытового заклинания сушки одежды.

– Что со мной?

– Ничего страшного, поверь, маленькая моя. Могло быть гораздо хуже. Не утонула, руки-ноги не сломала, только головой сильно ударилась.

Он что, меня утешает вместо того, чтобы насмехаться над моим нелепым падением? На него это совсем не похоже.

– А с глазами у меня что? – прогнусавила я. – Не вижу ничего толком.

Бран как-то ненатурально улыбнулся:

– Да ничего особенного, ударилась, вот всё и… опухло.

– Не могу носом дышать.

– Конечно, он у тебя сейчас кровью забит. Ты же и носом… тоже ударилась, – он запнулся, – и лбом тоже.

– Да… Это… когда мы мостки проплывали… приложилась.

– Тебе сейчас согревающий отвар принесут.