Капля времени

Тот, кто ждал нас в кафе в развлекательной зоне станции, был гуманоидом, однако не был ни хейротом, ни потомком землян. Да, руки – ноги присутствовали, свободная одежда тёмных тонов частично скрывала бочкообразное тело, капюшон прикрывал большую часть головы, а очки прятали половину лица. В таком виде он не бросался в глаза своей инаковостью, однако при ближайшем рассмотрении перепутать его с человеком было невозможно.

Когда мы сели за его стол, он мохнатым подобием руки вытащил лингвомаску, устройство для синхронного перевода, и прикрепил её к нижней части лица, но взамен, явно из желания найти с нами контакт, снял очки и мы увидели два круглых блестящих фасеточных глаза. Он оказался инсектоидом гуманоидного типа.

Его отсвечивающие тёмной радугой фасеточные глаза были неподвижны. Ему не требовалось переводить взгляд с одного собеседника на другого. Он видел нас всех одновременно.

– Добрый день, – донеслось из динамика лингвомаски вместе с негромким стрекотанием, доносившимся до нас из-под неё. – Я рад. Что наша встреча. Наконец состоялась. Меня зовут Пятый.

Он говорил отрывисто. Видимо, его родной язык не позволял строить длинные фразы, а имя нашего необычного собеседника маска перевела буквально.

– Что же мешало вам поговорить с нами раньше напрямую?

– Опасения. Ошибочная оценка ситуации.

От незнакомца не ощущалось никакой агрессии. От него, скорее, веяло каким-то грустным спокойствием.

– Мне только нужны были. Кристаллы с того места. Где нашли моего друга.

Мало-помалу, с каждой отрывистой фразой нашего странного собеседника, кусочки пазла, которые мелькали перед нашими глазами последний месяц, собирались в достаточно чёткую и понятную картину.

Ситуация оказалась, как и всё в этом мире, и сложной, и простой одновременно.

Тот мумифицированный хейрот был исследователем древних цивилизаций. С сидящим перед нами инсектоидом они познакомились в одной из межпланетных имперских экспедиций, нашли общие интересы, несмотря на различие рас стали друзьями, а потом разъехались в разные стороны, но продолжали поддерживать контакт. Пятый занимался исследованиями в столичной системе империи, его друг отправился домой на Хейру и сначала исследовал Хаш. Хейроты тогда только что сумели проникнуть внутрь и с увлечением исследовали там его изнутри.

Друг Пятого исчез в космосе около сорока лет назад. Однако перед его исчезновением по гиперсвязи от него пришло пространное наполненное восторженными интонациями сообщение, в котором друг поведал, что он сейчас в космосе, нашёл ветвь кристаллического дерева, и ему удалось наладить контакт с кристаллической формой жизни.

Живые кристаллы – симбиоты, так он их назвал. Они обладали невероятными, уникальными способностями. Эти кристаллические симбиоты могли не только менять скорость потока времени, но и зацикливать его.

Они смогли на короткое время в замкнутом пространстве капсулы синхронизировать свою невообразимо длинную жизнь с короткой, просто мгновенной с их точки зрения, жизнью сумевшего достучаться до их разума белкового существа. Только после такой синхронизации им и удалось полноценно пообщаться.

Далее из сообщения следовало, что кристаллы поведали ему, что Хаш – это не древний космический корабль неизвестной цивилизации, а один большой живой кристаллический организм, а разросшееся управляющее древо внутри этот что-то вроде мозга.

Много было в том сообщении непонятного, но, видимо, ключевой для Пятого стала фраза «Временем управляют те кристаллы, что направлены в центр. Их немного. Если собрать их вместе, всего лишь с коробку наберётся. Я верю, что имея с ними контакт, мы сумеем разобраться с возможностями самого Хаша. Это будет прорыв в управление временем».

После этого он исчез и сообщений от него больше не поступало.

Когда через сорок лет пришло извещение, что тело пропавшего друга найдено внутри какой-то космической глыбы и его останки привезены корветом «Лунного света» на Серпу, Пятый сразу вылетел сюда. Он не сомневался, что кроме описанного в извещении ветвистого кристалла, мы загребли с собой всё, находившееся рядом. Так что интересовали его именно те кристаллы, что мы назвали наконечниками.

Лично у меня в момент рассказа мелькнула мысль, что эта упомянутая в сообщении синхронизация времён вышла тогда для хейрота боком. Кто знает, возможно, это хитрое двойственное изменение скорости потока времени, при котором оно стало течь намного медленнее для хейрота и гораздо быстрее для кристаллов, хоть и позволило им общаться, однако в дальнейшем привело печальному концу. Отпущенная на волю пружина времени распрямилась и ударила, приведя хейрота к мгновенному старению и его неизбежной смерти от старости. Судя по тому, что он застрял в той капсуле в целом скафандре без признаков повреждений, это очень может быть. Длины его жизни хватило на одно сообщение и пару-тройку «бесед» с кристаллами. Возможно, он собирался послать ещё одно, более чёткое, более внятное сообщение о том, что узнал, но уже не успел.

Да и что там случилось с капсулой и наконечниками тоже неясно. То ли они тоже посыпались из-за этой синхронизации, то ли случилась какая-то природная катастрофа, то ли нечто посередине – синхронизация привела к чему-то, что повредило наконечники. Какой-то локальный временной взрыв, например, уничтоживший капсулу изнутри. Теперь этого не узнать. Остаётся только догадываться. Мы, попав в Загадку, увидели только результат: разросшееся кристаллическое дерево, обломки стержней и наконечников, и заросший космической грязью вход в капсулу.

Я вынырнула из размышлений, когда услышала спокойный голос Бернана.

– Зачем же вы действовали такими преступными методами?

– Я сказал раньше. Другие правила. Ошибка в оценке ситуации. Неправильная стратегия. Ошибка в выборе исполнителей. Большая оплата. Прошу простить.

Всё было ясно и тут. Инсектоид сходу налетел на какую-то из наших станционных криминальных группировок, глава которой ухватился за хорошо оплачиваемый заказ, показавшийся ему лёгким. Тот, кто исполнял заказ и в голову не брал, что оставил замерзать парализованного Фина, или как они думали тогда, Териоса, на морозе. Парализатор летальным оружием не считается, поэтому и пользуются им часто, не сознавая последствий. А про мороз они просто не подумали, проводя свою жизнь в постоянном климате станции или в южных районах планеты, где замёрзнуть просто невозможно.

– Я прошу показать. Кристалл времени из коробки, – мне показалось, что сухой механический голос лингвомаски на этот раз прозвучал с напряжением.

Бернан кивнул мне, и я молча положила перед Пятым свой медальон.

– Кристалл выгорел. Это всё, что осталось от этого элемента.

– Они связаны между собой, – произнёс инсектоид, касаясь когтем оплавленного центра моего наконечника в том месте, где раньше сияла капелька. – Значит, выгорели все.

Вот тут он попал в точку.

Ещё перед встречей мы заехали в хранилище и заглянули в коробку. Нашим глазам представилось удручающее зрелище. У всех наконечников выгорел центральный кристалл. Похоже, они все действительно были связаны между собой несмотря на расстояния. Видимо, время и пространство для них играют совсем другую роль.

Возможно, вернуться на целую неделю назад я смогла только благодаря их совместной активации. Почему-то мне до сих пор кажется, что капелька не просто реагировала на присутствие Хаша, а спасала именно нас. Что мой прыжок в прошлое результат сознательных усилий моего маленького медальончика, который в тот момент собрал силы всех своих соратников, находившихся в коробке.

– Мне можно возвращаться. – сказал инсектоид, пряча свои мохнатые руки – лапы в рукава своего свободного одеяния. – Надеюсь, мой друг. Был счастлив. Перед уходом в небесное гнездо. Из-за дружбы с кристаллами.

– Тоже на это надеюсь, – подумала я, – Осознание того, что ты сумел достигнуть чего-то нового, наладить контакт с чем-то неведомым, делает истинных исследователей счастливыми несмотря ни на что.

Эпилог

В новый поиск мы отправились уже через неделю. Бернан всё же успел за отпуск проработать и подготовить перспективное направление. Его новый старший партнёр Рон это направление утвердил не глядя.

Нашу внезапную связь с Териосом команда неожиданно для меня одобрила. Да и вообще, мне кажется, о нашей взаимной тщательно скрываемой симпатии они уже давно догадывались.

Без шуточек в кают-компании, конечно, не обошлось, но Тер вполне успешно отбивался, переводя стрелки на самих шутников.

Чтобы не мешать друг другу в замкнутом пространстве корвета, жили мы с Тером всё также в разных каютах. Только по моей просьбе искин поменял в них настройки и сделал кровати пошире. Так что хождение друг другу в гости порой заканчивалось…хм… порой не заканчивалось до утра.

Родной экипаж оценил, что мы держим себя в рамках и не дразним оторванных от женского общества мужчин любовью и поцелуйчиками по углам. В общем, мой принцип, «мы здесь все бесполы и равны», немного перекосился, но был ещё жизнеспособен. Он модифицировался в «мы здесь все бесполы и равны днём», и, похоже, это устраивало всех, даже Териоса.

Когда «Лунный свет» после поиска пристыковался к станции, я как всегда нарядилась, не желая менять наш обычный ритуал прощания с командой, и перед тем как выпорхнуть к ожидающим меня у шлюза мужчинам гадала, как будет вести себя Териос. Отправиться со мной на Серпу он из-за обязанностей помощника капитана ещё не мог. Собственнически целовать меня при всех я не позволю. Значит, будет прощаться со мной как всегда?

Как всегда не вышло.

Этот манипулятор вдруг встал встал на одно колено, вытащил откуда-то из-кармана коробочку с кольцом и громко провозгласил:

– Нинейс, я предлагаю тебе свою руку и сердце и хочу, чтобы ты стала моей женой!

Родная команда на мгновение озадаченно стихла, затем загомонила, а потом Дру сделал шаг вперёд, хлопнул меня по плечу и подмигнул:

– Соглашайся, Нейс, парень наш, проверенный.

– Я подумаю, – пискнула я, не желая сдаваться так сразу безоговорочно.

Стен оглядел меня искоса и удивлённо поднял брови:

– Что там думать, у вас даже запахи притягиваются.

– Я подумаю, – уже более твёрдо сказала я.