Последний рыцарь короля

– Потому что это я убила ее!!! Я!!! – нагнувшись ко мне, прямо в лицо истерично выкрикнула Клементина. И снова захохотала, увидев растерянное и испуганное выражение на моем лице.

– Что, не ожидала? Думала, я бедная несчастная девочка? тихая и послушная? Она тоже так думала, моя святая сестренка, которая гниет теперь в лесу!

Я покосилась на Николо Висконти, но тот словно превратился в истукана и безмолвно наблюдал за бешенством Клементины.

– Почему ты говоришь мне это сейчас? – как можно спокойнее спросила я.

– Потому что ты не выйдешь отсюда, потому что скоро умрешь в страшных муках, потому что вино, которое ты пила, отравлено!

Кровь отхлынула от лица, я нервно вцепилась пальцами за край стола, словно хотела обрести опору. От дикого страха, накатившего, словно ледяная волна, закружилась голова. «Умрешь! Умрешь!» – стучало в висках.

– Она всегда была сучкой! Грязной надменной сучкой! Эгоистка! Святоша! – слова вылетали из ее рта словно плевки, и чем больше яда она выливала на меня, тем легче ей становилось. – Я бы все отдала, чтобы еще раз проткнуть ее гнилое сердце! Еще раз увидеть удивление в глазах! Рассмеяться в лицо и крикнуть, как сильно я ненавижу, как ненавижу!!!

От возбуждения она покрылась красными пятнами, губы дрожали, глаза горели неестественно, болезненно ярко. Она была дьяволицей, сущей сатаной, змеей, обвившейся вокруг меня. Я почувствовала жар и стала задыхаться от липкого страха, медленно и основательно пеленавшего меня, словно паук муху в кокон, чтобы потом сожрать. В отчаянии я вскочила из-за стола, заметалась по комнате. Куда бежать? Где просить о помощи? Есть ли противоядие, способное помочь?

– Ты знаешь, мразь, как я убила ее? – она схватила меня за волосы, я не сопротивлялась. Оказавшись в том коконе страха, что сплела паучиха, я вдруг резко лишилась сил. – Я заманила ее в лес, на берег реки, и там, схватив ее вот как тебя, ударила кинжалом в грудь, – она ударила меня кулаком между ключиц. – Анна не подозревала, что я ненавижу ее, она была неприятно удивлена. Как медленно умирала эта сука! Я била ее ножом в грудь, била не переставая, а она все хрипела и пыталась остановить меня! А потом, потом я забросала ее камнями, раздробив ей одним из валунов пальцы на руках, потому что она гладила ими твои волосы, Николо… Но я не стану повторять того, что было… Ты умрешь иначе, ты умрешь в страшных мучениях!!!

Она дернула меня за волосы, я напрасно пыталась отцепить ее пальцы. С силой, которую я не подозревала в этой хрупкой девушке, она швырнула меня на ковер и, приподняв юбки, ударила ногой в живот. Я скрючилась на полу, в глазах потемнело, я задыхалась, но молчала, готовая убить себя сама. Как могла я довериться этой ужасной ведьме, как могла поверить? Друзья мои! Друзья! Придите на помощь! Где же вы?

Клементина, наслаждаясь своей победой, перевернула меня носком туфли на спину и наступила ногой на грудь.

– Этот удар поможет ускорить действие яда, – пропела она, с торжеством глядя на меня, свою поверженную соперницу.

– Ты сгоришь в аду, – прохрипела я, не в силах подняться.

– Нет, потому что я убила из-за любви. Почему ты молчишь, любовь моя? – повернулась она к Николо, вся красная от возбуждения. Мои страдания приносили ей невыносимое удовольствие.

– Ты меня пугаешь, Клементина, – Николо наблюдал за нашей борьбой, все так же сидя вполоборота, горестно скрестив руки на груди.

– Нам будет хорошо вместе, вот увидишь. Нам всегда было хорошо.

– Николо! Неужели вы позволите ей убить меня? – но я сразу поняла, что он меня не слышит. Он был погружен в созерцание рассвирепевшей Клементины.

Клементина и я, замерев, ждали, когда подействует яд. Я знала, что противоядия наверняка нет или уже слишком поздно, и покорно ждала окончания мучений, корчась от боли в животе. Мне было жаль только, что Катя и Вадик останутся теперь навсегда в этом времени и не смогут вернуться назад. Смерть пугала, но в тот момент стало резко все безразлично, словно я устала жить.

Клементина вытерла пот со лба, ей было жарко, и она, оставив меня лежать на полу, подошла к окошку и открыла его, пуская свежий воздух внутрь.

– Как душно, – прошептала она, вытираясь нашейным платочком, глубоко дыша. Ей действительно было нехорошо: она шаталась и задыхалась, пятна на лице приобретали все более яркий оттенок. Я потихонечку начала подниматься, но Клементина, вдруг издав жуткий вопль, налетела вновь, и не успела я ничего сообразить, как ее когти вцепились мне в шею.

– Аааа! Ведьма!!! – искаженное злобой лицо Клементины было лицом горгоны Медузы, ее черные волосы напоминали змей. – Ты отравила меня!!!

Я ничего не могла сказать: крепко схватив ее за руки, я пыталась отцепить их от своей шеи, но Клементина, чувствуя, что умирает, видимо, решила забрать меня с собой и наваливалась всем весом, торопясь убить прежде, чем умрет сама. Я слабо понимала в тот момент, каким образом Клементина перепутала бокал с ядом, но теперь было ясно, что отравилась она, а не я. Изо рта у нее пошла розовая пена, она начала задыхаться, и я, сбросив ее с себя, откатилась в сторону, кашляя и глубоко, с хрипами вдыхая воздух. Убийца донны Анны расплачивалась за свое злодейство, и расплата была жестокой. С воем, неестественно изгибаясь, она билась в судорогах, пытаясь подняться. Яд был так силен, что суставы Клементины выворачивало, она, вся красная от удушья, не могла даже позвать на помощь.

Какая ужасная смерть ожидала бы меня, окажись я на ее месте! Я уже думала, что она не сможет встать, но дьяволица вдруг вскочила и, схватив со стола нож для фруктов, с воем бросилась на меня. Я едва успела отползти в сторону, так как из-за тяжелых тканей платья была лишена преимущества. У нас снова завязалась борьба, но на этот раз я сопротивлялась изо всех сил, потому что вновь хотела жить. В глазах девушки горела жажда мести, в них полыхало адское обжигающее пламя.

Во время борьбы с Клементиной я посмотрела на Николо, взглядом призывая его на помощь, но он сидел неподвижно, созерцая нас словно издалека. Уж моей-то смерти он мог только порадоваться, вдруг осознала я. Он не станет помогать. Нож приближался к лицу, когда в комнату ворвались Вадик и Герцог. Увидев их, Клементина ощетинилась, как раненая волчица, и замахнулась, чтобы нанести удар. Герцог на лету успел схватить ее за руку, но если бы я чуть не отодвинулась бы в тот миг, нож все равно достал бы до шеи. Когда нож был выбит из рук, Клементина стала плакать и выть от боли. Похоже, что все ее внутренности сгорали, так дико она визжала, катаясь по ковру. Это было жуткое зрелище, и я спрятала лицо на груди у Герцога, который ласково гладил меня по спине, шепча слова утешения. Вместе с Николо, который наконец обрел способность двигаться, мы подошли к умирающей девушке. Она уже едва дышала, приоткрыв окровавленный пеной рот, черты лица были искажены, она больше напоминала старуху, чем молодую женщину.

– Достойное наказание, не правда ли? – спросил Герцог, и она с трудом перевела на него взгляд. – Ты поплатилась за жестокость, Клементина.

В его голосе было только холодное, равнодушное презрение. Он крепче прижал меня к себе.

– Николо, – еле слышно позвала Клементина, и Висконти, нерешительно посмотрев на нас, словно испрашивая разрешения, опустился на колени перед ней.

В затухающих глазах Клементины я вдруг прочитала глубокое отчаяние и боль.

– Ты!.. – прохрипела она, подняв руку, словно пытаясь сказать ему что-то важное. – Любимый…

Последние судороги пробежали волной по телу, и она умолкла. Только глаза погасли не сразу, словно горевший в них огонь теплился еще некоторое время после того, как душа покинула тело.

Неожиданная развязка потрясла меня. Секунды назад я прощалась с жизнью, теперь же стояла над бездыханным телом своей соперницы. Наклонившись, я заметила на ее губах высохшую розоватую пену, окаймлявшую пухлые губы. Николо молча сидел, не разговаривая ни с кем, пока Герцог не вернулся с де ла Маршем и еще какими-то людьми, видимо, испортив праздник нашим соседям. Те согласились с тем, что Клементина по ошибке отравила саму себя. Потом, видимо, понимая, что больше ему здесь делать нечего, Висконти поднялся и вышел.

– Так что же, Герцог, – спросила Катя, когда тело Клементины унесли. – Она убила свою сестру сама, а Висконти здесь ни при чем?

– Получается, так… – сухо ответил Герцог. Бедняга! Он все же потерял вторую племянницу и теперь понял причину смерти Анны. Стоило ли путешествовать во времени, чтобы понять, что убийцей был не муж Анны, а ее сестра! А мне было неловко после того, как он спас мне жизнь, что я подозревала в убийстве донны его самого.

– Но как же вы узнали, что она собирается убить меня? Ведь вы же уехали на спектакль? А ты и вовсе был во дворце? – спросила я у Герцога и Вадика, когда немного оправилась от шока.

– Мне прислали записку, в которой просили вернуться срочно домой, потому что Анне угрожает опасность, – ответил Вадик. – Я подумал, что это Герцог прислал ее, и немедленно приехал.

– Странно, – покачал головой Герцог, – но нас тоже догнал посыльный и передал письмо, где некто предупреждал, что донну собираются убить.

Он достал из кармана скомканную бумагу и развернул. Там действительно был призыв немедленно вернуться, подписанный тремя литерами «D.C.R.».

– Что бы это могло обозначать? – спросила я. Но остальные не могли ничего предположить.

– Возможно, тайный благожелатель, – пожал плечами Герцог.

– Так значит, – спросила Катя, – Николо и Клементина были любовниками? И собирались пожениться после смерти донны?

– Об этом мы расспросим Висконти. Он должен дать нам объяснения, – сказал Вадик, поднимаясь со стула.

– Будет прекрасно, если слухи об измене распространятся по всему Кипру, – Герцог многозначительно посмотрел на Катю. Та понимающе кивнула.

– Это будет еще один аргумент в пользу развода.

Я провела рукой по шее и поняла, что у меня останутся синяки от железной хватки Клементины. Не столь большая расплата за чудесное спасение от двух смертей – яда и кинжала, что угрожали мне этим вечером.

Теперь мы знали, где лежит тело донны Анны. Герцог и Август сразу засобирались в Италию.

– Подождите, – сказала я, увидев, что они рвутся в путь. – А как же мы?

– А вы постараетесь получить развод, донна Анна. Иначе Висконти получит все состояние д'Эсте и главное – ожерелье.

– То есть вы, что же, оставляете нас здесь одних, пока будете искать могилу вдоль реки в лесу? – Катя не верила своим ушам.

– Это ненадолго, – заверил нас Герцог. – Главное, вы должны развестись с Висконти и выведать, где находится ожерелье. И, конечно, не упустить из виду друг друга. Вы справитесь, я не сомневаюсь. Главное, держите рядом отца Джакомо и графа де ла Марша, это люди надежные, они не дадут вас в обиду. Вы, донна Анна, должны добиться патронажа короля.

– Таким же способом, как патронажа сира Анвуайе? – иронично спросила я.