Пепел и лед

Просветления хватит до вечера. Потом будет откат, и скорее всего ночные кошмары. Но первый день определял отношение к ней студентов на весь учебный год, и если она не завоюет их внимание, разгребать придётся долго. Так сказал Маркос, а уж он-то, будучи уже лет пятьдесят местным ректором, в вопросе разбирался.

Лекса редко планировала что бы то ни было, предпочитая полагаться на случай. Но порученные ей дела выполняла четко, в срок и с требуемым результатом. Всегда. Репутация была ей дороже всего, и если ради неё придётся немного потерпеть и не спать, она справится. Не первый раз.

Прояснившимся взором она обвела аудиторию еще раз. Классический набор – подростки, у парней едва пробились усы и то, что через лет пять можно будет назвать бородой, у девушек прыщи впереди потихоньку становились грудью. Магический дар проявлялся в подростковом возрасте, так что принимать детей раньше шестнадцати смысла не было.

Держатся стайками, по уровню достатка родителей и их же знатности. Те, что побогаче, купцы-предприниматели – на последних рядах. Особенно заниматься и стараться не будут, дипломы им уже купили, зачем потеть. Проползут на тройках до конца обучения, получат заветные бумажки, пристроятся в бизнес к родителям, чтобы те гордо восклицали на приемах – у меня ребёнок-маг!

Те, кто были действительно знатны и приближены ко дворцу, наоборот, старались вовсю – им нужны были магические навыки, чтобы распознать яды, навести порчу на соперников и произвести впечатление на короля.

Остальные, что сидели поближе, были уже не столь безнадёжны. Дети торговцев, а то и простых крестьян, им нужен был дар, чтобы заработать на хлеб себе и семье.

Лексе было начхать на всех них, но последняя категория вызывала у неё некоторый положительный отклик. Они хоть не были такими обалдуями и сволочами, как две предыдущие.

– Начнём, пожалуй. – она убедилась, что завладела вниманием аудитории и ткнула наугад пальцем. – Ты, например, как выживала бы в лесу, вдалеке от человеческого жилья, зимой? Подробно, с примерами.

– Ну, надо искать еду, наверное. – Пышнотелая девушка с передней скамьи неуверенно поднялась, отвечая. По залу пролетели смешки.

– Ты бы точно без еды загнулась сразу! – звонко прилетело с последних рядов, и толстушка съежилась, как от удара. Явно заниженная самооценка и куча комплексов.

– У вас есть вариант получше? – Лекса обратила пристальное внимание наверх. Ну как знала.

Поднялась блондинка, с точеной фигуркой и выражением лица, будто она живьём червяка съела.

– Надо охотиться. Зимой прекрасно можно прокормиться, если есть ружьё, и умеешь стрелять.

– Если умеешь, это да. А если нет? – Лекса приподняла одну бровь. Блондинка дернула плечиком.

– Ну, наверное можно ямы копать, или из верёвок ловушки ставить…

– Ясно. Вы тоже все про еду. Вроде по вам и не скажешь… – не удержалась Лекса. Аудитория дружно фыркнула. Покрасневшая, подрастерявшая спесь блондинка села обратно.

Пышка на переднем ряду неуверенно улыбнулась.

Не обольщайся, дорогая.

Защищать Лекса никого не собиралась. Ей нужно было внушить уважение к предмету.

– Все, кто сейчас собрался жить в лесу – охотой, собирательством или запасшись бабушкиным вареньем… – она переждала смешки и веско закончила: – Мертвы.

Студенты затихли.

Обычный человек может и выжил бы. Одарённый – нет.

Дети пришли из мира, где охота и собирательство могли обеспечить хоть и впроголодь, но жизнь. Магам же для жизни нужна не еда. Как раз без неё можно прекрасно обойтись – есть несколько полезных заклятий, обманывающих организм и помещающих его в полустазис – без еды можно спокойно протянуть полгода. Без воды сложнее, и сил уйдёт много, но месяц даже слабый маг протянет.

Зато без ауры разумных существ им не протянуть и недели.

Посаженный в каменный мешок, маг медленно, но верно угасал.

Одно время была очень популярная казнь. Вроде и жестокости никакой, а эффект…

Лекса передернулась.

Люди в темноте своей считали, что маги тянут из них силы и энергию, вредят в общем. При желании, конечно, можно было и навредить. Как нож – им можно убить, а можно хлеб порезать. Все зависит от руки, его держащей.

От простого соседства и совместного проживания с магами людям вреда никакого, а магам жизненно необходимая подпитка.

В кругу себе подобных было еще проще – создавалась некая питательная аура, как например в той же Академии. Даже сознательно не нужно было ничего делать – организм сам впитывал необходимый ему заряд.

Одаренные со стихийной специализацией могут подпитываться от своей стихии, вместе с аурой. Но если питаться только стихией, сила затмит разум и маг потеряет контроль над собой.

Даже встреченный в коридоре эльф пошёл в ход – на что не пойдёшь, чтобы заинтересовать хоть женскую часть аудитории.

Бедняге не позавидуешь, на самом деле. Насколько Леска знала, он в Академии уже лет пять, и за это время ни разу не общался с соотечественниками. Подпитываться ему приходилось сознательно, все эти пять лет – аура людей не смешивается с эльфийской, ее приходится немного адаптировать.

Представьте, пять лет питаться соком через трубочку. И больше ничем.

Дети посочувствовали.

Лекса позлорадствовала. Скоро к надменному ушастику пожалуют жертвенные студентки, готовые делиться энергией и прочим.

Расходилась молодёжь, уже не так сильно настроенная против бытовой магии. Оказалось, от этой потенциальной нудятины может быть польза.

Когда за последним студентом закрылась дверь, Лекса уложила ноги на кафедру и удовлетворенно потянулась. Давно хотелось размяться и побалансировать на будто специально созданном для этого скрипучем стуле, но ректор при их первой беседе строго сказал, что подобное поведение при студентах непедагогично, а король велел его слушать, как себя.

А себя она слушала всегда.

Первый день прошёл не так плохо, как можно было ожидать. Студенты, конечно, туповаты и необразованы, но то не их вина, а системы, которая не готовит детей заранее. Даже книг по магии вне стен академий было не сыскать, а уж какие в народе ходили слухи о магах – удивительно, что абитуриенты не перевелись.

Говорят, в совсем глухих деревнях еще ведьм жгли. Вот уж чему Лекса не удивилась бы.

Люди всегда были темны и жестоки.

Поскрипев еще немного рассохшимся стулом, она позволила ему тяжело приземлиться обратно на все четыре ноги, и встала.

Завтра еще одна партия первокурсников, и до следующей недели она свободна. Девушка размяла затёкшие ноги, собрала записи со стола, и засобиралась домой. Ну как, домой – на ближайшие десять лет ее домом стал преподавательский жилой корпус Академии. Король приказал – ей остаётся выполнять.

Коридоры Академии были пусты. Студенты убежали обедать.

Еду подавали в строго определенные часы, а благодаря многоступенчатой защите на кухню было не пробраться. Так что либо успел пообедать, либо голодай и жди полдника.

Лекса поправила норовящую снова рассыпаться пачку бумаг и поморщилась, вспомнив придурка-эльфа.

Нет, за прошедшие годы их народ не только не поумнел, но кажется обзавёлся еще большим снобизмом и самомнением.

Первые опавшие листья тихо шуршали под ногами. Подступавшая осень позолотила и обагрила как академический сад, так и весь простиравшийся у подножия гор город. Деревья росли густо, но однообразно. Редко какие породы приживались на каменистых склонах Алмирского хребта. Низкорослые, в основном лиственные породы, кустарник, из вечнозеленого разве что вездесущий плющ на стенах домов.

Парадная аллея Академии сменилась едва расчищенной тропинкой. Маркос обещал, что в преподавательском крыле ее никто не побеспокоит. Небольшое, современное здание, похожее на хаотично, впопыхах поставленные друг на друга коробки с окнами во всю стену и тонкими перилами асимметричных угловых балконов, находилось чуть выше основного здания, на границе территории учебного заведения. Дальше него было несколько кустов и сплошная скала, упиравшаяся в облака. Лекса не завидовала тем, чьи окна выходили на ту сторону. Ее квартира радовала видом на море.