Один из трёх

– Павел Андреевич, – севшим голосом пробухтел я.

– Что-то ты не радостно встречаешь нашего молодого специалиста, – проворчал Сковорода. – Катенька девушка толковая, я ее давно знаю, она у нас почти член семьи.

– Ну, до члена семьи мне еще далеко, – засмеялась Катя.

– Я в ваши отношения не лезу. – замахал руками Александр Сергеевич. – Будь как будет. Ты главное работай плодотворно, и деньги мне зарабатывать помогай. Иди покажи Кате кабинет, – обратился ко мне Сковорода, – немного в курс дела введи, а завтра уже начнете. Сегодня сильно ее не занимай.

Мы с Катей прошли в кабинет, и я стал показывать ей место нашей дислокации. Я упорно не понимал, как себя вести с ней: как начальнику, или как парню, которого она накормила отбивными (это же большой шаг в личных отношениях, правда?). Поэтому я монотонно бубнил наставления о распорядке, дисциплине и другом подобном и жутко скучном. Катя мне послушно кивала, и делала вид, что все так и нужно. Но нет-нет, в ее глазах я замечал явно проскальзывающую насмешку, а на краешках губ ухмылку.

– Все понятно? – сурово закончил я.

– Угу. – кивнула Катя. – У меня только один вопрос. А когда в следующий раз меня обольет машина и вы захотите помочь, мне называть вас на ты, или на вы?

Катя с радостной улыбкой смотрела на меня, а у меня как гора с плеч спала:

– Ты что тут делаешь вообще? – удивленно спросил я.

– Работаю. Я из школы уволилась. Ну, то есть в ближайшие две недели я официально на больничном, но времени зря решила не терять. Дядя Саша меня к себе давно звал, ну я вот и пришла.

– Подожди, так пацан этот, ну, что подругу твою обрюхатил, Даня что ли? Так это Витка бабушкой скоро станет? – я не выдержал и рассмеялся.

– Тебе смешно, а у меня теперь голова от этой ситуации болит, – сказала она, – в понедельник узнала, что лучшая подруга от бывшего парня беременна. Хотя у нас с ним все сложно было, и так просто не понять бывший он, или так, стояли рядом. Судя по его логике, наверное, второе. Первый день от этой информации думала жить не хочу. Это я так, утрирую, конечно. Потом успокоилась, и поняла, что так и нужно, так и должно было быть. И даже порадовалась на них. А вчера Даня приходил, и … Короче сказал он, что ни Лизу не любит, ни жениться не хочет, ни ребенок не нужен.

– А ты что? – я серьезно посмотрел на нее.

– А что я? Я запуталась совсем. Четыре года эти наши с Даней отношения тире дружба продолжаются. И никак я его понять не могла, надо оно ему или нет. Целое лето я провела одна после того, как он сказал, что не хочет ничего серьезного и торопиться он не хочет и нужно немного подождать. А вчера он сказал, что оказывается я во всем виновата. Класс. А еще и с Лизой все это. И что теперь?

Я тяжко вздохнул и посмотрел на нее. Видимо молодость всем закрывает глаза на очевидные вещи, даже таким умным девушкам как Катя.

– Ну ты сама посмотри. – сказал я после минутного молчания. – бегает парень туда-сюда, с тобой не получалось, к подруге пошел, сейчас опять к тебе попытается… Оно нужно тебе? Ты пойми, если бы любил, этого бы всего не вышло.

– Да все я понимаю, – сказала Катя. – Только вот не легче. Сегодня Виталия Валентиновна звонила, просила на Лизу повлиять. Говорит, какие им дети? Да и вообще, не пара они… Не то, что мы с Даней. – Катя хмыкнула. – У Лизы мама – медсестра, живут они не богато, вот и причина, почему Лиза Даниной маме не нравится.

– А ты, значит, Витке нравишься? – удивился я.

– А у меня папа женат на дочери заместителя губернатора, да и сам он какая-то шишка в областной администрации. И пофиг, что я с отцом толком не общаюсь, он квартиру купил, значит заботится. Вот Виталия Валентиновна и думает, что, если мы поженимся с Даней, ей в области все двери открыты станут.

– Веселый у вас треугольничек, – заметил я. У Кати зазвонил телефон, и она вышла в коридор.

– Можно я пойду, – спросила она заглянув.

– Можно конечно. У тебя же только завтра первый рабочий день.

– Ну, до завтра тогда, – помахала Катя.

– Пока, – я вернулся к застоявшейся за день работе, заодно думая, как и в каких формах приспособить Катю к рабочему процессу.

Наверное, карма или принцип равновесия иногда работают. До обеда я натерпелся, зато потом день прошел чудесно. По дороге домой я заехал в пекарню и взял булочки. Жена ждала дома с горячим ужином и широкой улыбкой. И я наконец почувствовал себя расслабленным.

Мы легли спать. Жена уснула, а мне все не засыпалось, и наконец звонок с неизвестного номера около двенадцати.

– Паша, помоги… – неразборчиво и пьяно выла Эля.

Я бросил трубку и глянул на Вику. Спит. Хорошо, что в этот раз я выключил звук. Еще звонок. Еще и еще. Тут зазвонил телефон жены. Я подскочил и выключил его тоже. Сумасшедшая баба. Жена мирно спала, и в конце концов я успокоился и лег рядом.

Глава

8

Отвратительная мелодия будильника нет-нет да проникала в сон. Наконец, мне это надоело, и я открыла глаза. Муж похрапывал, а будильник на тумбочке разрывался от желания добудиться до своего хозяина. Обычно я будильника не слышу и его выключает муж, а потом будит уже меня. Я перегнулась через мужа, нажала на кнопку, и комната погрузилась в тишину. Странно, телефон у мужа выключен, на нем будильник не сработал, может сел? Я взяла проверить свой телефон, и он тоже оказался выключен. Я кинула телефоны на зарядку, потом прошла в зал и достала коврик для йоги. Вчера заниматься сил не осталось, но сегодня нужно себя заставить.

Я включила канал с разминкой для беременных и на полчаса погрузилась в себя. Еще с раннего возраста мама приучила меня к тому, что спорт – лучшая разгрузка. Куда только меня не пытались отправить: бег, художественная гимнастика, плаванье… Однако, спортсменки из меня не получилось. Но, фундамент это заложило, поэтому с самого детства я с трудом представляла себе утро без легкой разминки. Из-за постоянно преследующей меня в последнее время усталости, заставлять себя что-то делать каждое утро было все сложнее. Всего двадцатая неделя, если брошу сейчас, к концу срока совсем себя запущу и сильно поправлюсь. Помахав руками, ногами и прочими частями тела, я закончила зарядку и прошла в ванную. Сняла халат и посмотрела в зеркало. Живот еще не выпирал, талия была на месте, да и в целом ничего не изменилась, только если и без того немаленькая грудь еще сильнее выросла. Я немного покрутилась около зеркала, и заулыбалась. Фигура была моим главным достоинством, я обладала эталонными 90-60-90 и очень даже этим гордилась. Безусловно, внешность это не главное. Для тех, у кого нет такой фигуры. Я залезла в ванную, включила душ и принялась активно тереть себя жесткой щеткой по бедрам и ногам. Не то, чтобы я была сильно заморочена на внешности. Но в плане внешности я доверяла завету Коко Шанель о том, что если женщина в тридцать выглядит плохо, то она глупа, и поскольку мой возраст перепрыгнул отметку в тридцать лет, я делала все, чтобы мое «заслуженное» тело выглядело безупречно и в пятьдесят.

Закончив все свои дела, я прошла на кухню, чтобы приготовить завтрак. Вчера я слишком долго провалялась, и мы остались голодные с утра. Может поэтому, мне после обеда плохо стало, из-за вчерашней истерики поесть я не успела. На кухню зевая зашел муж.

– Привет, малышка, – он поцеловал меня в висок и цел за стол, – я что-то сегодня еле глаза продрал.

– Могли вообще проспать, телефоны почему-то выключились.

– Да? – удивленно сказал муж. А потом подскочил как ошпаренный и понесся в спальню.

– Солнце, да не переживай, я уже поставила на зарядку. – крикнула я ему вслед.

Я поставила на стол кашу для себя, и омлет для мужа, и пошла снимать кофе с плиты. Муж вернулся и сел за стол.

– Ну как, все в порядке? – спросила я.

– Угу, – кивнул муж, – ты же не включала?

– А зачем, – удивилась я, – все равно разряженные.

Я открыла двери и зашла в салон около восьми. Тут же в нос ударил резкий, невыветривающийся запах красок для волос. Я сняла кофту и пошла на кухню поставить чайник. Потом вспомнила, что так и не включила телефон и нажала на кнопку. Не успел появится экран рабочего стола, как тут же на телефон прошел звонок с неизвестного номера.

– Алло! Вика?! – почти прокричали в трубку.

– Да.

– Викуся, – из трубки понеслись рыдания, – это тетя Люда.

– Людмила Петровна, что случилось?

– Ой, Викуся! Тут такое! Я дозвонится никак тебе не могу, Эля умирает! Приезжай, тут полиция была… – ее слова постоянно прерывались всхлипами. Ясно, Эля опять накуролесила. Помогать ей, чтобы получать в ответ привычные оскорбления уже не было сил.

– Людмила Петровна, я вчера Элю из больницы забирала, сегодня вот опять она учудила что-то. Не могу я постоянно возиться с ней…

– Викуся, Эля правда умирает. Она из окна выпала. Ее забрали в больницу, но…Я даже поехать никуда не могу, ноги ватные, голова не соображает. Вика, я не знаю, что у вас там с Элей стряслось и почему вы не дружите больше. Если ты не хочешь ехать, родителям позвони. Но, не по-божески это, одной помирать…

– Я поняла, – сердце провалилось куда-то в живот, а голос задрожал, – еду к ней.