Принцесса Больничного двора 3

– А что тут стыдного? – в свою очередь возмутился мальчик. – Это всё естественные вещи. Канализация существует для удаления стоков нечистот, то есть, продуктов человеческой жизнедеятельности, а есть ещё водопроводные трубы для подачи воды. Ужас, Маня, какое невежество! Да вы просто дикари какие-то в вашем мире, честное слово, я всегда об этом говорил и был прав, – с неодобрением покачал он головой.

– Подумаешь, – обиженно передёрнула плечами девочка, – канализация какая-то. Сейчас нет, так будет… когда-нибудь. Ничего страшного[1 - Строительство централизованных систем канализации и водоотведения началось в России только в конце XIX века. А вот в Одессе канализация была построена в 1877 году и она была первой в Российской империи. Уже в 1873 году, не без участия Мани Безымянной, в торжественной обстановке был открыт водопровод Днестр-Одесса, во многом решивший проблему водоснабжения города.]. Так что же, – помолчав, растерянно спросила она, – получается, что кроме этой трубы здесь нет никакого другого выхода?

– Ну, наверное, где-то он есть, вопрос только где? – пожал плечами мальчик.

– И что – нам нужно туда лезть? – ткнула Маня пальцем в дыру.

– Можно не лезть, можно вернуться назад и поискать другой выход, – предложил мальчик. – А можно… можно и ещё что-то придумать.

– Некогда нам придумывать, – строго прервала его Маня. – Давай, полезли, чего уж.

– Так мы же там не поместимся, – попробовал остановить девочку Эрик.

– Малыш пролез, значит, и мы сможем, – решительно ответила девочка и опустилась на колени рядом с другом.

– Ой, – жалобно воскликнула она, – рюкзак мешает!

– Конечно, мешает, – мстительно заметил мальчик.

– Что же делать? – растерялась Маня. – Мы же не можем бросить здесь свои рюкзаки.

– Почему же не можем? Очень даже можем.

– Ой! Как же это – бросить… ведь здесь у меня… всё, – чуть не заплакала Маня.

Глядя на её страдальческое лицо, Эрик смягчился.

– Маня, нам эти рюкзаки теперь ни к чему. Это в походной жизни они были всё, а сейчас они нам будут только мешать.

Но Маня, закрыв лицо руками, горько заплакала. – Бедный, бедный доктор! Он этого не переживёт.

– Маня, – твёрдо прервал её мальчик. – Тут вопрос стоит или-или. Или мы идём дальше и оставляем рюкзаки, или мы остаёмся с рюкзаками и идём, не зная куда. Декортис в данной ситуации не раздумывал бы ни минуты. К тому же, когда мы покончим с Пауком, то всегда сможем сюда вернуться и забрать наши рюкзаки.

Маня сразу перестала плакать.

– Ты так думаешь? – с надеждой спросила она.

– Уверен, – твёрдо подтвердил Эрик.

– Ну, тогда ладно, – решилась девочка. – Тогда другое дело.

Дети сняли с плеч рюкзаки и аккуратно прислонили их к стене.

– Кто первым полезет? – деловито спросила девочка.

– Ты, конечно, Маня, так будет безопаснее, – твёрдо сказал мальчик. – Впереди тебя будет защищать Малыш, а я буду прикрывать сзади. Но вначале я должен кое-что забрать, – и, наклонившись, он вытащил из рюкзака своего мишку.

– Я тогда тоже что-нибудь себе возьму, – заявила Маня.

– Зачем?

– На память. Ты же берёшь.

– Сравнила, – оскорбился Эрик. – Да всё содержимое этих двух рюкзаков, вместе взятых, не стоит одного моего мишки.

– Это почему же? – возмутилась Маня. – Тебе можно, а мне, видите ли, нельзя!

– Э-эх ты… – уничижительно посмотрел на подругу Эрик. – А я думал, Маня, что ты мне друг.

– Я как раз очень друг, – строго возразила девочка. – Но я против несправедливости. Я…

– Я-я, – с горечью передразнил её Эрик. – Только себя знаешь. Этого мишку мне подарила моя мама и это всё, что осталось от моих родных. – Да я без своего мишки вообще никуда не пойду, – рассерженно заявил он и, усевшись на пол, демонстративно скрестил на груди руки.

– Эрик, – прости меня, пожалуйста, – потупилась Маня. – Я не знаю, что на меня нашло. Просто я очень хочу пить. Конечно, мы возьмём твоего мишку, и если хочешь, я даже сама могу его понести. И, присев рядом, Маня обняла своего товарища. Тот обиженно засопел и попытался отвернуться.

– Ну, Эрик, я же извинилась… – жалобно посмотрела Маня на Эрика. – Ели ты меня не простишь, я заплачу. Честное слово, заплачу. Я просто хотела взять расчёску. Во-первых, это подарок моего друга Чака, а во-вторых, должна же я чем-то расчёсывать свои волосы?! Я ведь всё-таки девочка…

– Ладно, – проворчал, поднимаясь, мальчик. – Чего уж там, бери свою расчёску. Прячься Чир-чир, – погладил он птичку, – и берегись, чтобы я тебя нечаянно не задавил. Ну что, полезли, что ли?

– Полезли, – тяжело вздохнула Маня и, оглянувшись на рюкзаки, ласково, будто прощаясь, коснулась их рукой. Ведь это были не просто рюкзаки, это была часть её жизни. А с жизнью расставаться всегда тяжело.

Глава 2

В трубе

Просунув голову в трубу, Маня вначале подумала, что залезть в неё, даже без рюкзаков, будет просто нереально, не говоря уже о том, чтобы продвигаться по ней вперёд. Но Малыша впереди не было, и девочка решилась.

– Что я – хуже собаки? – подумала она и, оттолкнувшись пятками, просунула своё тело вперёд. Получилось! На счёт – раз – она чуть подтянула к груди левую ногу, на счёт – два – оттолкнулась ею от земли и на – три – протянула вперёд правую руку.

– Раз-два-три, раз-два-три, – командовала она себе, продвигаясь там, где продвигаться, казалось бы, было просто нереально. Потом она перестала слышать свой голос, а слышала то голос Лёнчика на маскараде, то голос доктора в горах: Раз, два, три…[2 - см. «Звезда и Крест» и «Принцесса Больничного Двора 2».]

Маня ползла всё вперёд и вперёд, стараясь не думать о том, чем была когда-то пыль в трубе. Дышать становилось всё труднее, ей не хватало воздуха, пыль лезла в нос и глаза, а протереть их не было никакой возможности.

– Апчхи! – громко чихала она время от времени, чувствуя, как противная пыль ещё больше попадает в рот. Платье под локтями стёрлось до дыр, и они так болели, что казались просто горячими.

– Совсем, как руки после термостатов Корнелиуса, – вспомнила Маня шерстяные носки, под которыми руки так и горели[3 - см. «Звезда и Крест» и «Принцесса Больничного Двора 2.].

– Раз-два-три, раз-два-три, – продолжала она считать, с трудом продвигаясь всё дальше и дальше.

Эрик полз вслед за Маней, и чувство гордости за подругу переполняло его. – Какая же она всё-таки молодец, его Маня, – думал он. Ещё минуту назад она по-детски хныкала и капризничала, а когда дошло до дела, тут же собралась, будто всё отступило назад: и голод, и усталость, и нестерпимое чувство жажды. Девочка полностью погрузилась в решение задачи, поставленной ей новыми, и весьма неблагоприятными для них обстоятельствами.

– Ты так замечательно ползёшь, Манечка, – льстиво приговаривал мальчик, стараясь поддержать подругу, но Маня, поглощённая поочерёдным переставлением рук и ног, даже не слышала его.

Сколько времени прошло с того момента, когда они залезли в бесконечную трубу, дети не знали. Оно остановилось, как всегда бывает в критических ситуациях. – Раз-два-три…

И когда Маня наконец-то почувствовала, что голова её очутилась в открытом пространстве, то даже не ощутила радости: так всё внутри дрожало от усталости. Совсем где-то рядом раздался писк Джульетты и сопение Малыша.

– Вот вы где, – укоризненно сказала собакам девочка. – И куда это вы нас завели? – спросила она, выползая из трубы.